ЧМО - Левашов Виктор Владимирович - Страница 1

Виктор Левашов

ЧМО

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

АНДРЕЙ Д. (Демидов) – учащийся техникума, 17 лет

Его однокурсники:

СЕРГЕЙ Н. (Новацкий)

СЕРГЕЙ К. (Конов)

АЛЕКСЕЙ Ч. (Чеботарев)

АНДРЕЙ Ш. (Шарапов)

ПУНЯ

ЖЕРДЕВ

БРОНИН

ВЕРА

НАТАША

ТАМАРА ВИКТОРОВНА – директор техникума

ХАЛЯВИН – начальник лагеря

СТАРШИНОВ – преподаватель

И еще один персонаж, мужчина средних лет, которого можно бы обозначить как «Я», «ВЫ» или «ОН». Назовем его – АРБИТР.

Прошлым летом в городе Н.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

I

Режущий свет. Грохот хэви-металла. Слепящие алые, синие, желтые вспышки. И бесполый альтино, выпевающий белиберду:

И так раз двадцать. Или тридцать. Полный кайф.

Иными словами: в техникуме города Н. дисктотекадискотека. Может быть, вполне реальная, в связи с окончанием учебного года (для участников этой истории – третьего курса). А скорее дискотека воображаемая, дискотека как форма существования, главная из трех ипостасей бытия: Школа, Дискотека, Спортзал, где Школа символизирует учебу как нечто обязательное, а Спортзал олицетворяет честолюбивые духовные устремления.

И помещение под стать: боксерский мешок с песком и другие снаряды рядом с раскладушками, на которых спали при выездах на картошку (или, как в этом случае, на морковку), свободное пространство в центре зала – ринг или площадка для танцев. На авансцене слева и справа, – низкие скамейки для запасных игроков.

Когда музыка наконец поиссякнет и успокоится взбесивший свет, станет видно, что на левой скамейке – четверо молодых людей, сидящих лицом к залу: СЕРГЕЙ Н., СЕРГЕЙ К., АЛЕКСЕЙ Ч., АНДРЕЙ Ш. На правой – один: АНДРЕЙ Д. Им, как и всем участникам дискотеки, лет по 17 – 18, они так же дорого и современно одеты. Но между ними будто стена. Так оно и есть. Потому что для всех сейчас бал. А для этих четверых – суд.

Появляется АРБИТР. В руках у него тонкая картонная папка.

АРБИТР. Шесть месяцев назад городской суд рассмотрел дело по обвинению четверых учащихся техникума в преступлении, предусмотренном статьей 206-й, часть вторая Уголовного кодекса

РСФСР: злостное хулиганство… Обвиняемые: Сергей Н. …пусть будет Новацкий, настоящие фамилии сейчас уже не имеют значения…

Новацкий встает.

Сергей К. …Конов…

Конов встает.

Алексей Ч. …Чеботарев…

Чеботарев встает.

Андрей Ш. …Шарапов…

Шарапов встает.

АРБИТР. Все четверо третьекурсники, на учете в инспекции по делам несовершеннолетних не состояли, приводов в милицию не имели, проживают с родителями…

Появляются директор техникума ТАМАРА ВИКТОРОВНА, преподаватели ХАЛЯВИН и СТАРШИНОВ, усаживаются в сторонке.

ТАМАРА ВИКТОРОВНА. Какая все-таки неприятность! И так не вовремя!

ХАЛЯВИН. Дел-то! Ну, подрались парни. Если бы, не дай Бог, убили кого или покалечили…

ТАМАРА ВИКТОРОВНА. С вами мы потом разберемся. (Старшинову.) Меня другое тревожит. Говорят, они там создали чуть ли не профашистскую организацию! По-моему, ерунда. У нас? С чего вдруг? Как вы считаете?

СТАРШИНОВ. Неприятности всегда не вовремя. Если они вовремя, то это уже не неприятности, а плановые мероприятия вроде ремонта…

АРБИТР. «В ходе судебного заседания было установлено следующее… 11-го сентября прошлого года, в период пребывания учащихся на уборке моркови в совхозе „Таежный“, около полуночи обвиняемые Новацкий и Конов вошли в том, где жили учащиеся этой группы, и потребовали у Андрея Д. …Демидова…

Андрей встает.

…чтобы он назвал себя унизительным словом «чмо»… Что такое «чмо»?

АНДРЕЙ. Ничтожество. В этом роде.

НОВАЦКИЙ. Человек, мешающий обществу.

АРБИТР. «Услышав отказ, Новацкий ударил Демидова кулаком по лицу, а затем вместе с Коновым избил Демидова…»

На свободное пространство откуда-то выкатился баскетбольный мяч. К нему потянулась, пнули, перекинулись быстрыми пасами, заехали кому-то по голове. Тот завопил: «Кончайте!»

ХАЛЯВИН. Серьезней, товарищи! Пуня, дай сюда мяч!

ПУНЯ. Игорь Иванович, все – аут! (Садится на мяч.)

АРБИТР. «Через неделю после этого случая, 18-го сентября, под предлогом выяснения обстоятельств пропажи у Конова рабочих рукавиц, Демидов был вызван на заседание так называемого „штаба“, незадолго до этого созданного по инициативе Новацкого и Конова, и вновь подвергнут избиению…»

Вид Пуни, восседающего на мяче, был совершенно непереносим для любого нормального человека. Так и зудело вышибить из-под него мяч. Что и было сделано. Пуня грохнулся на пол и возмущенно вскочил.

ПУНЯ. Безобразие! Взрослые люди! Без пяти минут руководители производства! Каким же авторитетом вы будете пользоваться у подчиненных, если до сих не пор не научились себя вести! Речь идет о судьбе ваших товарищей, а вы…

НОВАЦКИЙ. Пуня, ты не мог бы заглохнуть?

ПУНЯ. Выпал в осадок. (Выпадает в осадок.)

АРБИТР. «30-го сентября, при возвращении учащихся домой на теплоходе „Композитор Калинников“, Демидов был вызван в каюту, где размещался „штаб“, под тем предлогом, что Новацкий хочет извиниться перед ним. Однако вместо этого Демидов подвергся жестокому и длительному избиению, в котором принимали участие все обвиняемые. После этого, оставшись с Демидовым наедине, Новацкий и Шарапов, проявив исключительный цинизм, потребовали от Демидова действияй, унижающих его достоинство. Встретив решительный отказ, Новацкий и Шарапов вновь начали избивать Демидова, однако ему удалось вырваться и убежать…»

Слова об исключительном цинизме вызвали перешептывания в аудитории, споры, смешки.

ХАЛЯВИН. Безобразие! В конце концов, вы взрослые люди, без пяти минут руководители производства!

ПУНЯ. Каким же авторитетом вы будете пользоваться!

БРОНИН. Если не научитесь себя…

ЖЕРДЕВ. Вести.

ХАЛЯВИН. Прекратить разговоры!

ТАМАРА ВИКТОРОВНА. Как же все-таки трудно до них достучаться! И ведь они не злые. Просто им скучно. Может, они соображают быстрей, чем мы говорим? Или то, что мы говорим, не требует обдумывания?