Отважная охотница - Рид Томас Майн - Страница 26

— Я в этом не сомневаюсь: я видел вашего соперника и считаю совершенно неправдоподобным, чтобы она добровольно предпочла его вам.

— Спасибо! Она теперь замужем и уехала, но, если бы я знал, что ее принудили силой, я бы давно сделал то, что собираюсь сделать сейчас.

— Что же именно?

— Я последую за ним на край света, выслежу его и найду всюду, где бы он ни вздумал спрятаться, хотя бы на дне шахты в Калифорнии. Богом клянусь, он кровью заплатит мне и за старые и за новые обиды, или нога моя никогда больше не ступит на землю Теннесси!

— Так вы твердо решили найти его?

— Твердо!

— Тогда говорить больше не о чем: наши дороги сходятся!

Глава XXXIV

ОТЪЕЗД В ЧЕЛНОКЕ

Нам нетрудно было договориться, что следует предпринять, — ведь у нас был один враг. Правда, конечная цель у каждого из нас была своя. В то время как меня вела любовь, Уингроувом руководила жажда мести! Я стремился спасти Лилиен, он же мечтал выследить и наказать обидчика. Но, как ни различны были руководившие нами чувства, оба мы жаждали перейти к решительным действиям. Я с самого начала решил отправиться в погоню за Холтом и явился к охотнику, потому что надеялся найти в нем помощника и спутника. Его решимость вполне соответствовала моим желаниям.

Оставалось только наметить план действий. Хотя я был ненамного старше моего товарища, у меня было некоторое преимущество перед ним — большой жизненный опыт. Признавая это, он готов был следовать моим советам. Участие в стычках с мексиканцами или индейцами — отличная школа для выработки хладнокровия и привычки полагаться только на себя. Эти стычки меня многому научили, и я хорошо знал цену поговорке: «Тише едешь — дальше будешь». Поэтому, вместо того чтобы очертя голову ринуться в погоню неизвестно куда, я предложил действовать осторожно, согласно определенному плану. Этого требовал разум. Послушавшись голоса сердца, я давно уже скакал бы на запад, и, весьма вероятно, разочарование, ожидавшее меня в конце пути, подтвердило бы правильность приведенной поговорки. Мой новый друг, человек достаточно хладнокровный для своего возраста, был вполне согласен со мной.

Прежде всего надо было узнать, куда они направились. Мы знали, что Холт с дочерью покинули свою хижину и, как написала мне Лилиен, уехали в сопровождении мормона. Нужно было прежде всего удостовериться, не находятся ли они до сих пор где-нибудь по соседству. В этом случае оставалась еще возможность догнать их в ближайшее время. А если нет? Об этом я боялся думать, не осмеливаясь даже мысленно заглянуть в будущее, — слишком уж мрачным казалось оно! Прежде всего необходимо было узнать, в каком направлении и по какой дороге уехал скваттер.

Единственным местом, где мы могли бы найти ответ на этот вопрос, был участок скваттера. Туда мы и поспешили, приготовившись на всякий случай к более далекому путешествию. Въехав в ограду, мы спешились и начали изучать следы. Мой товарищ рыскал по всему участку, как пойнтер в поисках куропатки. Но надежда найти следы оказалась тщетной из-за недавнего ливня. Даже отпечатки копыт моей лошади, оставленные всего час назад, заплыли грязью и были едва заметны.

Нам казалось маловероятным, что обитатели хижины покинули участок верхом: слишком трудно было увезти таким образом всю домашнюю утварь. Не могли они уехать и в фургоне, так как никаких колесных дорог вблизи не было. Даже та, что вела в Соумпвилл, была просто вьючной тропой. Это довольно быстро привело нас к единственно возможному заключению: они уехали на лодке. Уингроув хорошо знал ее. Это был челнок, на котором Холт иногда перевозил через реку случайных путников. Лодка вмещала несколько человек и могла поднять все имущество Холта. Это было большой неудачей для нас. Проследить путь человека по дороге еще можно, но на воде не остается следов.

