Все великие аферы, мошенничества и финансовые пирамиды: от Калиостро до Мавроди - Кротков Антон Павлович - Страница 13

Некоторые эксперты в таком положении вещей не видят ничего страшного, считая, что справедливость — это когда каждый получает свой шанс, а уж как он им распорядится, это его личное дело (словно по старику Дарвину: «Выживает сильнейший и хитрейший»).

Что ж, с этим можно согласиться, но с принципиальной оговоркой: при условии, что население страны получает максимум точной информации о своих правах и возможностях, а государственная власть контролирует соблюдение равенства этих возможностей.

У нас же государство предпочло уклониться от роли справедливого арбитра. А насчет информации, так ее в пору ваучерной приватизации действительно было много, но она многих только запутывала. Например, один из главных архитекторов этой реформы не раз в своих выступлениях в СМИ заверял население страны, что ваучер по реальной, то есть рыночной стоимости потянет аж на две «Волги». Но на практике в переходах метро за данную бумаженцию давали цену двух бутылок водки.

В 1992 году каждый российский гражданин — мужчина, женщина и ребенок, — должен был получить ваучер. Всего для проведения приватизации было выпущено 151 450 миллионов приватизационных чеков на общую сумму 1 триллион 400 миллиардов рублей.

Не соответствующая реальным ценам — низкая стоимость ваучера была обусловлена тем, что имущество, подлежащее приватизации, оценивалось исходя из его балансовой стоимости по состоянию на 1 января 1992 г., то есть без учета переоценки, проведенной по состоянию на 1 июля 1992 г. в связи с резким инфляционным скачком. Таким образом, заявленная стоимость госимущества, подготовленного к продаже в частные руки, не соответствовала реальности. Государственные предприятия оценивались по остаточной балансовой стоимости, которая в десятки, а Порой и в сотни раз была ниже рыночных цен.

Делалось это, безусловно, сознательно, в расчете на их будущую скупку за гроши определенной группой дельцов, заранее назначенных коррумпированными чиновниками в олигархи. В результате этого индивидуальная доля гражданина, заложенная в его приватизационном чеке, являлась, по сути, ничтожной, и приобрести на нее серьезный пакет ценных бумаг было невозможно. Поэтому вместо предполагаемого в результате ваучерной приватизации образования многочисленного среднего класса, ее итогом стало сказочное обогащение меньшинства, и дальнейшее обнищание подавляющей части населения страны[10].

Отдельная страница российской ваучерной эпопеи 1990-х годов связана с появлением особой разновидности финансовых пирамид — чековых инвестиционных фондов (ЧИФов).

Чековые инвестиционные фонды (ЧИФы) были созданы для аккумулирования приватизационных чеков населения и дальнейшего их использования для покупки и управления акциями предприятий в интересах рядовых держателей ваучеров. Вот как летом 1992 года была поставлена задача ЧИФам президентским указом:

«…создаются с целью снижения предпринимательского риска, связанного с вложением приватизационных чеков в ценные бумаги, за счет профессионального и контролируемого управления инвестициями».

Более 25 миллионов россиян поверили в такую заботу о себе свыше и доверили свои ваучеры в управление чековым фондам. При этом мало кто отдавал себе отчет в том, что, для того чтобы успешно руководить активами сотен и тысяч вкладчиков, создателям ЧИФов необходимо было быть гениальными финансистами, удачливыми игроками и, наконец, просто порядочными людьми в одном лице. Но где в то время можно было найти на всех желающих столько честных гениев с талантами Остапа Бендера?!

Создание ЧИФов проходило в условиях экономического и правового беспредела, царящего в то время в стране. Сплошь и рядом ситуацию использовали в своих интересах разного рода аферисты. Поэтому нет ничего удивительного в том, что во многих случаях ЧИФы функционировали по принципу обычных финансовых пирамид. То есть клиентуру в них заманивали сумасшедшими процентами (до 500 % годовых). И как в обычных финансовых пирамидах, тот, кто первым приносил свои чеки, некоторое время действительно получал хорошие дивиденды, но затем у ЧИФов внезапно наступали тяжелые времена, и выплата дивидендов по тем или иным причинам прекращалась. Многие фонды просто аккумулировали серьезные активы, необходимые для участия в ваучерных аукционах, и сразу самоликвидировались. На сегодняшний день более-менее регулярную выплату дивидендов своим вкладчикам осуществляют лишь считанные единицы из огромной армады образованных в начале 1990-х годов чековых инвестиционных фондов.

Технически данные мероприятия должны были стать максимально простым и доступным для всех желающих инструментом реализации приватизационных чеков. В ваучерном аукционе могли участвовать все желающие — работники приватизируемого предприятия, местные жители, ЧИФы и даже иностранцы. Было лишь одно ограничение — в качестве платы за выставляемые на торги акции предприятий принимались только ваучеры.

Понятно, что местная элита была кровно заинтересована в прогнозируемых результатах таких торгов. Ответственными же за организацию подобных мероприятий, и в том числе за рекламу в СМИ, назначались территориальные комитеты имущества, то есть те же самые городские и областные чиновники, которые, конечно же, не могли упустить свою выгоду. А выгода эта заключалась в том, чтобы обслуживать интересы местных финансовых и криминальных тузов. Поэтому чужаков организаторы аукционов очень быстро и довольно ловко научились «нейтрализовывать», в основном с помощью такого эффективного приема, как утаивание информации о запланированных приватизационных мероприятиях.

Вначале возможность приобретения акций госпредприятий за деньги на ваучерных аукционах была строго ограничена. Однако позднее местные комитеты имущества получили право, о котором, наверное, и мечтать не смели, а именно — по собственному усмотрению реализовывать часть акций за деньги. Естественно, что крупным игрокам было интересно не скупать по миру горы ваучеров, а сразу отдать нужную сумму и получить контрольный пакет акций завода или универмага.

Поэтому очень быстро ваучерные аукционы стали только называться «ваучерными», ибо значительная часть активов предприятий там стала продаваться за живые «бабки». Не помог даже запоздалый указ президента, ограничивающий процент реализуемых за деньги акций. С помощью прикормленных чиновников дельцы легко обходили все запреты. Стремительный рост различных нарушений условий ваучерных аукционов уже трудно было как-то остановить.

Например, поданным Счетной палаты РФ, регулярно отмечались случаи, когда часть вырученных на торгах финансовых средств затем исчезала в неизвестном направлении. Нередко принятые к оплате за акции ваучеры вообще не погашались, а, спустя какое-то время, снова всплывали на очередном аукционе.

Таким образом, массовая приватизация в России была проведена в фантастически короткие сроки и не в интересах подавляющей части населения страны. «Ничего подобного, "я думаю, в истории человечества еще не случалось», — так в 1995 году восторженно прокомментировал разыгранную большую ваучерную партию один из организаторов данной реформы. А вот как один из непосредственных участников и «героев» ваучерной эпопеи определил процесс обмена ц килограммов ваучеров на реальные объекты государственной экономики: «Мы меняли мешки с цветными фантика-ми на то, что стоило миллионы реальных долларов!»