Капризный ангел - Картленд Барбара - Страница 24

– О, Митси знают все. За нее можно не переживать! С Митси все будет в полном порядке. Студенты не посмеют и пальцем тронуть свою любимицу.

– А кто она такая?

– Разве вы не знаете?

Тильда помотала головой.

– Это самая известная и, пожалуй, на сегодняшний день лучшая в Баварии певица варьете. Ее выступления всегда собирают толпы народа, и у нее куча поклонников.

Еще бы, подумала Тильда, такая красавица. В сравнении с ней она – самая настоящая замухрышка. Неудивительно, что Рудольф посчитал такую замену весьма неравноценной, вспомнила она разочарованное выражение его лица, когда он обнаружил, что держит за руку совсем не красавицу Митси.

– Она очень красивая, – пролепетала Тильда едва слышно.

– Это правда, – согласился с ней Рудольф. – Но вернемся к вам и к вашим делам. Итак, как вы полагаете, что станет делать ваш дядя?

Этот вопрос Тильда уже и сама не раз задавала себе мысленно. Но по здравом размышлении пришла к заключению, что ни профессор, ни тем более леди Крукерн не станут пока поднимать шум. Какое-то время они будут просто выжидать в надежде на то, что леди Виктория отыщется сама собой.

Ведь обратиться в полицию значило бы предать огласке сам факт ее исчезновения, что чревато самыми непредсказуемыми последствиями. Скандал может вызвать уже сама новость о том, что будущая жена князя Максимилиана посещала мюнхенскую пивную аккурат тогда, когда в городе вспыхнули студенческие волнения.

– Ваши родственники, безусловно, волнуются. Но вы еще пока не сказали мне, кто они.

– Но я же уже сто раз говорила! Мой дядя… и еще одна дама, дальняя родственница… она тоже путешествует вместе с нами.

– А ваш муж? – Заметив удивление в глазах Тильды, Рудольф пояснил: – У вас же обручальное кольцо на пальце.

– Оно не обручальное! Хотя я… помолвлена.

– Ваш жених баварец?

Тильда молча кивнула. А что тут скажешь? Бавария – большая страна. Пусть догадается, кто ее жених.

– А он неужели не волнуется и не переживает из-за того, что вы исчезли?

– Вполне возможно, что он пока об этом не знает, – ответила Тильда, тщательно взвешивая каждое слово. – Скорее всего, его еще даже нет в Мюнхене.

– Вот даже как? Расскажите мне о своем женихе! Вы сильно в него влюблены?

– Я? Да я его и в глаза не видела!

В комнате повисло неловкое молчание, и после минутной паузы Рудольф эхом повторил ее последнюю реплику:

– Даже не видели его?!

– Нет, – промямлила Тильда, понимая, что ступает на очень зыбкую почву дальнейших объяснений. – Наш брак… это все было устроено… моими родителями… по договоренности.

– Полагаю, в вашем случае это была совершенно излишняя предосторожность с их стороны.

– Излишняя?

– Ну да! Достаточно мимолетного взгляда на вас, чтобы понять, что вокруг такой девушки вьется не одна дюжина воздыхателей. Но, конечно, брак по расчету всегда сулит немалые выгоды, не так ли?

– Н-наверное, – слегка запинаясь, пробормотала Тильда.

Разговор принял несколько рискованное направление, а потому она поспешно перевела его на другое:

– Пойду принесу вам еще кофе. Ну как, прояснилось немного в голове?

– Да. Туман рассеялся!

– А вот с завтраком придется немного подождать. Думаю, с нашей стороны будет невежливо начать трапезничать, не дождавшись фрау Штрудель. Да и мне не хотелось бы без ее ведома идти в курятник за яйцами.

– Я вполне могу потерпеть. А еще хотелось бы попросить у хозяйки лезвие. Чувствую, что мне уже давно пора побриться.

– Тогда пойду поставлю воду на огонь, – подхватилась с места Тильда. – Фрау Штрудель вот-вот вернется. А бритвенные принадлежности у нее наверняка остались от мужа.

– Кстати, а где сам херр Штрудель, в постели которого я так бесцеремонно расположился?

– Умер.

– Очень жаль! Следовательно, я не смогу лично засвидетельствовать ему почтение и выразить благодарность за предоставленную мне во временное пользование ночную сорочку.

