Первое испытание - Одувалова Анна Сергеевна - Страница 27

– Но эти встречи почему-то происходят…

– Повод задуматься. – Я не смогла сдержать улыбку, видимо, в ней было слишком много торжества.

– Ах ты дрянь! – набросилась на меня подружка Влада, выбивая из рук тюбик. Я попыталась развернуться, но соперница изо всей силы дернула меня за хвост, толкая к стене. Я успела выставить вперед руки, больно ударившись ладонями о кафельную плитку. – Ты не понимаешь, когда тебе говорят нормально? – бушевала она, пытаясь ударить меня о стену сильнее. Я чуть присела и, превозмогая боль, рванула в сторону, надеясь, что мой хвост не останется у соперницы в руках.

– Ты с ума сошла? – моему возмущению не было предела. У меня получилось вырваться и развернуться к бешеной девице лицом. Теперь я медленно отступала, стараясь держать Веронику на безопасном расстоянии. – Совсем больная?

– Я тебе покажу больную! – зашипела соперница и снова кинулась на меня, надеясь достать до лица ногтями. У меня не было опыта драк, и поэтому я отбивалась от соперницы схваченной с тумбочки сумкой, прикрывая лицо и верхнюю часть туловища. Браслет Вероники больно царапнул меня по плечу, кожу под тонким свитером обожгло, и я вскрикнула. Не хватало только приехать домой исцарапанной и потом объяснять всем и каждому, что случилось. Золотой браслет Вероники сверкнул, словно на солнце, и рубиновые глаза змейки вспыхнули, я, завороженная этим зрелищем, едва не пропустила следующий удар, вскинула руку и с удивлением заметила, что мой собственный браслет тоже выглядит иначе, нежели обычно. Какой бы бредовой ни была мысль, но на секунду мне почудилось, будто змейки живые и получают наслаждение от драки. Наверное, это бред, но казалось, что моя змейка немного изменилась – острый хвост и голова теперь выступали сильнее, и, когда я пыталась рукой закрыться от нападок Вероники, на ее предплечье осталась длинная тонкая царапина.

– Не смей приближаться к Владу, поняла? – к счастью, разгоряченная стычкой соперница даже не заметила легкого ранения. Иначе, думаю, мне пришлось бы совсем туго.

– Он мне не нужен! – выкрикнула я, зверея. – Если ты ему не доверяешь, нападай на него. А меня оставь в покое!

– Не дождешься, – Вероника наконец немного успокоилась и взяла себя в руки. – Влад красивый парень, самый красивый и богатый в лицее. У него могут быть слабости, он может смотреть на других девчонок. Любая с радостью будет его, но я этого не допущу. Он мой, ты поняла? Если потребуется, я тебя закопаю на заднем дворе лицея или утоплю здесь в унитазе, но Влада не отдам. Я знаю, он везет тебя сегодня в Питер, и ты заплатишь мне за это путешествие. Не дай бог, я хотя бы заподозрю, что ты на него вешалась!

– Ты истеричка и параноик, – не выдержала я и, оттолкнув от себя Веронику, попыталась выйти в коридор, но девица восприняла это как оскорбление и набросилась на меня с удвоенной силой. Толкнув в спину, отшвырнула к стене и снова вцепилась в волосы. Я врезалась в кафель плечом и зашипела от боли, едва успев прикрыться от пальцев, нацеленных в глаза. Стало по-настоящему страшно. Меня еще никогда не били, маленький крепкий кулак врезался в живот, заставляя согнуться, я успела сообразить, что хочет сделать соперница, и в последнюю секунду прикрыла лицо руками, получив коленом не по подбородку, а по скрещенным запястьям. Это стало последней каплей. Я была ниже и худее Вероники и вряд ли смогла бы справиться с ней, но у меня получилось достаточно быстро вывернуться и, огрев напоследок соперницу по голове сумкой с парой книжек, опрометью выскочить в коридор. Раскрасневшаяся и взлохмаченная Вероника выскочила следом, но не посмела кинуться на меня снова, только прошипела:

– Еще увидимся, – и, развернувшись, направилась в сторону лестницы на второй этаж. Когда она ушла, я постаралась успокоить дыхание, унять дрожь в руках и вышла на улицу. Меня колотило, и я с трудом сдерживалась, чтобы не разрыдаться, а внизу на ступенях уже ждал Влад. Я не могла позволить себе проявить слабость в его присутствии.

