След оборотня - Левандовский Конрад - Страница 45

– Что ж, капитан… – заметил король. – Должен перед тобой извиниться и поблагодарить – пожалуй, именно в таком порядке. Но сейчас – встань, пожалуйста, со мной рядом. Эти дурни обязательно хотят, чтобы я видел, как они бросают мечи на землю. Потом поговорим.

– Благородный король Суминора… – начал капитан Верген, приблизившись к палатке.

– Ох, да не нуди! – раздраженно бросил Редрен, небрежно усаживаясь перед входом. – Сбрось свой пояс и радуйся, что не будешь болтаться в петле.

Побежденный командир островитян побагровел.

– Что? Есть какие-то сомнения насчет того, кто победил? – рявкнул король Суминора.

– Но церемония…

– Она как раз идет. Ну, давай!

Верген, скрипя зубами, отстегнул пояс с мечом и бросил его к ногам Редрена. После капитана то же самое сделали полторы тысячи его подчиненных. Король отнюдь не старался быть вежливым с побежденными врагами, зевая и не скрывая нетерпения.

– Они не выйдут из рудников до конца жизни, – заявил он, когда большинство разоруженных пленников выстроили в колонну и погнали в Дину.

– В соответствии с договорами, их надлежит освободить после заключения мира, – заметил Ксин.

– Какие еще договоры? – искренне удивился Редрен. – Думаешь, после той истории с послом для меня еще существуют какие-то договоры? Впрочем, у нашего недостойного братца Кахара V в данный момент проблемы посерьезнее. У него крупные неприятности…

– Какие, ваше величество?

Редрен поудобнее уселся в кресле.

– Представь себе, дорогой мой котолак, что-то размозжило ему пальцы… А конкретнее – перстни, которые он на них носил. Неожиданно они сжались так, что от правой руки у него отвалились три чересчур липких пальчика, а от левой два. Он, наверное, сильно удивился…

– Каким образом, господин?

– Спроси Родмина, когда его увидишь. Подробности не мое дело, достаточно того, что сегодня утром меня об этом известили. Якобы наш император вопил так, что даже в Каре услышали о том, сколь способный маг у Редрена. – Король ехидно усмехнулся. – Что за ирония судьбы… Такой великий император, властелин островов и морского народа, а к нему отнеслись как к воришке-карманнику, пойманному с поличным… И пусть мне никакой философ не говорит, что нет в этом мире справедливости… Хе-хе… Бывают времена, дорогой котолак, когда я ощущаю ни с чем не сравнимое удовольствие! Но поговорим лучше о тебе… Ксин опустил голову.

– Не бойся. – Редрен встали протянул руку к стоявшей в палатке шкатулке. – Вот перстень с печатью тысячника королевской гвардии, возвращаю его тебе, капитан, вместе с королевскими извинениями, которые, верю, ты примешь.

– Не о чем говорить, ваше величество, – ответил котолак.

– У истребителей и жрецов на этот счет будет другое мнение, но даю слово, что больше им ни в чем не удастся меня убедить. А это дворянский перстень. – Он подал Ксину второе кольцо с драгоценным камнем. – Нужно еще подумать, какой герб на нем выгравировать…

Котолак посмотрел на лежащие на ладони перстни.

– Ну, смелее, надевай, – поторопил его король. – Они тебе пальцев не откусят.

Ксин надел перстни и поднес руку к свету.

– Много всего случилось… – вполголоса проговорил он.

– Что было, то прошло… – устало сказал Редрен. – Как только отыщу нового наследника трона… Вот зараза! Жаль Даргона, смышленый был парнишка, но у меня найдется из кого выбирать. Во всяком случае, когда я решу этот вопрос, даже историкам не захочется вспоминать об этой мелкой, ничего не значащей войне. Суминор остался цел, да и ты упал на все четыре лапы, как я и предсказывал!

– Не уверен, ваше величество, – прошептал Ксин. – Не уверен…

Ему не давала покоя мысль о вкусе человечьей крови.

Часть третья

КАПИТАН КСИН ФЕРГО

ССОРА И ПРИМИРЕНИЕ

Закончив читать, он медленно положил бумажный свиток на стол, поднял голову и смущенно улыбнулся. Ханти внимательно смотрела на мужа. Спокойно, не дрогнув ни единым мускулом, она выслушала послание до конца. Взгляды их встретились, но никто не осмеливался заговорить первым.