– Но раз господина Штруделя больше нет, то и сорочки ему без надобности! – беззаботным тоном ответила Тильда и уже взялась за дверную ручку, чтобы идти на кухню, но неожиданно услышала у себя за спиной:

– А как вас зовут? То есть я хотел спросить ваше настоящее имя?

– Мисс Гайд, – снова назвала она первую пришедшую на ум английскую фамилию, приличествующую ее нынешнему, весьма скромному положению. С «д» на конце.

– Отлично! Я запомнил. С «д» на конце. Обязательно учту, когда стану писать вам!

Она рассмеялась и пошла ставить на огонь чайник.

Фрау Штрудель ворвалась в дом стремительно, словно свежий ветер.

– А, уже проснулись, молодой человек! – обратилась она к Рудольфу. – Я было уже забеспокоилась, что вы вознамерились проспать в моей кровати до конца своих дней.

– Спасибо вам огромное, майне фрау. В такой шикарной постели можно действительно нежиться до бесконечности. Мы с женой вам очень благодарны!

А он умеет обращаться с женщинами, подумала Тильда, видя, как расцвела хозяйка, услышав слова благодарности.

И тут же вспомнила, как он целовал Митси и как та, явно провоцируя его, бросилась убегать, но не слишком быстро, в расчете на то, что ее обязательно догонят.

– А сейчас распределим наши обязанности, дорогая! – обратилась к ней фрау Штрудель. – Вы занимаетесь завтраком, а я осматриваю ногу вашего мужа.

Тильда принялась хлопотать у плиты. Ей было слышно, как за закрытыми дверями комнаты чему-то весело смеются фрау Штрудель и Рудольф. Закончив перевязку, хозяйка вернулась на кухню, чтобы взять бритвенный прибор покойного мужа.

– Вам больше не стоит волноваться за своего мужа, – сказала она Тильде. – Он у вас крепкий как дуб. И рана затягивается превосходно! Он уже порывался встать, но я самым категорическим образом запретила ему это делать!

Тильда посмотрела на нее вопросительно, и женщина пояснила:

– Я опасаюсь, что если ваш муж начнет ходить, то кровотечение может возобновиться. Вы, молодежь, все такие нетерпеливые! А я всегда говорю: не трогай болячку, так она и сама заживет!

– Есть хоть какие-то новости из города?

– Муж моей пациентки работает на почте, так что они все время на связи с Мюнхеном. Волнения уже пошли на убыль, но обстановка в городе все еще очень сложная.

– А полиция еще не нагрянула с обысками в деревню?

– Пока нет. Но ведь никто и не знает, что вы здесь! – успокоила девушку фрау Штрудель. – А от нашей деревни до ближайшего полицейского участка самое меньшее пара миль.

Тильда облегченно вздохнула.

– Я тут принесла вам кое-что на обед, – сказала фрау Штрудель. – Наверняка ваш муж, проспав больше суток под воздействием опия, голоден просто как зверь. Вот я и надумала прихватить с собой хороший кусок окорока. Мясо очень нежное, если хорошо его приготовить.

– Я приготовлю! – пообещала Тильда.

– Я буду к вечеру. А вы, главное, не давайте ему вставать с постели. Пусть лежит и набирается сил.

Женщина набросила на себя жакетку и взялась за корзинку.

– И ни о чем не беспокойтесь! Уверяю вас, чужие здесь не ходят, и в мое отсутствие вас никто не побеспокоит.

– Дай-то бог! – прошептала Тильда. Она проводила хозяйку по тропинке до самой калитки, потом принесла ведро воды и заперла за собой дверь.

Рудольф уже успел побриться и приобрел почти щегольской вид. Ярко светило солнце, все вокруг веселило сердце и радовало глаз. И снова Тильду охватило странное чувство, что она – это не она, а какая-то совсем другая девушка, которая живет какой-то новой и совершенно незнакомой жизнью.

– Знаете что? Идите-ка сюда! – велел ей Рудольф. – И начинайте развлекать меня разговорами. Иначе я с ума сойду от скуки!

Он говорил глубоким, волнующим голосом, от которого, казалось, вибрировал даже воздух, и Тильда почувствовала, как земля уходит из-под ног.

– А о чем будем говорить? – спросила она застенчиво.

– О вас, и только о вас! Расскажите мне все о себе. Тот человек, с которым вы помолвлены… Что вы о нем знаете?