Наследница трона - Хеннен Бернхард - Страница 63

Гептарх взял следующий лист из стопки. То был смертный приговор для Оноре. Один росчерк пера — и этот великий интриган исчезнет со сцены власти. Из всех сановников Церкви Оноре был самым опасным.

Его снова схватила судорога. Жиль наклонился вперед, прижимая кулак к больному животу. Это продолжается уже целый час. А что, если Оноре не лгал? Сотни свидетелей видели, как его раны закрылись. Может быть, Оноре сможет помочь ему? Идея послать письмо в Воронью Башню Жилю не нравилась. Примарх что-то задумал.

С севера еще не поступало известий. Расстояние слишком большое, даже для голубей и воронов. Никто не мог сказать, восстали ли войска Нового Рыцарства против диктатуры Церкви.

Жиль застонал от боли. Возможность забыть об этих страданиях навсегда…

Фернандо и след простыл. У него самого было несколько одаренных фальсификаторов, но ведь этот наглый ублюдок настоял, что для него должен писать Фернандо. К сожалению, речь идет о большем, чем просто о подделке письма. Жиль был уверен в том, что Оноре воспользуется кодом, известным только его доверенным лицам. Он просто не мог послать обычное письмо в Воронью Башню.

Гептарх отложил смертный приговор в стопку нерассмотренных бумаг.

— Не сегодня, — пробормотал он.

Пока есть надежда — нет.

Ящик стола

Сходни ударились о каменный причал. Мгновение Лилианна колебалась, прежде чем ступить на узкие доски. Когда она сойдет с этого корабля, все станет не так, как было раньше. Там, внизу, собрались сановники ордена, и впереди всех — Мишель. Как объяснить все сестре? Она видела вопрос на лицах собравшихся. Никто не понимал, почему она вернулась на борту роскошной галеасы рыцарей Древа Праха, а ее собственная галера всего лишь эскортировала корабль.

Лилианна одернула себя. Это тоже всего лишь битва. Битва слов! Решение было принято уже давно. Для нее возврата больше нет.

— Мы будем совещаться в старой башне, — сказала Лилианна, едва ступив на землю. — Я прошу вас подождать с вопросами. Я устала с дороги и сейчас пойду к себе. Совещание состоится в час заката. Мишель, следуй за мной, пожалуйста. Нам нужно решить один семейный вопрос.

Конечно, несмотря на эти слова, некоторые братья и сестры задавали вопросы, но Лилианна просто проигнорировала их. Она не имеет права на ошибку. В данный момент все — только слухи, но если она что-то заявит, то создаст факты.

Лилианна жила в мансарде одного из домов, находившихся неподалеку от бастиона западной стены. В этом же здании были расквартированы такелажник и его писари. На первом этаже находились ящики, в которых хранились оружие и амуниция. Оба верхних этажа были отведены под кабинеты. А под крышей было относительно спокойно.

Мишель оказалась достаточно тактичной, чтобы подождать, пока Лилианна снимет пояс с мечом. Затем налила им обеим по бокалу вина.

— Ты не присядешь?

Сестра вопросительно смотрела на нее. Затем опустилась на стул.

— Все так, как и говорил брат Луи, Мишель. Гептархи Анисканса приняли решение о присоединении нашего ордена к ордену Древа Праха. Мы должны подчиняться правилам их ордена. Школа ордена в Валлонкуре будет распущена. Наши знамена будут убраны со всех башен. Наши корабли и полки, округи, порты и усадьбы, в общем, все переходит во владение ордена Древа Праха.

— И что нам теперь делать?

— То, что всегда делают хорошие солдаты. Мы повинуемся.

— Ты хочешь сдаться?

— Нет, напротив. Я хочу сохранить как можно большую часть нашего ордена. Но для этого нам придется сначала подчиниться. Как думаешь, что произойдет, если мы откажемся? Брат Эрилгар уже начал стягивать войска. А еще он собирает флот в Гаспале.

— Значит, мы должны нанести удар, пока он не набрал силу, — сказала Мишель.

— Можно было бы и так. Я даже уверена, что мы победили бы. Но что произойдет потом?

— Мы можем закрепиться здесь, на севере.

