Наследница трона - Хеннен Бернхард - Страница 10

Он обернулся через плечо, но тут же снова отвернулся. Он не хотел видеть этого. На миг он вдруг почувствовал вину. Он повел их в битву, и они должны истекать кровью за то, что последовали за ним. Это несправедливо. Однако он тоже мог остаться лежать с разорванными руками и ногами.

Он снял с перевязи пистолет с поворотным затвором, натянул пружину с ключом. А потом нырнул в густой пороховой дым, окружавший орудия. Ветра не было. Дым стеной висел над пушками. Аппанасиос представил себе, как один из человеческих сынов, убивший его спутников, будет растоптан его копытами. Он замедлил бег. Его правый бок задел габион. Наряду с пороховым дымом был еще один запах. Свиного жира!

Кентавр вылетел из порохового дыма и увидел перед собой стальную стену. Пикинеры! Их было по меньшей мере сотни три. Пять рядов выстроившихся в шахматном порядке чашек пик были направлены на него.

Любая лошадь отпрянула бы перед этим препятствием. Ни один зверь не побежит на стену.

Рядом с Аппанасиосом из дыма вышли другие кентавры. Князь кентаврийский поднял тяжелый пистолет и выстрелил. Очевидно, человеческие сыны еще никогда не сражались с кентаврами. Они не знают, что значит, когда человек и лошадь сливаются воедино!

Новый враг

Тирану следил за развитием битвы в подзорную трубу. Человеческий полководец, устроивший эту западню, был настоящим искусником в смерти. Он предугадал каждый шаг. Вероятно, это его люди обрушили склон, чтобы кентаврам было легче подойти. Подойти прямо на дула бронзовых серпентин. Канониры дали один-единственный залп, а затем скрылись под защиту пикинеров, спрятавшихся за стеной дыма от орудий. Пикинеры Древа Праха были вышколены великолепно. Они готовились к битве безо всякой спешки. Они выдерживали огонь из пистолетов кентавров, пресекая любую попытку пробить их строй.

Тирану немного приподнял трубу. Битва на большой площадке внутри лагеря была все равно что проиграна. Дым от аркебуз и костоломов медленно поднимался вверх. Из фургонов вышли алебардщики, чтобы добить раненых на площадке.

Между палаток еще блуждали одинокие всадники. По крайней мере они чему-то научились и уже не пытались ворваться в одну из палаток, чтобы попасть на одну из якобы безопасных тропинок лагеря. Великолепная подзорная труба, изготовленная в мастерских кобольдов в Фейланвике, так отчетливо показала Тирану насаженные на колья трупы лошадей, словно он стоял на краю ямы.

Теперь из фургонов вышли все аркебузиры, сидевшие в засаде. Они устремились к широкой бреши в земляном валу, чтобы присоединиться к битве на стороне пикинеров.

Тирану отмечал тропки, по которым они пробирались по лагерю. Очевидно, вне палаток тоже существовали замаскированные ямы-ловушки, потому что аркебузиры обходили по большой дуге ту часть лагеря, которая находилась поблизости от главной дороги, ведущей к площадке с фургонами.

Эльфийский князь с огромным удовольствием узнал бы, кто из сынов человеческих придумал этот план. У них появился новый враг, по меньшей мере настолько же одаренный, как и Лилианна де Дрой, почти десять лет командовавшая боями в Друсне. Вот теперь и у ордена Древа Праха появился способный полководец. Они должны выяснить, кто это, чтобы убить его и избежать подобных кровопролитий.

Тирану уже хотел было сложить подзорную трубу, когда заметил движение на востоке в лагере. Низко пригибаясь к земле, по сухому руслу реки перебегали фигуры. На них были береты друснийцев. Князь настроил подзорную трубу. Она показала ему ожесточенные бородатые лица. Мужчин с длинными луками и большими мечами, уже совершенно вышедшими из моды. Люди-тени боярина Алексея. Откуда они взялись? Они давным-давно должны были быть в Гаспале, чтобы грузиться на корабли. И откуда Алексей узнал, что произойдет?

Тирану сглотнул. Снова обвел взглядом лагерь. Русло реки, под прикрытием которого продвигались вперед люди-тени, не просматривалось с земляных валов. Там осталось совсем мало воинов. Все стянулись к бреши на валу или преследовали последних из выживших.

