Наследница трона - Хеннен Бернхард - Страница 46

На борт взошел пухленький мужчина с набрюшником. Его лицо было красным от гнева, и сопел он словно взбешенный бык. Не останавливаясь, он поднялся по ступеням, ведущим на кормовое возвышение.

Хуан снял с перевязи рапиру вместе с ножнами.

— Ты… арестован! — Командир абордажной команды задыхался.

Хуан слегка поклонился.

— Я передаю тебе свой корабль и команду и отдаю себя на твою милость. Я Хуан де Вакка, капитан «Пожирателя язычников». — Он протянул рыцарю рапиру.

Не встретив сопротивления, даже не столкнувшись с руганью и оскорблениями, рыцарь заметно растерялся. Наконец принял рапиру.

— Клод де Блие. Капитан «Ловца ветров». — Он откашлялся. — Итак, я объявляю, что ты под арестом. Конечно, с тобой будут обращаться честь по чести, как полагается по твоему рангу и…

«Пожиратель язычников» накренился. Хуан схватился за поручни.

Де Блие совершил акробатический прыжок вперед и схватился за канат. На главной палубе упало несколько человек.

Хуан перегнулся через поручни. «Пожиратель язычников» все еще немного дрейфовал. Они доплывут до выхода из гавани. Его корабль уже заметно накренился.

— Ты слышишь это? — тихо спросил он. — Это песня смерти.

— Что?

Хуан закрыл глаза и прислушался. Он слышал, как бушевала вода, проникавшая в дыры и с бульканьем поднимавшаяся вверх. Часть груза плавала в воде, изнутри ударяясь о корпус корабля. Слышался даже писк крыс, в панике бежавших из трюма.

— Все к насосам! — крикнул капитан Древа Крови. — Вперед, ребята!

Корабль снова вздрогнул. «Пожиратель язычников» накренился в сторону левого борта уже почти на двадцать градусов.

— Брось это, брат, — произнес Хуан. — Его уже не спасти. Уводи людей в безопасное место.

Рыжие и черные муравьи

У Лилианны было такое чувство, что пол выбили у нее из-под ног. Она вцепилась в край стола и посмотрела на Альвареза. Мастер флота был бледен как смерть. Его пышные усы дрожали.

Семь печатей на узкой шелковой ленте под письмом. Печать гептархов Анисканса.

— Ваш орден отлучен от Церкви. Он подчиняется ордену Древа Праха. С этого дня Нового Рыцарства больше не существует. Каждое поселение Нового Рыцарства в этот день получило такое же письмо от гептархов. Стягиваются войска для подавления возможного восстания. — Луи улыбнулся. — Надеюсь на ваше благоразумие. Я здесь для того, чтобы принять командование над гаванью Воронья Башня. Тот, кто воспротивится приказам моего ордена, будет объявлен еретиком, и с ним обойдутся по всей строгости.

— А ты более мужественен, чем я полагала, — сказала Лилианна. — Здесь находятся двадцать тысяч вооруженных людей. Думаешь, мы просто сдадимся только потому, что ты привез письмо? Ты ведь не…

Мишель положила руку ей на плечо.

— Не важно, что мы сделаем, не забывай о законах гостеприимства. Он всего лишь посланник.

— Тут ты не права, сестра, — голосом триумфатора провозгласил Луи. — Гавань Воронья Башня и остров становятся новой провинцией ордена. А я — комтур. Мое слово — закон.

Из гавани донесся шум. Голоса перекрикивали друг друга. Луи бросил взгляд через плечо.

— Насколько я вижу, большая часть флота оказалась взаперти.

Альварез бросился к окну. Лилианна последовала за ним.

— А тебя я утоплю в дерьме тролля! — крикнул мастер флота, вне себя от гнева. — Или прямо сейчас выброшу из окна. — Он схватил Луи, который, пятясь, пытался защититься от Альвареза.

— Нет! — Лилианна кинулась к другу. — Поверь мне, я сама с удовольствием выбросила бы его из окна, — прошипела она. — Но мы должны сохранять хладнокровие. Пока этот мерзавец жив, мы можем вести переговоры. — Она бросила взгляд на гавань. Каравелла «Пожиратель язычников» затонула в сотне шагов от выхода из гавани. У нее был такой сильный крен, что реи грота почти касались воды.

Луи вырвался из хватки мастера флота. С хрипом попятился к столу, подальше от окна.

— Ну вот и все…

Мишель преградила ему путь к лестнице.

— Не тебе решать, чем закончится разговор.

Альварез смотрел на гавань. Он казался погруженным в свои мысли.

Лилианна подошла к столу и снова глянула на письмо, которое передал Луи. Вне всякого сомнения, оно было подлинным. И переворачивало их мир с ног на голову. Что, во имя всех святых, сделал Оноре, что заставило князей Церкви распустить Новое Рыцарство?

