Василиск - Другаль Сергей Александрович - Страница 2

Специалисты переминались с ноги на ногу, шумно дышали и ничего не говорили. И правильно делали: чего говорить, если нечего сказать? При сем присутствовала и тоже молчала инструктор дошкольного воспитания сухая и торжественная бабка Марья Ивановна. Но в конце концов вмешалась:

- Дите, оно и есть дите. Его поить-кормить надо. Дайте сюда!

Она забрала лукошко и, никого не спрашивая, унесла. Все облегченно вздохнули. - И присмотрите, пожалуйста, чтобы не разорвался, когда подрастет, - сказал ей вслед Сатон и сел за свой директорский стол. Человека, и того иногда разрывает. От противоположности устремлений... И непонятно добавил: - Ты смотри, что творят! Невзирая на перерывы в энергоснабжении!

- ...дракон, - от запятой продолжил знаток палеофольклора, - тот почти везде встречается. Расхожий образ и на Востоке и на Западе. А что это значит? Значит, истоки в природе искать надо. Сейчас уже все согласны, что были драконы. Были! А может, и есть. В глубинке. А нет, так будут!

- С драконами все ясно. - Сатон раздраженно постучал ладонью по столу. - У нас на повестке тянитолкай, а не драконы. И давайте говорить по сути.

- Я и говорю: пусть - из сказки... Но вы же сами видели - сосет! Значит, реальный. У любого упоминания в фольклоре корни надо искать. Где? Отвечаю: в природе! Пусть, пусть данное явление по сути сказочно, но ежели оно из природы, то снова может возродиться. В яви, спонтанно или, проще, самопроизвольно. Есть мнение, что если в достаточно большом регионе возникает натуральная дремучесть, то она неизбежно порождает сказку, а с другой стороны - граница между сказкой и явью расплывается... У вас здесь, слышал, даже питекантропы возникли. А почему? Отвечаю: от дремучести!.. - Глазки знатока затуманилось, чувствовалось, что тема дремучести лично ему близка, - Кондовость, я вам скажу, это сила. Раньше, согласен, на заре НТР она была силой косной. Но развитие идет как? Отвечаю: по спирали! Выходит, и кондовость опять стала силой, но уже прогрессивной, на другом уровне. В природу нам надо, вот куда. Глубже... И самим проще быть. Нутром понимать, а не задаваться вопросами. Хотя, конечно, нутром понять не каждому дано...

Сатон распушил бороду:

- Грехи, что ли, мешают? Как говорит Иванушка, эгоизьм?.. Вы, случаем, не родственник Гигантюка?

Громовой хохот специалистов потряс стены. Испуганный Ворон сделал круг окрест резонирующей люстры. Знаток обиделся, не понимая причин веселья. Тонкими пальцами он поправил жабо:

- Что кому мешает, то каждый сам о себе знает.

А дело в том, что гимн во славу кондовости, пропетый знатоком, почти дословно повторял высказывания Павла Павловича Гигантюка.

В свое время Гигантюк как-то изловчился попасть на руководящую научную работу: его, отовсюду убирая, постепенно повышали. Прельщенный возможностью спрашивать, ни за что не отвечая, Пал Палыч развил бурную организационную, а также интеллектуальную деятельность. Организационная свелась к внедрению в подчиненном коллективе почасового планирования, а умственная - к разработке ключевых руководящих фраз: я не готов обсуждать этот вопрос; вы меня не убедили; так что вы предлагаете?; вот так и делайте; нам, товарищи, надо по большому; так что будем показывать? здесь мы с вами недодумали; что-то мы давно никого не наказывали.

Естественно, руководимый коллектив был заблокирован: все непрерывно писали и согласовывали планы, на работу времени уже не оставалось. Пал-Палыча перебросили на кадры. Коллектив ожил, но стало плохо с кадрами. Пришлось послать Пал Палыча в длительную и престижную командировку - не обижать же человека, который уже привык к руководящей деятельности. Но прошло четыре года, и снова возник вопрос: куда деть Гигантюка? Место нашлось на птицефабрике при ИРП... А дальше жизнь его оказалась странным образом связана с Заколдованным Лесом, ибо Гигантюк был инициативен, спервоначалу даже производил неплохое впечатление и очень хотел руководить научной работой....

Обо всем этом Нури узнал еще год назад, когда однажды он, охотник Олле, вент Оум и пес Гром пешком пересекали лесной массив ИРП. Оум, питекантроп в первом поколении из племени вентов, приболел и нуждался в квалифицированной врачебной помощи...