Глава XXXV

ОПАСНАЯ КРАСАВИЦА

Итак, мы знали теперь, как уехали Холт и его спутники. Они поплыли вниз по течению, потому что их путь лежал как раз в ту сторону. Придя к этому решению, мы некоторое время стояли на берегу речки и смотрели на воду, охваченные самыми мрачными мыслями. После недавнего ливня речка вздулась, ее воды потеряли свою кристальную чистоту и приобрели грязно-бурый цвет, вполне подходивший к ее названию. Они неслись мутным, бешеным потоком вровень с берегами. Течение влекло за собой вырванные с корнями деревья. Их стволы с поломанными ветвями крутились и бились в воде, напоминая тонущих великанов. В шуме ревущего потока словно слышались их жалобные стоны. Вся эта картина вполне гармонировала с нашим настроением. В дополнение ко всему сзади, из леса, вдруг раздался чей-то громкий и дикий смех. Мы оба невольно вздрогнули. Голос был женский, но, услышав его, Уингроув побледнел и как будто испугался.

Взглянув в сторону леса, я увидел мелькнувшую среди деревьев женскую фигуру.

— Боже милостивый! Опять эта индианка! — воскликнул мой спутник. — С того вечера она следит за мной и грозится убить. Берегитесь! У нее есть пистолеты!

— Ну, я думаю, сейчас нам нечего особенно опасаться. Она, кажется, в веселом настроении.

— Вот этот-то смех мне и не нравится. Хуже всего, когда она такая.

Тем временем индианка подошла к границе участка, вскарабкалась на изгородь, словно собираясь перелезть через нее. Однако она не сделала этого, а только стала во весь рост на верхней перекладине. Схватившись рукой за ближайшее дерево, чтобы удержаться, она снова разразилась тем же хохотом, но теперь в нем звучала насмешка.

Мы молчали, ожидая, чтобы она заговорила.

— Белый Орел и гордый убийца пумы! — раздался ее голос. — Я вижу, что сердца ваши так же неспокойны, как поток, на который устремлены ваши глаза. Су-ва-ни знает ваше горе. Она пришла вас утешить!

— Так говори же! — воскликнул я с внезапным проблеском надежды.

— Вы слышите что-нибудь в лесу?

Мы слышали только плеск воды у наших ног.

— Не слышите? Ха-ха-ха! Оглохли? А вот я весь день слышу этот крик. Он так и звенит у меня в ушах.

— Она насмехается над нами, — пробормотал Уингроув. — Нигде ничего не слышно!

— Да, — сказал я, — ты, наверно, шутишь, Су-ва-ни?

— Ха-ха-ха! Это не я шучу, а птица насмехается над вами. Да, птица, хотя и не та, что зовется пересмешником. Это не голубка воркует и не сова кричит — это кукушка! Ха-ха-ха! Слышишь, Белый Орел, и ты, убийца пумы, кукушка смеется над вами обоими!

— Перестань! — с досадой сказал Уингроув. — Что за чушь ты несешь!

— Я говорю правду, Белый Орел, правду, правду! Черный змей заполз в твое гнездо и в твое тоже, убийца пумы. Он обвился своими кольцами вокруг ваших птичек и утащил их далеко-далеко, через прерии, к Большому Соленому озеру! Он утопит их в нем! Ха-ха-ха!

— И это ты называешь утешением, проклятая? — закричал охотник, взбешенный ее словами. — Мы не желаем слушать твое карканье. Убирайся, или… — Он не кончил свою угрозу.

Девушка вдруг спрыгнула с изгороди, спряталась за дерево, и тут же у ствола сверкнуло что-то похожее на молнию и раздался треск, в котором легко было узнать звук выстрела. Я кинулся к дереву, чтобы схватить индианку, но голубоватый дым, медленно расплывшийся в воздухе, скрыл ее. Я добежал до забора, перескочил через него и, очутившись позади облака дыма, огляделся по сторонам. Кругом не было никого. Лишь вдали слышался злобный хохот.

Глава XXXVI

МЕРТВАЯ ЛОШАДЬ

Полный тревоги, я оглянулся туда, где остался мой друг, и с радостью увидел, что он не упал, а идет ко мне. С пальцев его капала кровь, и на рукаве оленьей куртки багровело пятно. Но он улыбался. Поглядывая на него, и я успокоился, поняв, что рана не опасна. Пуля прошла сквозь мышцы предплечья, не задев кости, так что вмешательство врача не требовалось. У меня был некоторый опыт в наложении повязок, и я знал, что нужно только остановить кровь и для скорейшего заживления подержать руку некоторое время на перевязи.