Во власти девантара - Хеннен Бернхард - Страница 63

Мандред был поражен тем, какие надежды возлагает на него эльф. Он, Мандред Торгридсон, ярл Фирнстайна и победитель человека-кабана, должен стряпать! Слышали бы это во Фьордландии! Тогда они перестали бы рассказывать о ярле Мандреде, а стали распевать застольные песенки о поваре Мандреде. Как часто во время поисков Гийома говаривал Нурамон: так ты из меня человека сделаешь. Если Мандред не будет начеку, то Нурамон и Фародин еще возьмут да и сделают из него эльфа, а в конце концов ему еще и стряпать понравится.

Поколебавшись, он исполнил то, что поручил ему Нурамон, и вскоре удивился, насколько удачным получился соус. К тому же он следил за тем, чтобы мясо не пригорело, и даже вынул из печи хлеб. А когда Нурамон попробовал соус и объявил его вкусным, Мандред не сумел скрыть гордости. Конечно, вкусный соус!

Пока они с Нурамоном выставляли блюда на стол, пришел Фародин. Он был с вещами, которые бросил на один из стульев, стоявших в комнате.

— Похоже, я ни капельки не опоздал. — Он был в отличном расположении духа и очень голоден.

— Наконец-то нормальная еда, — сказал Мандред.

Они сделали не маленькие порции, какими их потчевали в замке. Нурамон раздобыл достаточно мяса и овощей. И Мандред с нетерпением ждал, когда они наконец сядут за стол.

За едой Мандред не спускал глаз с Фародина. Интересно, что скажет эльф по поводу соуса? До сих пор он не говорил об этом, но наверняка еще скажет. Мандред обернулся к Нурамону.

— Это мясо действительно очень вкусное. И зелень тоже ничего, — он посмотрел на Фародина. — Ведь правда же?

Фародин вежливо кивнул и сказал, обращаясь к Нурамону:

— Нороэлль всегда высоко ценила твое кулинарное искусство. Во время путешествия я тоже научился ценить его. Очень вкусная еда, особенно этот соус.

Мандред и Нурамон заговорщицки переглянулись, затем человек откинулся на спинку стула и спросил:

— Ты сможешь сохранить тайну?

— Конечно, — ответил Фародин, отправляя в рот маленький кусочек мяса.

— Соус готовил я, — довольно заявил Мандред.

Фародин замер, потом снова стал жевать. Проглотив мясо, он заговорщицки улыбнулся.

— Вы решили меня разыграть.

— Ни в коей мере, — заявил Нурамон.

— Ну, Мандред, принимай похвалы, — с уважением произнес Фародин.

Мандред был горд. Если эльфа удивить, то можно узнать его истинное мнение.

— Но ты должен обещать мне, что никому не расскажешь о том, что Мандред Торгридсон стоял у плиты!

— Обещаю, если ты в свою очередь поклянешься никому не рассказывать о том, что я не сумел отличить кулинарию эльфа от человеческой.

Справедливый обмен. С этим жить можно, подумал Мандред.

Вскоре они съели все, и Мандред расценил как честь то, что они оставляли ему самые крупные куски мяса. Вот это гостеприимство!

Они перешли в большую соседнюю комнату, пол которой был выложен небольшими каменными плитами. Центр украшала мозаика из драгоценных камней с изображением эльфа, сражающегося с троллем. Похоже, именно в этой комнате семья Нурамона раньше собирала военный совет.

Фародин подошел к широкому окну, из которого можно было оглядеть окрестности и увидеть вдалеке огни замка Эмерелль. Нурамон прислонился к стене у двери и стал смотреть на мозаику, а Мандред встал прямо перед ней. Его охватила тревога. Его подмывало походить из угла в угол.

Веселое настроение, царившее за столом, улетучилось. Фародин повернулся к ним спиной. Не нужно было быть священнослужителем Лута, чтобы понять, о чем думает эльф. Хотя они не имели права покинуть Альвенмарк, они продолжали отчаянно искать возможность спасти свою возлюбленную.

Внезапно Нурамон посмотрел на ярла.

— Я уже несколько дней хочу спросить тебя кое о чем, Мандред. Прости, пожалуйста, если я чересчур прямолинеен. Но почему ты не остался в Фирнстайне?

— Потому что там теперь место моему сыну, — не колеблясь, ответил он. — Иногда отцам приходится рано оставлять наследство своим сыновьям. Если бы я не попал в ледяную пещеру, то был бы уже стариком. Мое время в Фирнстайне прошло. Было только справедливо уйти и таким образом дать Альфадасу возможность стать ярлом, если он проявит себя как следует в глазах деревни.

— Ты воин, Мандред. Довольно ли тебе быть отцом ярла? Это все, чего ты хочешь добиться?