По пути из горной страны, где было пещерное становище вентов, они огибали зону Заколдованного Леса, лежащую почти в центре массива. Нури тогда был здесь впервые и часто останавливался, разглядывая Заветные дубы, слишком подлинные, чтобы быть настоящими. Вдали, за бревенчатым тыном, виднелись крытые корьем избушки жилого центра Заколдованного Леса. Кто-то в полосатых портках и лаптях - не спеша прошел к тыну вслед за Коньком-Горбунком, держа кнутовище на плече. Заскрипели деревянные ворота, открылись и закрылись за вошедшими. Опустился и снова поднялся колодезный журавль за тыном, было слышно, как захлопал крыльями и неурочно прокричал кочет.

- Дальше нельзя. У тех вон кустов проход граница завесы. - Олле присел на пенек, потянулся.

- Ух, и кобыла! - сказал Нури. Он прислонился лицом к защитному слою, ощутил его податливую упругость.

- Не кобыла это, - возразил охотник Олле - Вид у него под кобылу. Сивка-Бурка это, сразу видно.

По ту сторону, совсем рядом, Сивка-Бурка пасся на поляне, заросшей Аленькими цветочками. Услышав разговор о себе, он взбрыкнул задними ногами, затем поднялся на дыбы, показав серебряные подковы и розовое, в веснушках пузо. И заржал, и, склонив голову набок, прислушался к затихающим вдали перекатам собственного голоса. На морде его выражалось удовлетворение достигнутым результатом.

Вент Оум рухнул на траву, зажимая ладонями уши. Гром непроизвольно присел, как для прыжка, и ощетинился. На голову Нури свалилось что-то мягкое и очень горячее и скатилось к ногам. Как сквозь подушку, донесся до него голос Олле:

- И вот так всегда. Как увидит первый раз посторонних, так и орет неожиданно...

- С ума сойти, - Нури массировал уши. - Кто б поверил, что у такой маленькой скотинки всего-то с осла, столь богатый голос!

- Уж это закон: чем меньше скот, тем больше крику. - Олле сдвинул палкой Жар-птицу сбитую с небес ревом Сивки-Бурки, столкнул ближайшую лужу, птица зашипела и обдалась паром. - Оклемается... А вообще, защиту надо ставить двойную, а то из Заколдованного Леса недавно тютельки просочились. Теперь вот Жар-птица...

- Скажешь тоже, - Нури с опаской косился на Сивку-Бурку, но тот спокойно хрумкал траву. - Кто это может через защиту пройти?

- Проходят. Мне уже волхвы жаловались, да и сам вижу, часто не разобрать, кто нормальный мутант, а кто оттуда.

Жар-птица выбралась из лужи, залезла в кусты и слабо светилась в темной зелени. Вент Оум с любопытством поглядывал на нее, видимо, прикидывая, нельзя ли приспособить это пернатое для освещения питекантропьей пещеры. Все-таки со светляками много возни, а от костра и факелов копоть и дым... Они встали и пошли дальше вдоль защиты.

И пока шли, Олле знакомил Нури с историей Заколдованного Леса.

Вольный охотник Олле поставлял Институту животных. Узнав, что где-то промышляет зверь, промышлять которому уже по сути негде, Олле являлся, догонял его, вязал и сажал в мешок. Потом дирижабль, карантин, прививки - и приволье ИРП. Здесь и лес тебе, и степь, и болото, и речка - на любой вкус. Живи в естестве своем, и одна от людей просьба - чтоб быстрей плодился и размножался. Олле был бесхитростен и могуч, его пес Гром был свиреп с виду, но добр в душе, Олле дружил с воспитателями и очень помогал им, особенно во время заезда новых смен. Все дети Земли обучались общению с природой в центрах и филиалах ИРП...

Олле рассказал Нури, что порядком времени назад, когда Институт лишь разворачивал свою работу, лесной массив только набирал силы, а о вентах еще и слыхом не слыхивали, на птицефабрике ИРП было обнаружено яичко не простое, а золотое. Естественно, стали искать, кто его снес. День ищут, два ищут, неделю... Но пойди найди одну из десяти тысяч кур! Забой сразу прекратили, курятина в городке ИРП исчезла, но этого даже никто не заметил. Народ волнуется, все гадают. И тут пришел вундеркинд из местных, Алешки тогда еще не было. Вундеркинд вынул пальчик из носа и сказал: