Наследница трона - Хеннен Бернхард - Страница 78

Эльф свернул в переулок, где пахло блевотиной и плохой маринованной селедкой. Фингайн старался не смотреть чересчур пристально на грязную дорогу, потому что каждый его шаг сопровождался чавкающим звуком.

В самом конце переулка висели веревки с сохнущим бельем. Под ними он обнаружил красную дверь, которую и искал. Нужно было спуститься на три ступеньки вниз, чтобы оказаться у входа. Старый каменный дом за столетия просел под собственным весом в мягкий грунт.

Фингайн открыл дверь без стука. Пивная была почти пуста. Недалеко от входа обедали двое людей, явно не урожденные фьордландцы. Один из них бросил на мауравани быстрый взгляд. Затем оба негромко продолжили беседу.

Хозяин махнул Фингайну рукой и указал на дверь в глубине пивной.

Эльф решил положиться на то, что его приняли за богатого делового партнера и никто не решится перерезать ему глотку ради кошелька. Он и так заплатил за эту встречу рубином величиной с горошину.

Дверь, на которую указали Фингайну, была крошечной. Потолок был настолько низким, что ему пришлось втянуть голову в плечи. Табурет у камина был единственным предметом мебели. На нем сидел кобольд и внимательно смотрел на него.

Наконец хозяин указал на утоптанный глиняный пол рядом с камином.

— Садись же, прошу.

Хотя Фингайна взбесили грубые манеры кобольда, он решил сохранять хорошую мину при плохой игре.

— Как я вижу, ты вкладываешь деньги не в мебель.

Кобольд улыбнулся, обнажая двойной ряд острых, словно иглы, зубов.

— По крайней мере, не в мебель, которую можно поставить в доме, сооруженном в королевстве, которое вот-вот завоюют огнем и мечом.

— Пока еще до этого не дошло.

Кобольд весело улыбнулся.

— Конечно. Ты должен знать об этом, ведь в конце концов ты вращаешься в кругах, где непонятные персонажи вроде меня никогда не были желанными гостями.

— Что ты имеешь в виду?

— Мауравани может сам справиться со своими проблемами. Если же ты занимаешься чем-то, что слишком масштабно для тебя, то за тобой стоит кто-то, кто сильнее тебя. — Он подмигнул. — Просто для того, чтобы внести ясность: я хорошо осознаю, что мы занимаемся не одним из твоих дел. Конечно, я никогда не стану спрашивать, на кого ты работаешь.

— Поэтому ты засел в этом городе?

— Как тебе сказать… Мои дела требуют деликатности. В Альвенмарке много тех, кто хочет заполучить мою голову. Я позволяю очень немногим отыскать пристанище бедного кобольда. А теперь скажи, чего ты хочешь. Мои связи простираются гораздо дольше, чем рассказывают многочисленные побасенки. Я могу достать все: от роговой черепахи, вооруженной баллистой и четырьмя тяжелыми арбалетами и с экипажем кровожадных лутинов, до низкорослого мышлинга, который может пробраться в замочную скважину.

Фингайн в двух словах обрисовал свой план.

Кобольд захихикал себе под нос.

— Ты хочешь, чтобы я пошел туда, где Олловейн получил самый серьезный пинок под свой эльфийский зад?

Мауравани открыл небольшой кожаный кошель с изумрудами.

— Камни из зачарованных копей Инбузы. Каждый из них стоит целое состояние. Я подумал, что легенду лучше всего покупать за легенду.

Смирт взял кошель и заглянул внутрь.

— Так вот куда дотягивается тень твоего нанимателя…

— Моя нанимательница знала даже, где тебя найти и как с тобой связаться.

Кобольд задумчиво почесал брови.

— Весьма польщен — я привлек ее внимание, — цинично произнес он.

— Боюсь, уже случалось, что ваши интересы были диаметрально противоположны.

— Не стоит преждевременно судить о добре и зле. Ты…

— Ты пользуешься определенной славой, Смирт. Так ты мне поможешь? Решаться нужно быстро.

— Я не позволю тебе давить на меня. Я…

Фингайн понизил голос:

— Наверное, стоит сказать, что заставляет меня спешить…

После того как мауравани сообщил о том, что видел, кобольд заявил, что готов выступать немедленно.