В глаза эльфу бросился мужчина с белым плюмажем на шлеме. На нем был широкий набрюшник офицера. Его лицо было скрыто под нащечниками и далеко выдающимся козырьком. Он приказал перезарядить костоломы. Вероятно, он собирался приказать оттащить орудия к воротам, чтобы закончить бой с кентаврами.

Густая черная туча дыма поднималась из ямы-ловушки под одной из разорванных палаток. Желто-зеленые языки пламени взметались высоко к небу. На миг Тирану показалось, что он слышит крики. Орден Древа Праха не знал пощады.

Тирану сложил трубу. Он увидел достаточно. Люди-тени могут решить исход сражения в свою пользу. Интересно, тот полководец внизу уже разыграл свои козырные карты? Или в палатках еще есть войска?

Если тяжелое поражение там, внизу, обернется победой, то не избежать последствий того, что он удержал Жнецов от боя. Из разумного полководца он превратится в труса и врага. Выбора у эльфа не было. Он вынул саблю из ножен и поднял ее высоко над головой.

— Следуйте за мной!

Длинная колонна одетых в черное эльфийских всадников пришла в движение и понеслась из-под защиты деревьев вниз, в долину. Тирану выругался про себя. Нужно надеяться, что полководец ордена Древа Праха не ожидал еще и нападения людей-теней.

Эльфийский князь гордо обвел взглядом своих людей. Они были лучшими воинами Альвенмарка, что бы там ни говорили об эльфийских рыцарях Олловейна. И он ненавидел, когда его вынуждали так бессмысленно вести их в бой. Любая брешь, которую пробьют в их строю люди, не будет заполнена никогда. Таким воинам, как его всадники, нужно столетие, чтобы достичь зрелости. А столетие бои в мире людей уже не продлятся.

Две сказки

Парень со сломанным носом вылил в яму содержимое бутыли. Он не спускал с Гисхильды своих маленьких глаз.

— Ты уже видела, как горят люди? Проходит много времени, прежде чем они умирают.

От вони лампадного масла было почти невозможно дышать. То было плохое, тягучее масло. Королева увидела, как за пикинерами поднялась в небо колонна черного дыма. Затем услышала крики.

— Сейчас ты присоединишься к этому хору, девочка.

Гисхильда пыталась сказать ему, кто она. Пощадит ли он ее?

С учетом награды, которая назначена за ее голову, — без сомнения. Она может спастись, стать пленницей. Орден Древа Праха наверняка велит отправить ее в Анисканс, к гептархам. Они попытаются шантажировать ярлов Фьордландии. Мир и обращение в веру Тьюреда за жизнь королевы. Королевы, которой не позволят больше вернуться на родину. А если ее дворяне не пойдут на переговоры? Тогда Церковь, очевидно, устроит спектакль из публичной ее казни. Смерть последней языческой королевы — такого подарка Церкви она не сделает. И избавит Люка от этого позора. Где же он сейчас, интересно? Думает ли о ней? Он обещал быть рядом и защищать ее. Внезапно горло у нее сжалось. Детские клятвы! Какими же глупыми они были. Жизнь — это не сказка.

Она подняла взгляд на Эрека. На колу, с неестественно вывернутой рукой висел ее муж, которому она всегда отказывала и который всегда был верен ей, с того самого дня, когда их объявили мужем и женой. Он честно пытался завоевать ее. А она вознаграждала его едкими насмешками и презрением. А теперь он был рядом — в самую трудную минуту. Он защитил ее ценой своей жизни, а не далекий рыцарь Люк.

Гисхильда обругала себя.

Пикинер увидел слезы в ее глазах и расценил их неверно.

— Тебе жаль? Слезы уже не помогут. — Он подул на искру в толстом фитиле, который вытащил из латунной гильзы.

Гисхильда выпятила подбородок.

— Я не боюсь. И не доставлю тебе удовольствия, крича и умоляя о пощаде.

Солдат холодно посмотрел на нее. Затем указал на своего мертвого товарища, лежащего в яме.

— Он был сыном моего брата. Я обещал присматривать за ним. Не знаю, как объясню брату, что он погиб. Что я не углядел… Зато я смогу рассказать, что языческая сучка, убившая его единственного сына, умерла жалкой смертью. Мне все равно, что ты думаешь, но я обещаю, что ты будешь визжать и умолять о пощаде, когда языки пламени примутся ласкать тебя.