След оборотня - Левандовский Конрад - Страница 27

Котолак отрицательно покачал головой, давая ему знак молчать. Стрелу было не вытащить, а даже если бы это и удалось, он все – равно не смог бы перевязать раненого и остановить кровотечение.

– Оставь как есть, – прошептал палач. – Мне уже лучше… – Он медленно приподнялся, сел, опираясь о стену, и осторожно вздохнул. – Больно… – выдохнул он.

– Сложите хворост возле стен! – донесся голос снаружи.

– Господин, что вы хотите… – заскулил было корчмарь, но его оборвал треск удара, за которым последовали звуки нескольких пинков.

– Там остался Ребо… – напомнил кто-то из истребителей.

– Его больше нет, – отрезал предводитель. – Складывайте хворост! Быстрее!

Мгновение спустя до мрачно прислушивавшихся Ксина и Якоба донеслись из-за стены треск и хруст. Раненый истребитель протяжно застонал, попытался приподнять голову и снова потерял сознание. Светильник на столе горел ровным высоким пламенем.

– Капитан, ты можешь еще кое-что сделать… – прошептал палач.

Котолак отрицательно покачал головой.

– Это наш единственный шанс, во всяком случае твой и короля… – Якоб начал перемещаться в сторону истребителя.

Ксин сидел, словно окаменев. Подобная мысль пришла ему в голову еще раньше, но тогда он тут же отбросил ее прочь.

– Поджигайте!

– Не-ет! Господин, смилуйтесь!!!

– Арбалет!

Свистнула тетива, и скулеж корчмаря сменился хрипом умирающего. К нему тотчас же присоединились женские рыдания. Предводитель истребителей яростно выругался.

– Выпустить бестию! – приказал он.

Только теперь котолак осознал, что то, второе, Присутствие уже довольно давно ощущается во дворе корчмы. Истребители привезли с собой чудовище!

С женским плачем смешался скрежет открываемой клетки, и тут же все заглушили крики перепуганных зевак. Женщина пронзительно вскрикнула и, видимо, лишилась чувств.

– Заведите его внутрь, пусть сторожит дверь, – велел предводитель. – Давайте факелы!

– Капитан, мы не можем поступить иначе! – выдохнул палач.

Охваченный отчаянием, Ксин кивнул. Снаружи зашипела первая объятая пламенем вязанка хвороста.

Мастер Якоб взял со стола глиняную миску и достал стилет. Приставив сосуд к шее лежащего без сознания истребителя, он профессиональным движением перерезал артерию. Послышался плеск крови в миске, и тут же донесся запах дыма. Котолак отвел взгляд. В главном зале корчмы раздался глухой рев. Упало что-то тяжелое.

– Зарядить серебряные стрелы! – послышалось сквозь шум огня.

Просачивавшийся через все щели дым затмил пламя светильника. Мастер Якоб закашлялся.

– Готово… – Он повернулся, смертельно бледный, залитый холодным потом. В дрожащей руке он держал наполненную кровью миску.

Ксин инстинктивно отшатнулся.

– Ты должен… – Палач снова закашлялся и чуть не выронил сосуд. В уголках его рта появилась розовая пена.

Словно зловещий посланник судьбы, он прижал котолака к стене. – Пей! – приказал он, превозмогая слабость. Резким движением он приставил край миски к губам Ксина. Тот сдался и, когда теплая, сладковато-соленая жидкость заполнила его рот, начал глотать.

Человеческая кровь – пища и наркотик для нечисти. Источник силы более могущественной, чем лунный свет. Она давала силу, но взамен убивала всяческие чувства. Уже первые капли повергли разум Ксина в сокрушительный хаос. Знания, привычки, воля куда-то пропали, оставив после себя лишь самые примитивные инстинкты и рефлексы. Он превращался в дикого зверя. Сила, поглощенная когда-то из талисмана-звезды, не смогла этому противостоять и погасла, словно искра. Никогда прежде он не пробовал человеческой крови. Теперь же под ее влиянием он погружался в бездну безумия. Все хорошее отступало и исчезало. Оставалась лишь голая демоническая сущность, которую мгновение спустя охватили волны безбрежной ненависти.