Туман

Она вышла из тумана. И туман был словно дар Господень. Переход через море оказался тяжелым испытанием; море забрало треть всех кораблей. А Игнациус Рандт сказал ей, что город заберет еще треть. Этого она не допустит.

Лилианна шла, сильно согнувшись под вязанкой хвороста. На ней была одежда простой крестьянки. Под ее набитыми соломой ботинками скрипел первый снег. Было очень холодно. На некотором расстоянии за ней двигались два брата-рыцаря. Оба были уже не молоды. Они не брились во время путешествия по морю, не причесывались, чтобы не выделяться среди варваров.

Лилианна знала, что стража у ворот считает, что находится в безопасности. Они в сотнях миль от войны. Валы земляных укреплений, окружавшие город, были почти пусты.

Две сотни шагов шли они вдоль одного из валов. Во время атаки на этот отрезок придется огонь с обоих флангов. Но в тумане валы были почти не видны.

Лилианна испачкала лицо грязью. Она надеялась, что ей просто махнут рукой и пропустят. Кому что понадобится от старой бабы, от которой несет гусиным пометом? Она добралась до моста. Перед внутренними окопами был ров с водой. Она была знакома с планами города во всех подробностях, шпионы их достали. Она часами размышляла над ними в своей каюте. Ров был в тридцать шагов шириной. Во время осады им придется прорыть канал, чтобы осушить его.

Ее деревянные ботинки стучали по тяжелым доскам. Мост был сконструирован так, что горстка умелых плотников могла полностью разрушить его в течение нескольких часов.

Из тумана вынырнул стражник. Трубка из морской пенки с длинным черенком торчала у него изо рта. Вместо шлема на нем была толстая шерстяная шапка. Накидка плотно сидит на плечах. Слишком плотно! Это будет ему мешать.

Лилианна посмотрела за его спину. Там был только туман. Казалось, мост ведет в никуда.

Он заговорил с ней.

Лилианна пригнулась еще сильнее под своей ношей.

Он снова что-то сказал. Голос звучал требовательно. Женщина-рыцарь нащупала нож под передником. Слегка повернулась. Затем толкнула вязанкой хвороста мужчину в лицо. Тот попятился, настолько пораженный, что даже не смог выругаться.

Лилианна бросила свою ношу. Маленький нож описал сверкнувшую дугу. Кровь окрасила свежий снег. Солдат упал наземь. Ноги его дрожали. Он смотрел на нее. В его больших карих глазах читался ужас. Он знал, что умирает. Он хотел закричать, но с губ его сорвался только хрип. Его кровь растопила снег и потекла вниз с моста.

Оба товарища присоединились к Лилианне. Никто не произнес ни слова. Они знали, что нужно торопиться.

Стояла мертвенная тишина, нарушаемая лишь стуком их деревянных ботинок.

Что-то шевельнулось впереди.

Лилианна остановилась. Похоже, туман начинал принимать отчетливые очертания. Что там?

Оба рыцаря тоже остановились.

Теперь она слышала, как кровь шумит в ушах. Фигура в тумане не издавала звуков, хотя двигалась. Она была бесформенной…

Внезапно перед ней возник крупный гусак, белоснежный, не считая клюва. Он важно прошествовал мимо, не обратив на нее ни малейшего внимания.

Лилианна застонала от облегчения.

Сверху, из тумана к доскам моста опустились цепи. Словно зев, возникли перед ней ворота. Сводчатый потолок был освещен жаром огня в железной жаровне. Можно было различить нишу, которая вела на вал.

Возле жаровни стояли всего двое солдат.

Лилианна замедлила шаг, чтобы выиграть время. Смотрела краем глаза из-под своей вязанки. Их действительно только двое. Ее молитвы были услышаны!

К ней снова обратились. Или это к двум ее товарищам?

Алебарда с длинным трехгранным шипом стояла, прислоненная к стене возле жаровни.

Они ударили втроем, одновременно. Лилианна прыгнула на одного из солдат сзади. Его голова сильно ударилась о стену. Женщина зажала ему рот рукой и перерезала горло. Кровь окропила ее одежду. Так они не смогут пройти далеко в город.

Она опустила стражника на землю и сняла передник. Потом измазала грязью свое потрепанное платье.