Мандред удивленно поглядел на эльфа. Неужели Нурамон хочет обидеть его? Конечно, этого не довольно!

— Я найду человека-кабана… я имею в виду, девантара. Он украл у меня жизнь, которую я должен был прожить. За это я убью его. Из-за того, что он сделал, я потерял жену… — Он закусил губу, когда чувства едва не захлестнули его. — И я хотел бы помочь вам… Ничто и никто не вернет мне Фрейю. Но вы оба, у вас еще есть возможность завоевать любовь.

— Слышать такие уверенные речи из уст человека! — цинично произнес Фародин. — Королева приказала охранять границы. Даже ты уже не можешь вернуться в свой мир, — произнося эти слова, эльф даже не повернулся к нему.

— Фародин прав, — сказал Нурамон. — Королева может запереть врата на многие сотни лет. Может статься, что ты никогда больше не увидишь свою родину.

— Я порвал со своей родиной. Так что не ломайте голову на мой счет. Лучше подумайте о том, как мы можем спасти Нороэлль.

Нурамон опустил взгляд.

— В любом случае нам нечего ждать помощи от королевы. Со всеми надеждами на то, что она передумает, покончено.

— А что именно сделала королева с Нороэлль? — спросил Мандред. Поясните мне, тогда, быть может, от меня будет больше толку.

Фародин презрительно засопел.

А Нурамон по-прежнему остался приветливым.

— Королева отвела ее в Другой мир, а оттуда изгнала в Расколотый мир.

— А что такое Расколотый мир? — во время поисков Гийома Мандред слышал, как эльфы несколько раз говорили об этом, но до сих пор не мог его себе представить. — Как мир может расколоться? Я имею в виду… мир ведь не похож на глиняную кружку.

— Расколотый мир — это поле битвы, — сказал Фародин. — Это место, где альвы сражались с девантарами и уничтожили их. Во время войны мир разорвался. Есть всего несколько ворот, которые ведут туда отсюда или из мира людей. Этот мир находится между миром нашим и твоим; представь себе несколько островов в океане Ничто. Сейчас он не имеет значения, и мы называем твой мир Другим, словно Расколотого мира и нет вовсе. Путь к Нороэлль ведет нас сначала в твой мир, Мандред. Там мы должны отыскать врата, из которых мы попадем на остров в океане Ничто, на котором томится в плену Нороэлль. Если мы отыщем его, то нам придется преодолеть заклятие королевы. В принципе, Эмерелль была нашей единственной надеждой. Я боюсь, что против ее воли мы никогда не сможем освободить Нороэлль из плена. Все бесполезно.

Нурамон сделал несколько шагов к Фародину. Казалось, слова друга рассердили его.

— Ничего не бесполезно! Если мы не видим пути, то это еще не значит, что его нет. Вопрос только в том, на что мы готовы пойти ради достижения своей цели.

Фародин обернулся и посмотрел на Нурамона. Лицо его застыло ледяной маской.

— Ты знаешь, насколько далеко я готов идти.

— А сделал бы ты это, если бы никогда больше не смог вернуться к своей семье, потому что навлек на себя страшный позор; если бы тебя тоже изгнали, если бы королева даже не видела тебя; если бы от тебя отвернулась Нороэлль — из-за твоих поступков? Пошел ли бы ты на это, чтобы спасти ее?

Странная, бездонная улыбка мелькнула на лице Фародина, причину которой не понимали ни Мандред, ни Нурамон.

— Я сделал бы это не колеблясь.

— Тогда давайте думать не о запретах королевы, а о том, что в наших силах.

— Я пойду с вами, куда бы ни привела дорога, — сказал Мандред. — Я еще должен загладить свою вину. По меньшей мере, одну. — Если бы он не пришел в мир эльфов, то Нороэлль и сегодня была бы со своими возлюбленными. Человек-кабан воспользовался им в качестве наживки, чтобы выманить в мир людей отряд эльфийской охоты. Почему это было так важно для девантара, ярл так и не понял. Просто хотел убить парочку эльфов и показать Эмерелль, что один девантар пережил войну с альвами? Или на самом деле он преследовал гораздо более глубокие цели? И зачем он зачал Гийома? В отличие от Эмерелль, Мандред не видел, какую опасность может представлять мертвый ребенок демона. Неважно, какими были цели девантара, ясно было одно: Мандред открыл злу проход в мир эльфов и должен исправить содеянное. Но гораздо более тяжкой была его вторая провинность. Своим обещанием Эмерелль он убил Фрейю. И это обещание он дал исключительно из-за человека-кабана. Права была жена, когда прокляла его! — Куда бы вы ни отправились, Мандред Торгридсон будет рядом.