Воины света. Меч ненависти - Хеннен Бернхард - Страница 26

— Откуда тролли узнали, где мы? — спросил он у мауравани.

— Они не знают. Они охотники. Их ведет инстинкт. Они нагонят нас прежде, чем взойдет солнце. Они оставили в мангровых зарослях охотничьи группы, чтобы ловить беглецов. Теперь они созывают их. Ты когда-нибудь был на охоте облавой, когда собаки и кобольды вспугивают дичь, чтобы гнать ее навстречу другим охотникам? Они ждут с кабаньими копьями и луками там, куда дичь должна прибежать. Таково наше положение, мастер меча.

— И как нам уйти?

— Ты не захочешь это узнать.

— Как? — не отступал Олловейн.

— Мы предоставляем Эмерелль ее судьбе и пытаемся бежать каждый сам по себе. Я прорвусь, — уверенно произнесла она. — Ты тоже, быть может, мастер меча. Кентавры произведут слишком много шума. Хольдам, возможно, удастся укрыться среди каких-нибудь корней. Там тролли искать не станут. — Она поглядела на Линдвин, которая, скрючившись, лежала у мачты. — Она умрет. Даже если вовремя придет в сознание. Она не умеет становиться единым целым с окружающим миром. Найти эту волшебницу — не искусство, а что касается твоей ученицы…

— Найти меня тоже будет нетрудно, — резко перебил ее Олловейн. — Я буду там, где королева.

— Ты не сможешь остановить их, мастер меча. Какой смысл умирать за безнадежное дело? Думаешь, это твой путь в лунный свет?

— Это путь, который подсказывает мне честь.

— Хорошо сказано! — вмешался князь кентавров. — Прогони ее, эту хладнокровную змею.

— Честь? — иронично улыбнулась Сильвина. — Заметно, что ты был учителем сына человеческого. Альфадас говорил так же, как ты. — Олловейну показалось, что в ее голосе слышится оттенок грусти. — Ты романтик, мастер меча. Таких мужчин, как ты, среди стариков еще поискать. Романтики всегда умирают первыми. — Она сняла с плеча колчан и откинула крышку. — Моя верность королеве простирается до тех пор, пока не закончится запас стрел. — Она снова закрыла колчан и отвязала лук, привязанный к боку. — Лучше всего я сражаюсь в одиночку. Я подыщу сухое местечко и натяну тетиву. Если придет не слишком много троллей, то мы, быть может, еще увидимся.

Охотница подняла колчан и лук высоко над головой. Вода доходила ей до груди. Не оборачиваясь, она побрела прочь. Еще несколько мгновений девушка казалась неясным силуэтом в тумане, а затем исчезла совсем.

— Что это за дрянь такая? — возмущенно спросил Оримедес.

— Чужачка, — задумчиво произнес Олловейн.

Почему Сильвина дала ему заглянуть в колчан? Разве она не понимала, что он видел стрелу в мачте? Или это было угрозой? В ее колчане оставалось еще шесть стрел. И у двух из них было черно-белое оперение, как у той стрелы, что выпустили в Эмерелль. То были перья совы-душительницы. Считалось, что они помогают стрелам летать бесшумно. Стрелы, созданные для хитрых убийц. И для охотников? Он озадаченно поглядел туда, где исчезла Сильвина.

Слабый утренний свет развеивал туман. Перед ними двигались три пятна света. Казалось, они поднимались вверх по каналу, по которому шел отряд с лодкой.

По знаку Гондорана оба хольда, помогавших толкать лодку вперед при помощи длинных шестов, остановились. Огни исчезли в тумане. Но сомнений в том, что враги движутся по направлению к ним, не было.

— Куда пошла охотница? — спросил мастер-лодочник.

— Она прикрывает наш тыл. — Олловейн огляделся в поисках бухты, бокового канала или зарослей из корней. Чего-нибудь, что могло бы сгодиться для того, чтобы спрятать лодку.

— Чушь! — проворчал Гондоран. — Пара стрел их не остановит. Каков твой план, мастер меча? Как нам выбраться?

Хольд смотрел на него выжидающе… Все смотрели на него выжидающе! А ведь он не умеет творить чудеса.

Снова послышался звук рога, который преследовал их с момента бегства из сада с фонтанами. На этот раз было три коротких сигнала. Похоже, загонщики обнаружили их.

— Твой план! — не отставал Гондоран.