— Надолго ли? Гептархи объявят каждого, кто выступает под нашими знаменами, еретиком и врагом Церкви. Наш орден меньше. Мы не можем победить. Если сейчас мы начнем борьбу, то все, что останется от нашего ордена, — это воспоминания, что мы были рыцарями-еретиками, которые восстали против князей Церкви. Ты сама напомнила мне о черных и рыжих муравьях. Ты знаешь, что произойдет, если мы станем сражаться. Для рыжих муравьев не было иного выхода, кроме долгого кровопролитного пути к уничтожению. Мы не можем распоряжаться собственной судьбой.

Мишель смотрела в бокал, который держала обеими руками.

— И чего они хотят?

Лилианна перечислила требования рыцарей Древа Праха. Сестра спокойно выслушала. Теперь оставалось самое трудное — она не знала, как облечь для Мишель то, что она сделала, в недвусмысленные слова. И она выбрала прямой путь.

— Я отреклась от Нового Рыцарства, Мишель. Теперь я рыцарь ранга комтур ордена Древа Праха. Мне подчиняется вновь образованная провинция Воронья Башня.

Мишель подняла взгляд. Потом рассмеялась.

— Хорошо! Это действительно… — Она запнулась. — Ты ведь несерьезно, не правда ли?

— Более чем серьезно. Поэтому я могу определять то, что здесь происходит. Если бы я не сделала этого, то командование перешло бы брату Луи. Ему мы не подчинились бы. Братоубийственная война была бы неминуема.

— С чего ты взяла, что наши братья подчинятся? Думаешь, легче подчиниться предательнице?

— Ты когда-нибудь задумывалась о том, кому служишь? Гербу ордена? Или же ты — рыцарь Тьюреда?

— Оставь это буквоедство! Здесь у нас не семинар по риторике. Это…

— Это вопрос веры, сестра. Никто не знает меня так хорошо, как ты. Я все еще ношу в сердце Древо Крови, хотя оно и не изображено больше на моем военном мундире. Нас много. Мы изменим орден Древа Праха, если вступим в его ряды. Ты еще помнишь, что пишет Игнациус Рандт о битве против противника, превосходящего тебя по численности?

— Нельзя ввязываться в крупные сражения. Вместо того чтобы открыто сражаться с врагом, нужно понемногу истощать его силы. Подобно тому как термиты валят очень большое дерево, выгрызая его изнутри. Это все слова, сестра. Игнациус Рандт всегда умел с ними обращаться. Но на поле боя он проигрывал. Он был маршалом ордена совсем недолго. Ты с ним встречалась? Я знаю, ты всегда чтила его. Это он обратил тебя?

Лилианна посмотрела на рапиру, стоявшую прислоненной к стене в углу. Мишель не сняла оружия.

— Игнациус Рандт действительно присутствовал при моем разговоре с гроссмейстером Эрилгаром.

Мишель медленно поднялась со стула. Лилианна не была уверена в том, как следует расценивать ее поведение. Когда-то она думала, что хорошо знает сестру. Это было до того, как Мишель стреляла в Оноре. Лилианна не присутствовала при этом, но за прошедшие с того времени годы она говорила со всеми свидетелями происшествия. И поняла, почему так получилось. Оноре был в одном звене с Мишель. Семь лет они провели бок о бок. Они были Львами, обществом заговорщиков. Мишель любила его, чертового мерзавца. Этого Лилианна тоже никогда не понимала. А потом сумела выпустить в него пулю. В беззащитного, за жизнь которого она совсем недавно сражалась.

Лилианна понимала, что со временем Мишель стала лучшей фехтовальщицей из них двоих. Она часто наблюдала за сестрой в фехтовальном зале. Единственное, чего ей не хватало, — это способности хладнокровно планировать. Она была непредсказуемой. Принимала решение с ходу.

Лилианна планировала быть в этой комнате. Еще до того, как она отправилась на встречу с Эрилгаром, она знала, что Мишель будет первой, кого она должна будет переманить на свою сторону. Поэтому она сразу села за стол. Таким образом она могла быть уверена в том, что она будет сидеть перед ящиком стола, в котором лежит заряженный пистолет с поворотным затвором.

Теперь Мишель стояла в центре комнаты. Руки ее лежали на гарде рапиры и рукояти кинжала.

Лилианна нащупала в ящике потертую рукоять. Улыбнулась.

— Я же понимаю, что у тебя пропал дар речи. Но мы должны действовать вместе, если хотим повернуть судьбу на пользу Нового Рыцарства. Если сейчас мы начнем сражаться против Древа Праха, то уничтожим все, за что боролись.