Третья пуля - Хантер Стивен - Страница 5

Дон соглашается, и они идут в мастерскую. Инженер видит там ружья, головы зверей, мишени, фотографии охотников с убитыми животными, старый календарь с Мэрилин Монро, инструменты – все то, что имелось и у моего мужа, хотя, я думаю, коллекция фермера содержалась в большем порядке. Инженера поражает стоящий в мастерской запах. Это старинный, очень старинный запах. Не знаю, известно ли вам, что психологи считают обонятельные сигналы мощнейшими факторами напоминания. Запах способен вернуть вас в прошлое и воссоздать сигналы для других органов чувств. Вы возвращаетесь в то место и в то время, где и когда впервые ощутили этот запах. И, разумеется, Дон возвращается в машинное отделение лифта на крыше здания на тридцать лет назад.

– «Джи-Ай» или «Хоппс 9»? – спросил Боб.

– «Хоппс», – ответила она, – химическое средство для чистки огнестрельного оружия. Имеется в продаже с двадцатых годов. Именно этот запах ощущает Дон в мастерской своего нового приятеля и понимает, что ощущал его много лет назад в здании, которое я, конечно, не назвала.

– Вы хотите сказать, что это Книгохранилище штата Техас?[4]

– Если бы. Нет. Это здание, расположенное на Хьюстон-стрит непосредственно напротив Книгохранилища штата Техас. Оно называется «Дал-Текс». В 1963 году оно уже существовало. Его название расшифровывается не Даллас-Техас, а Даллас-Текстиль, поскольку в нем располагалась штаб-квартира управления легкой промышленностью города. В этом здании, наряду с сотней других, находился офис Эбрахама Запрудера. Оно ничем не примечательно, за исключением того, что имеет ту же высоту и расположено под тем же углом к Элм-стрит вблизи Дили-Плаза, что и здание Книгохранилища, которое использовал наш друг Ли Харви Освальд. Теперь вы понимаете, почему эта история продолжается?

– Понимаю, – сказал Боб, пытаясь воспроизвести в сознании Дили-Плаза, этот треугольник травы в сердце американской тьмы. У него ничего не получилось. Не возникли ни образ, ни ощущение места.

– Это здание фигурирует в нескольких тысячах конспирологических версий. Я изучала их, и среди них нет ни одной интересной или убедительной. Кое-кто утверждает, будто на фотографии можно различить винтовку на треноге, установленной на камине, но это всего лишь тени. После того как здание закрыли спустя несколько минут после выстрелов, были произведены «аресты», но они ничего не дали. Некоторые люди заявляют, без каких-либо доказательств, будто это одно из девяти или двенадцати мест для стрельб, тайно использовавшихся ЦРУ, «Сирс», «Робак»[5], ВВС Канады и «Проктор и Гэмбл». Так что достоверной информации совсем немного.

Боб кивнул.

– Но история продолжается, – сказала женщина, – особенно для инженера. Он не может выбросить ее из головы. Надеюсь, вы понимаете, почему?

– Наличие «Хоппс» позволяет предположить, что кому-то понадобилось почистить винтовку, а это, в свою очередь, свидетельствует о присутствии винтовки. И есть все основания полагать, что во время процедуры чистки растворитель каким-то образом пролился на пальто. Пальто было аккуратно свернуто и спрятано, словно тот, кто пролил на него растворитель, не хотел, чтобы оно стало достоянием общественности. Многие люди в Техасе, в том числе большинство полицейских, сделали бы правильные выводы, увидев его, а главное, почувствовав издаваемый им запах. В те времена «Хоппс» являлся универсальным средством для чистки огнестрельного оружия. Это вполне могло произойти 22 ноября 1963 года. Поэтому история и продолжается. Согласно ей, винтовка оказывается там, где ее не было. Но это малоубедительно.