Ксин был в легких, украшенных серебром доспехах со знаками капитана королевской гвардии, жена его – одна из первых дам при дворе – в свободной позе вытянулась на софе, окруженная разноцветными карийскими шелками. Оба молчали с тех пор, как были произнесены последние фразы только что прочитанного письма.

Наконец Ханти слегка пошевелилась и вопросительно подняла брови. Это подействовало на Кcина, словно шпоры на коня.

– Чего ты, разрази тебя гром, от меня ждешь? – раздраженно взорвался он. – Я должен делать вид, будто ничего не знаю?!

– Лучше в очередной раз докажи сам себе, какой ты благородный и человечный, ты ведь привык так поступать последние несколько лет, – ответила она.

– Ты меня упрекаешь?

– До сих пор – нет, но сейчас…

– Все-таки он мой кузен…

– Который не так давно обещал, что лично проткнет тебя осиновым колом, если ты только попадешься ему в руки, – подхватила Ханти. – Да ведь он готов из себя всю кровь выпустить, лишь бы никто потом не имел повода напомнить о вашем кровном родстве.

– Однако это не меняет того факта, что я родной сын его двоюродной сестры.

– Трудно сказать, насколько родной…

– Не важно. Он просил о помощи. Я что, должен отказаться? – Он пожал плечами.

– Я ему не верю, это ловушка!

– С чего ты взяла? Забыла, каким образом я добился здесь всеобщего уважения, того, что на мое приветствие отвечают вполне по-дружески, а не из страха перед королевским фаворитом? Я должен теперь поступить иначе?

– А ты им веришь, веришь всем подряд! – закричала Ханти, вскакивая с софы.

– Пять лет назад я стал начальником стражи и остаюсь им, точно так же как ты – придворной дамой. Сколько за это время сменилось маршалов, министров, советников, а? – с ледяным спокойствием процедил Ксин. – Или, по-твоему, это свидетельствует о недостаточной хитрости? Я всегда помогал им, если это было необходимо, а потом насколько мог старался воспользоваться их благодарностью.

– И в итоге добился ненависти со стороны истребителей.

– Не моя вина, что я лучше их. Мне не пришлось тратить десять с лишним лет на тренировки лишь ради того, чтобы без опаски взглянуть прямо в глаза василиску. Я таким родился. Точно так же, как и все прочие упырихи или волколаки… Я хорошо их знаю и ничем их не хуже!

Ханти закрыла глаза и склонила голову. Мгновение она стояла неподвижно, потом выпрямилась и проговорила совершенно спокойным голосом:

– Все это правда, но до сих пор ты встречался лишь с враждебностью, предубеждениями, иногда страхом. Но ты никогда не имел дела со столь ожесточенной ненавистью. Ты совершишь ошибку, если поступишь как обычно.

– Думаю, все это уже в прошлом, а кроме того, я не хочу упустить столь удачную возможность помириться с последним из врагов.

– Ты чересчур веришь в себя, – тяжело вздохнула Ханти, – я же уверена, что, отправляясь туда, ты сам кладешь голову под топор, но вижу, что тебя не переубедить. Я все же лишь надеюсь, что Редрен хотя бы не позволит тебе покинуть дворец на столь долгое время.

– Месяц – это не слишком долго. Не думаю, что король намерен меня удерживать, ведь ничего такого сейчас не происходит. – При последних словах Ксин чуть замешкался: насколько он не имел причин сомневаться в благосклонности его величества, настолько же вопрос спокойствия в замке не был столь очевиден, как ему бы самому этого хотелось…

Беседа была прервана появлением слуги.

– Прибыл достопочтенный Родмин.

– Немедленно проси! – Ксин сделал два шага в сторону двери.

Маг отвесил церемониальный поклон с тщательным соблюдением всех правил этикета:

– Приветствую вас.

– Оставь, Род, здесь не аудиенция. – Они пожали друг другу руки, после чего гость шагнул к Ханти.

– Хантиния, ты еще прекраснее, чем вчера. – Он снова поклонился.