Рассыпуха - Андреев Павел - Страница 1

Павел Андреев

Рассыпуха

Маленькие аккуратные солдатики. Уложенные на фетровую подставку на дне красивой коробки из-под сигар, они преданно ждут своего часа. Не своего шанса на выстрел, нет, – они ждут момента, когда их достанут, протрут и, пересказав историю каждого из них, вернут обратно в коробку. Любой из этих патронов как сосуд с заключенным в него джинном, исполняющим только одно желание. Важно не ошибиться и загадать желание, соответствующее возможностям джинна – калибру патрона. Как страшно не угадать и промахнуться в своих желаниях! В такие моменты сомнений всегда кажется, что время самого сокровенного желания еще не пришло. Но проходит время, и вдруг понимаешь: удовольствия от исполнения желаний заканчиваются быстрее, чем сама жизнь. В ней всегда так: то, что мы имеем – нам уже не нужно, то, что нам необходимо – уже принадлежит другим.

Тот, кто имеет столько таких разных неиспользованных патронов, кто эффектно один за другим их показывает и рассказывает о них – вряд ли умен. На самом деле, чем меньше неиспользованных патронов, тем человек умнее. Патрон – готовое решение, но твое ли? В результате воздействия подобных решений человек резко глупеет. Особенно положение ухудшается, если один из таких патронов вдруг подходит. Избавиться от маниакального стремления еще и еще собирать и хранить рассыпь неиспользованных когда-то патронов потом почти невозможно.

Я был глуп. Имея в запасе сотни стандартных ответов, я перебирал их в каждой конкретной ситуации, и считал, что это и есть «думать». Отсутствие легких, быстрых, красивых решений – чем не главный признак моей глупости? Каждая моя ситуация всегда была в чем-то уникальна, но при этом соответствовала конкретному калибру обстоятельств. Поэтому набор старых патронов, как устаревший опыт прошлого, оказался просто грудой рассыпухи. Этот уже ни к чему не пригодный боекомплект приходилось носить с собой, а это отнимало силы. Не в приступе ли слабоумия мы коллекционируем чужую рассыпуху?

Уравнение с одним обездоленным

«Cruiser» – это действительно круто. Бесшумно и мягко эта народная бандитская тачка мчится по щербатому асфальту кольцевой. Надменное превосходство «Land Cruiser» легко передается мне. Вживаясь в образ, я твердо занимаю левый ряд. Едва заметив надвигающуюся сзади громадину, легковушки словно бильярдные шары отскакивают в правый ряд, порой не успевая даже включить указатель поворота. Не снижая скорости, плавными галсами маневрирую по рядам. На входе в крутой поворот «Cruiser», пугая креном и раскачкой, надежно отслеживает траекторию. Закладываю вираж порезче. Электронная пищалка предупреждает о начавшемся боковом скольжении, но вступившая в действие система курсовой устойчивости быстро пресекает занос на корню.

В город въезжаю по Сибирскому тракту. Пересекая Восточную, спускаюсь вниз. Неожиданно красные огни стопарей впереди учтиво, но с опозданием, семафорят мне о необходимости сбросить скорость. Резко торможу, срабатывает АБС. Огромный автомобиль шарахается в сторону от убогой шестерки, через бордюр прямо на тротуар, едва не тараня своей огромной мордой пешехода с тросточкой. От вида надвигающейся решетки радиатора, колени у бедолаги нелепо сгибаются, и тело его почти вертикально оседает на подломившееся ноги – так падают пиджаки с плечиков в шифоньере. Все происходит быстро, я даже не успеваю что-то сообразить. Этого мне только не хватало! Стоило покупать такую тачку, чтобы валить ею пешеходов на тротуаре?

Не заглушая двигатель выхожу из машины. Быстро оглядываюсь по сторонам. Слева – оживленный перекресток, справа, вдоль тротуара – высокая каменная ограда военной прокуратуры, впереди – тротуар с барахтающимся пешеходом, за спиной, через дорогу – толпа горожан в ожидании автобуса. Оглядываюсь на шестерку у светофора – кажется, все же я ее зацепил. Трое парней очень внимательно осматривают разбитые стопари и, похоже, желают со мной пообщаться. Перспектива легких телесных повреждений при контакте с ними очевидна. В случившемся нет ничего криминального, но эти три «пассажира» мне активно не нравятся.

Подхожу к пешеходу. Он стоит задницей вверх, опираясь в тротуар прямыми, расставленными в стороны руками и ногами. Трость валяется рядом. В глаза бросается молчаливая настырность, с которой упавший, не обращая ни на что внимания, пытается встать на ноги. Не дожидаясь окончания акробатического этюда, подхожу сзади и, обхватив хромого за талию обеими руками, резко приподнимаю и ставлю его на ноги. Они выглядят как-то странно: левое колено неестественно вывернуто, правая нога, прямая как палка, торчит в сторону. Я с трудом удерживаю его на весу – тяжелый, однако. Странно подтягивая правую ногу, он ставит ее на тротуар, а левая… его левая нога сгибается ниже колена, и из опустевшей штанины, словно банка тушенки из вещмешка, вываливается протез! Тело, лишившись опоры, заваливается на левое бедро и увлекает меня за собой. Пытаясь восстановить равновесие, делаю шаг вперед и спотыкаюсь о его прямую правую ногу. В результате – падение вперед. Классическая tai-otoshi – передняя подножка.

– Ёп… – коротко выдыхаю и чувствую, как мое тело без хруста, упруго принимает на себя все его восемьдесят с лишним килограммов.

Не дожидаясь благодарности за столь удачную страховку, локтем даю понять партнеру, что пора вставать. Переворачиваюсь на живот и вскакиваю на ноги. Передо мной на асфальте сидит мужик. Задрав левую штанину, засовывает культю в протез, похожий на сапог с длинным пластмассовым голенищем. Безногий настолько ушел в себя, что стал подобен замкнутой окружности. Рядом валяется трость – малая часть его судьбы, отпечаток фатальности случившегося. Еще недавно так необходимая в быту, сейчас эта вещь, утратив свою сущность, напоминает мне человека, потерявшего свою тень.

Визг колес и рев движка лихо разворачивающегося «Cruiser» возвращают меня к действительности – моя машина стремительно удаляется в противоположном от меня направлении! «Завалю!» – первое, что успеваю подумать.

У меня на глазах, нагло. Угнали мою тачку! Я стою в растерянности перед сидящим на тротуаре инвалидом. Старой шестерки на перекрестке тоже нет!