– Вот именно. Проходит несколько лет. Инженер не знает, что ему с этим делать. Он не дурак и тоже понимает, что история слишком малоубедительна, чтобы идти с ней в полицию. Затем ему попадается книга под названием «Стрельба в Пенсильвании», написанная моим мужем и его другом. Она посвящена покушению на Гарри Трумэна в 1950 году, закончившемуся перестрелкой посреди улицы, средь бела дня, в центре Вашингтона, прямо напротив Белого дома. Двое погибших, четверо раненых. Почти забытая история. Но инженер читает книгу. В частности, об агенте спецслужб по имени Флойд Барринг, который руководил людьми, осуществлявшими наблюдение из Блэр-Хауз, где произошла перестрелка, и считался героем. Он убил одного из покушавшихся выстрелом в голову и, возможно, спас Гарри Трумэну жизнь. Инженер узнает из книги о том, что Флойд еще жив и что через тринадцать лет после своего геройства в Вашингтоне он, все в том же качестве агента спецслужб, находился в Далласе в момент убийства президента, а затем давал показания Комиссии Уоррена. Инженер наводит справки о Флойде, который производит впечатление честного, порядочного, преданного своему делу человека. Он представляется ему идеальным кандидатом на роль слушателя. Так появляется первое письмо. Инженер пишет Флойду и излагает все, о чем я вам рассказала.

– Однако сами вы это письмо не читали.

– Я рассказала вам то, что слышала от Джима, хотя и слушала не очень внимательно.

Свэггер кивнул и представил старого агента, получающего толстый конверт от неизвестного ему человека и медленно изучающего его содержимое.

– Как же отреагировал этот парень из спецслужб?

– Никак. Вероятнее всего, он просто выбросил письмо в мусорную корзину. Ему наверняка надоело читать и выслушивать всяческий бред по поводу убийства Кеннеди. Опять-таки, он фигурировал в некоторых версиях, что ему, очевидно, совсем не нравилось. Кроме того, он в то время тяжело болел, жил в доме престарелых в Силвер-Спринг, оплакивал смерть жены и знал, что скоро настанет и его черед.

– Понятно.

– И все же история продолжалась. Инженер не мог забыть о ней. Через несколько лет он пишет письмо – полписьма – моему мужу. Оно осталось незаконченным и не было отправлено. Возможно, он передумал. Кто знает? Как бы то ни было, он умирает. Продолжения больше нет. История закончилась. Однако еще через несколько лет его дочь находит незаконченное письмо и отсылает Джиму. Итак, спустя годы после того, как обнаружили пальто, как идентифицировали запах, как об этом сообщили отставному агенту спецслужб, благодаря дочери инженера мой муж получает это письмо.

– И он видит перспективы?

– Еще какие. Он заключает контракт, согласно которому должен писать по одной книге в год, и успевает написать одну, когда ему приходит письмо от Флойда, полученное тем в свое время от инженера. Джим понимает: в этом что-то есть. Несколько дней он проводит расследование – изучает карты, просматривает книги, – и на него снисходит озарение. Он утверждает, будто раскрыл тайну убийства Джона Кеннеди. Подозреваю, определенную роль в этом сыграла водка. Ему приходит на ум мысль, которая до сих пор никому не приходила. Он должен ехать в Даллас. И Джим едет.

– Ему удалось что-нибудь выяснить?

– Он переговорил со многими людьми и, похоже, побывал в здании «Дал-Текс». Вернулся Джим чрезвычайно возбужденный и принялся работать как одержимый. Спустя неделю он отправился в бар немного выпить, и этот поход завершился сломанным позвоночником в результате наезда.

– Вы думаете, его убили из-за того, что он изучал некую версию гибели Кеннеди?

– Я всего лишь изложила факты. Фактом также является то, что эта история теперь известна только мне одной. И она продолжается. Я не могу отмахнуться от нее. Мысль о существовании связи между ней и внезапной смертью моего мужа не дает мне спать по ночам. Во всем этом должен разобраться знающий человек, работавший в данной сфере. На эту почетную роль я выбрала вас. И теперь задаю вам вопрос, ради которого прошла столь долгий путь: есть в этом что-нибудь?

Свэггер тяжело вздохнул.

– Что все это значит? Вы считаете меня идиоткой? Думаете, что вся эта история – чушь собачья? Что я впустую потратила массу времени?

– Нет, чувствую, в этом что-то есть. Я не говорю, что на сто процентов верю в правильность заключения Комиссии Уоррена о стрелке-одиночке. Хотя я и не проводил расследование, но, как и вы, считаю, что большинство этих «версий» придуманы людьми, надеявшимися заработать немного денег. В этом преступлении разбирались так долго и так много людей, что едва ли в нем осталось что-нибудь неисследованное.