— У тебя будет много возможностей пожалеть о своих действиях. — Луи говорил хриплым голосом, потирая шею. Щеки его пошли красными пятнами.

— Прошу у тебя прощения от имени мастера флота, — насколько могла вежливо произнесла Лилианна. Больше всего ей хотелось утопить эту крысу в гавани, но нужно было уменьшить вред. — Ты не будешь так добр оставить нас ненадолго наедине? Мы должны посоветоваться.

— О чем тут советоваться? Письмо гептархов предельно ясно, как мне кажется.

— Было бы благородно с твоей стороны позволить нам обсудить детали передачи в спокойной обстановке. Также я опасаюсь, что часть нашего рыцарства не подчинится твоему приказу без сопротивления. Нужно подумать, как предотвратить это. — В его взгляде она читала, что он видит ее насквозь. Тем не менее он повернулся, чтобы уйти.

— Я поговорю с капитаном моей каравеллы. Через час я вернусь. И буду ждать вашего решения.

Лилианна подошла к окну и замерла там, пока не увидела, как Луи показался в двери у подножия башни. Мастер флота все еще стоял неподвижно. Он наблюдал за рабочими, поднимавшимися по лесам возле храмовой башни. Губы его слегка дрожали.

— Мы должны принять этот вызов, — мягко сказала Лилианна. Затем взяла его под руки и увела от окна.

— С моей стороны было неверно… — выдавил из себя Альварез.

— Без вопросов. Это ограничивает наши возможности. — Лилианна развернула на столе карту моря Дивина. — Для начала определимся с нашим положением. — Из-за приказа Оноре у нас уже на протяжении многих недель нет информации. Наши запасы подходят к концу. У нас не останется иного выхода, кроме как вскорости покинуть башню. — Ее палец скользнул по карте.

— Войска ордена Древа Праха стоят в Гаспале и готовятся к вторжению во Фьордландию. Их флот гораздо слабее нашего. Наш опорный пункт Паульсбург настолько хорошо укреплен, что они не отважатся атаковать его. Вероятно, здесь, на севере, мы гораздо сильнее, чем орден Древа Праха. Мы можем отрезать их войско в Гаспале от снабжения морским путем и заставить отступить.

— Ты планируешь вести войну против братьев из ордена Древа Праха? — спросила Мишель.

— Не мы ее начали, — ответил Альварез. — Твоя сестра совершенно права. Наше положение не так и плохо. Мы…

— Прежде чем начинать войну, нужно понимать, что мы можем выиграть и какой ценой. Этому учат всех послушников Цитадели еще на первом году обучения.

— Ты собираешься учить нас тактике? — Альварез ударил кулаком по письму гептархов. — Что же ты за рыцарь? Повинуешься клочку пергамента!

— Моя верность принадлежит Тьюреду, — спокойно ответила Мишель. — В первую очередь я отвечаю за свои поступки перед ним. Но прежде я должна подумать о своих людях. Как я их защищу? В Анискансе находятся маршал нашего ордена, наш примарх и наш гроссмейстер. Ты вообще понимаешь, что, возможно, ты последний из руководства, кто все еще жив?

Альварез посмотрел на нее с открытым ртом. Слова застряли у него в горле.

Лилианна удивилась младшей сестре. Она всегда считала ее импульсивной, даже вспыльчивой. За последние годы Мишель изменилась.

— Твои упреки справедливы, сестра. Мы можем держаться на севере и, может быть, еще в Валлонкуре. А между этими точками на карте — полмира. Силы нашего ордена разрознены. Нужно действовать умно, когда начнем кампанию. Может быть, для виду нужно будет даже согласиться с требованиями Луи. Это даст нам время.

— Ты помнишь сад нашего отца?

— Какое отношение имеет сад к интриге, которую сплели против нашего ордена в Анискансе?

— Самое прямое, Лилианна. Ты забыла о них, о рыжих и черных муравьях? Мы наблюдали за ними полдетства. Тебе нравились рыжие. Они были крупнее, более умелые воины. У них даже муравейники были красивее. Но их всегда было меньше. Воин рыжих муравьев мог легко справиться с двумя или тремя черными муравьями. Но в конце концов рыжие проигрывали, будучи обложены со всех сторон. На каждого воина приходилось по десять черных. Они откусывали рыжим ноги и заднюю часть туловища. То были бесчестные бои. Как думаешь, чем окончится борьба против Древа Праха? И помни, ты восстаешь не против одного Тарквинона и его рыцарей. Ты восстаешь против всей Церкви. Кто поможет нам, станет еретиком. Откуда нам брать новых рекрутов, чтобы восполнить потери? Отсюда, из Друсны? Дворяне, которых мы подчинили, будут наслаждаться, наблюдая, как мы будем истреблять друг друга. Эта война будет проиграна в тот самый день, когда мы ее начнем.