– Ты что такая растрепанная? – поинтересовался парень, изумленно меня разглядывая. Он стоял у темно-синей спортивной Audi TT и при моем приближении открыл пассажирскую дверь.

– От твоей подружки отбивалась, – огрызнулась я, залезая в машину и устраиваясь поудобнее на низком кожаном сиденье. Тут я чувствовала себя в безопасности и начала немного отходить от случившегося.

– В смысле? – не понял Влад. – Вероника опять скандалила?

– Эта идиотка напала на меня в туалете, драла за волосы и пыталась расцарапать лицо! С чего она взяла, что ты мне нужен? – презрительно выдохнула я, чувствуя, как снова начинают дрожать руки, и отвернулась, словно Влад был виноват в неподобающем поведении своей пассии.

– А, ладно, – спустя несколько минут отмахнулась я, отдышавшись. – Ты-то ни в чем не виноват. Это я у тебя должна попросить прощения.

– За что?

– Тебе пришлось везти меня в Питер по просьбе отца. Даже не по просьбе, а по приказу. Твоей вины в том нет, а Вероника в бешенстве. Мне неудобно, что из-за меня вы поругаетесь. Я не переношу на дух твою пассию, но не хочу быть причиной ваших ссор.

– Вероника в последнее время ведет себя неадекватно. Ее любовь переросла в одержимость. А одержимость может убить любые чувства. Вероника не скажет мне ни слова против.

– Почему?

– Она боится меня потерять больше, чем нужно.

– Все равно. Чувствую себя виноватой. Ты вынужден потратить весь день на поездку со мной, забросив собственные планы.

– Не вини себя. Ты всерьез считаешь, что если бы я не хотел везти тебя в город, кто-нибудь смог бы меня заставить? – ухмыльнулся Влад.

– А зачем же ты это делаешь?

– Ну, например, чтобы прогулять занятия! – подмигнул мне он. – И позлить Веронику. Вдруг в следующий раз мне повезет увидеть «петушиные бои» воочию. Я нравлюсь девчонкам, но из-за меня никто еще не устраивал драк. Это так заводит!

– Ты – придурок! – возмущенно выдохнула я. – Еще хуже, чем твоя пассия. Вы стоите друг друга!

Настроение окончательно испортилось, и весь остаток дороги я молчала, жалея себя и проклиная самую популярную пару лицея. Как же я ненавидела их обоих – самовлюбленные наглые эгоисты!

Глава 16

Тяжелый день

Просторная шестиместная палата с покрашенными в светло-зеленый цвет стенами и пыльными занавесками на грязных окнах. Пациентки все в возрасте, трое из них не встают. Запах соответствующий, заставляющий дышать через раз. На обшарпанной тумбочке возле скрипучей панцирной кровати – белоснежные хризантемы с тонкой, ярко-алой полоской по краю каждого лепестка – мой подарок. Цветы неуместны в унылом, пахнущем безнадежностью помещении, они словно вырваны совсем из другого мира. Но я знаю, бабушка им рада, она любит контрасты.

Поездка оказалась не из легких, я вымоталась и физически, и эмоционально – не привыкла видеть бабушку такой: слабой, беспомощной, прикованной к кровати. Она почти не могла двигаться и говорить, лишь грустно улыбалась и держала меня за руку, я по глазам видела, что она знает – я ослушалась. Не выполнила ее просьбу. Я ждала упреков, но видела только тоску, и еще долго после того, как вышла из палаты, слышала в ушах тихий шепот:

– Не уберегла.

Протянутое дрожащей рукой письмо – помятый тонкий конверт – я торопливо засунула в сумку, смахнув с глаз наворачивающиеся слезы.

– Что там?

– Напутствие, – бабушка слабо улыбнулась. Лишь чуть шевельнулись уголки губ на бледном лице с тонкой, пергаментной кожей, похожей на смятую желтоватую бумагу из старинного блокнота. Некогда ярко-зеленые глаза потускнели, а о былой красоте напоминали только правильные пропорции лица – их не могло исказить даже время. Бабушка все больше молчала. Она уставала. Короткий разговор и тот давался ей с трудом. – Запоздалое напутствие.

– Почему «запоздалое»?

– Есть вещи, которые нельзя вернуть назад.

– Скажи сейчас, в чем дело? – от едва слышных слов стало страшно.