— Я увольняю вас с королевской службы, Гондоран. Ты и твои ребята, вы ориентируетесь в мангровых зарослях. У вас хорошие шансы уйти.

Теперь вокруг повсюду звучали охотничьи рога. Петля затягивалась. Олловейн проверил, как ходит меч в ножнах. Он готов!

— Теперь ты решил просто отослать нас прочь? Как трусов? — возмущенно спросил Гондоран. — Думаешь, мы боимся смерти? Думаешь, мы уйдем сейчас, чтобы прятаться в норы болотных крыс и надеяться на то, что тролли пройдут мимо? Мы можем убить всех троллей, если захотим!

— Всех, вот-вот! — поддержал его один из хольдов. — Мы удушим их под колючим покрывалом!

Оримедес рассмеялся.

— Как бы то ни было, вы ребята что надо.

— Я не шучу! — торжественно провозгласил Гондоран. Он запрокинул голову и посмотрел вверх, на густо переплетенные ветви деревьев. — В тебе достаточно мужества, чтобы защищать свою королеву не мечом, а телом, Олловейн?

— Что ты задумал?

Гондоран указал на густой нарост на развилке ветвей прямо над их головами. В слабом свете казалось, что на дереве надулся гнойник. И только со второго взгляда мастер меча разглядел, что это гнездо.

— Садовые пчелы, — негромко произнес хольд, словно опасался, что пчелиный народ в гнезде может их подслушать. — Они ухаживают за цветами в мангровых зарослях. У каждого пчелиного народа есть свой сад. И они прогоняют всех, кто подходит к нему слишком близко.

— Ой, прям мороз по коже. И ты, дурак, думаешь, что они прогонят троллей? — усмехнулся князь кентавров. Оримедес вынул из ножен меч. — Вот что нам нужно. Голая сталь — и ничего больше.

— Тебе никогда не доводилось видеть пчел в гневе, полуконь, в противном случае ты не стал бы столь легкомысленно утверждать такое. Садовые пчелы не прогонят троллей, они убьют их. И нас тоже, если мы только призовем их. Только тот, кто сумеет не открывать рта, когда они придут, может выжить.

— А что в этом может быть такого сложного? — неуверенно спросила Йильвина.

— Увидишь! Ничто в мангровых зарослях не может быть так смертельно, как садовые пчелы. Не зеленая древесная гадюка и не большой морской кайман, который иногда во время прилива пробирается в мангровые заросли. Пчелы тысячами нападают на любого, кто вторгнется сюда. Поэтому здесь нет ни птиц, ни обезьян. Даже водяных крыс. Все умирают или бегут. А мы, рыбаки, отваживаемся заходить в мангровые заросли только ночью, пока пчелиные народы спят. Если мы разрушим три-четыре гнезда, все пчелы восстанут. И тогда начнется смерть.

— Не могу себе представить, чтобы парочка пчел убила тролля, — сказал Оримедес. — Это все хольдские сказки.

Среди деревьев снова появились три огонька. Они подошли намного ближе. Еще несколько мгновений — и тролли врежутся прямо в беглецов.

— Как мы можем защитить Эмерелль? — поинтересовался Олловейн.

Он не был готов отказаться от надежды спасти королеву.

— Ты должен лечь на нее сверху. Но лучше всего она сама себя защитит. Я ведь уже говорил, что нельзя шевелиться и ни в коем случае — открывать рот. Тогда есть шанс выжить.

— Зови пчел, Гондоран.

Олловейн забрался в лодку. Он поспешно накрыл лицо королевы платком. Рука Линдвин по-прежнему лежала на груди Эмерелль. Это было трогательное зрелище: волшебница, будучи без сознания, хочет защитить королеву. Но нельзя поддаваться! Наверняка она делает это не из чувства сострадания, а чтобы защитить свою собственную жизнь.

Хольды сняли повязки, и Гондоран вынул из-под одной из скамей маленький кожаный мешочек с галькой.

— Хо-хо, кто у нас тут? — Тролли обнаружили их!

Мастер-лодочник вложил камень в повязку и раскрутил ее над головой. С глухим треском снаряд пробил оболочку пчелиного гнезда. Товарищи Гондорана нацелились в другие гнезда. Раскручивавшиеся повязки издавали тихий шипящий звук.

Олловейн задержал дыхание. Из разрушенного гнезда вытекла темная масса. А затем воздух наполнился глухим гудением. От пчелиного гнезда отделилась черно-серая туча.

Хольды хладнокровно заложили новые камни в свои пращи.