Прищуренные глаза широко открылись, вспыхнув фиолетовым светом. Мастер Якоб отскочил, выронив миску. Увидев дело своих рук, он оказался не в силах совладать с собственным страхом. Хрипло вскрикнув, он бросился в сторону, заполз под койку и замер там, сжавшись в позе эмбриона.

Ксина сотрясли судороги. Некоторое время он бился на полу, словно рыба, затем внезапно с коротким хрустом у него срослись все кости. Тело покрылось шерстью.

Пламя загудело на крыше корчмы. С потолка опустилось густое облако дыма. Через окно в комнату проник первый язык огня.

Котолак встал.

Корчма и окрестности содрогнулись от безумного рыка. Ему ответил другой, еще более жуткий. Несколько мгновений два чудовища пытались заглушить друг друга, после чего одновременно смолкли.

Ксин услышал доносившийся из-под койки кашель. Небрежным движением он отшвырнул в сторону тяжелую кровать и посмотрел на сжавшегося в комок палача. Однако внимание котолака тут же привлек свежий труп истребителя. Пиршество еще не было закончено! Он перевернул тело на спину, прижал лапой и, вспоров когтями живот, вырвал у покойника печень. Проглотив деликатес, он мурлыкнул, облизнулся и, вытирая морду лапой, снова посмотрел на Якоба…

Дверь разлетелась в щепки! Второе чудовище, раздраженное огнем, запахом крови и близостью Присутствия, не выдержало и ворвалось в комнату.

Невероятно быстрым и плавным движением Ксин развернулся к пришельцу. Это был труп, который оживили. Рослый плечистый детина пролежал в земле самое меньшее месяца три, прежде чем истребители взяли его к себе на службу. За это время у него успели сгнить все мягкие части тела. Остались пучки почерневших мышц, цеплявшихся за обнажившиеся во многих местах кости. Лицо превратилось в бесформенную маску, а на шее виднелась глубокая борозда – явный след веревки.

Котолак прыгнул, ударив противника головой в грудь и буквально размазав его по стене. Пылающая корчма затряслась до основания. С хрустом треснули ребра, бессильно замахали почерневшие руки.

Удар наотмашь снес трупаку голову с плеч. Вторая лапа вырвала сочившееся трупной жидкостью сердце, закончив поединок. Уже окончательно мертвый, слуга истребителей рухнул на пол.

Ксин прыгнул в главный зал. Истребитель стоял с арбалетом на изготовку, но цель перемещалась столь быстро, что стрелок промахнулся, несмотря на ничтожное расстояние. В следующее мгновение он уже лежал. Ксин подмял его под себя, ударил когтями. Ошметки мяса разлетелись во все стороны.

Ксин выскочил наружу.

Здесь его не ждали. Во всяком случае не столь быстро.

Брызнувший мозг истребителя, едва успевшего поднять арбалет к плечу, ослепил второго, уже изготовившегося к стрельбе. Вытереть глаза тот не успел. С раздробленным бедром он пролетел через весь двор и остановился лишь, выломав немалый кусок забора.

Остался один предводитель. Он, однако, пал жертвой не Ксина. Прежде чем котолак успел приблизиться, один из вставших на дыбы перепуганных коней опрокинул истребителя наземь и перебил ему позвоночник. Остальное довершили обе тягловые лошади, раздавив раненого опрокинувшейся набок повозкой с клеткой.

Ксин протяжно зарычал, отчего царившая вокруг суматоха превратилась в настоящий вихрь безумия. Потом прыгнул во тьму.

Задняя дверь корчмы резко распахнулась, и наружу вместе с клубами дыма вывалился отчаянно кашлявший человек.

Мастер Якоб, пошатываясь, прошел полтора десятка шагов и рухнул лицом вниз.

Котолак бешеными прыжками мчался вперед.

МАЛАЯ СЕТЬ

– Из Катимы никаких известий, – сообщил Сагино, седоволосый комендант Дины. – Гарнизоны Томда и Саферга не выступят, пока не получат распоряжений из Иримы, а те в свою очередь ждут приказа короля.

Даргон ударил кулаком по столу:

– Я ждать не буду! Полутора легионов вполне хватит, чтобы прервать осаду.

– Пригодилось бы побольше…

– Солдат или смелости? – Даргон проницательно взглянул на собеседника. – Смелости можно ждать дольше, чем подкрепления. Порой даже жизни не хватает…