Победу ни с кем не делим! - Байкалов Альберт - Страница 14

– Вах! – воскликнул Резо. – Сколько прожил, а никак не могу привыкнуть к смерти. Посмотрите, что наделали эти русские!

Дэви пока не собирался общаться с Резо и потому прошел мимо, медленно пересек двор, поднялся по ступенькам, задержавшись возле женщины. Она уже перестала голосить, лишь сипела, продолжая раскачиваться из стороны в сторону. Оператор с журналистом тоже исчез в дверях. За ними убежала вертлявая, похожая на мальчишку, переводчица с грузинского на русский. Большинство представителей прессы не знали грузинского языка. Мало было желающих убивать время на его изучение.

Дэви шел по коридору. Здесь неплохо поработали его «воспитанники». Под ногами хрустели куски штукатурки и битое стекло, звякали гильзы. В воздухе стоял специфический запах смерти. Стены и пол были в бурых пятнах крови. У стола дежурной медсестры лежала полная женщина в белом халате. Ее голова была окровавлена. Он перешагнул через лежащий на полу графин с отколотым дном, заглянул в палату. Вокруг крайней кровати стояла целая толпа людей и что-то громко обсуждала. Он не удержался и шагнул через порог. Журналистка с CNN совала микрофон в лицо худому мужчине в белом халате. Переводчица помогала ей задавать вопросы:

– Как долго русские бесчинствовали в вашей больнице?

– Почему вы решили, что это были русские? – устало вздохнул грузин и оглянулся на Дэви. – Эти люди очень странно себя вели. Они словно специально демонстрировали свою удаль и вседозволенность.

Дэви насторожился. Слова грузина заставили его подойти ближе и встать рядом. Он с опаской покосился на молодого человека с портативной видеокамерой. Ему нельзя попадать в кадр.

Журналистка отключила микрофон и заговорила на английском:

– Этот баран думает, что русские вернутся, и боится говорить правду. Надо искать другого очевидца. Джек, сними крупным планом солдата, и идем отсюда. Нам надо еще найти бензин. Много работы!

Дэви вытянул шею, чтобы увидеть, какого солдата они хотят снять, и обомлел. На спине, в расстегнутой на груди окровавленной куртке лежал Мартонюк. Дэви знал не только фамилии каждого наемника, но и даты рождения, особые приметы, биографию. Грузинская контрразведка провела большую работу по проверке каждого попавшего в группу человека. Сделать это было относительно легко. Все были представителями стран, выполняющих при США и Англии роль шавок, готовых грызться между собой за право первыми облаять русского медведя. Они охотно предоставляли нужную информацию. Но Дэви не только изучил личные дела диверсантов, но и с некоторыми побеседовал сам. В их числе был и этот увалень. Как раз Мартонюка Дэви не хотел видеть среди своих подопечных. Как удалось узнать, этот человек на территории Грузии попросту скрывался от правосудия. У себя на родине, во Львове, он был объявлен в розыск по подозрению в изнасиловании и растлении малолетних. Конечно, вся основная работа Дэви и сводилась к постоянному контакту с такой категории отщепенцев. Но были определенные рамки, за которые он старался не выходить. Его руководство не поощряло, если пригревали людей, находящихся в розыске, с психическими отклонениями, алкоголиков и наркоманов, хотя последние были незаменимы при выполнении разовых задач. На использовании Мартонюка настоял Васо. Ему пригля-нулся беспринципный молчун. Дэви не стал отказывать, но намекнул грузину, что если подобная категория людей попадает в эпицентр внимания спецслужб, прокуратуры, журналистов и просто большого количества людей, это чревато установлением их личности. Если подобное произойдет с Мартонюком, вся операция не только пойдет насмарку, но и возымеет обратное действие. Уже не русские будут обвинены в преступлениях против мирного населения, а грузинские спецслужбы.

Между тем оператор навел объектив в лицо Мартонюка. Ломая голову над тем, как решить эту проблему, Дэви на всякий случай запомнил всех представителей прессы и вышел.

Трупы уже грузили на небольшой колесный трактор, с установленным впереди кузовом. И тут Дэви снова увидел Резо. Вытирая с высокого лба пот, тот о чем-то говорил со стариком.

Едва заметив Дэви, Резо устремился к нему.

– Сегодня уже весь мир будет знать, что здесь произошло, – заговорил он, словно успокаивая Дэви. Американец поморщился. В конце концов, это нужнее грузинам. Зачем он об этом говорит?

– Мне необходимо знать маршрут и график движения представителей прессы, – посмотрев по сторонам, заговорил Дэви. – Вы хоть знаете, что сейчас снимают приехавшие с вами иностранцы?

Резо нахмурил лоб, уставившись в глаза Дэви, потом обернулся на выход из больницы и пожал плечами:

– Разве я сделал что-то не так?

– Все так, – опасаясь увидеть в его глазах страх, Дэви похлопал его по предплечью. – Но другие недобросовестно выполнили задачу. Хорошо, что я это заметил…

Сидя на переднем сиденье микроавтобуса, Дэви с тревогой наблюдал, как часть склона горы мерцает отблесками разрывов. Они почти доехали до того места, где остановился на ночлег Васо, когда в ответ на стрельбу грузин заработала артиллерия русских. В километре, за лесом, стали рваться снаряды. Водитель выключил свет. Они двигались в кромешной темноте, угадывая все повороты лесной дороги по светлеющей между верхушками деревьев полоске неба. Дэви наклонился к водителю и заглянул в экран навигатора. Мерцающая точка маяка, который включил Васо, почти слилась с треугольником, обозначающим их микроавтобус.

– Притормози, – потребовал он, достал телефон, открыл «меню» и нашел частоту Васо. Надавил на «вызов».

– Слюшаю вас, – прогундявил грузин.

Дэви уже знал, что ему за сегодняшний день пришлось пережить многое. Он умудрился подвернуть ногу, потерять оружие и бронетранспортер. Дэви не первый год в департаменте и Грузия не первая страна, где он организовывает и проводит специальные операции. Поэтому наивно было бы полагать, что Васо на время его отсутствия никак не контролировался. Два близнеца из Прибалтики имели небольшие спутниковые телефоны, настроенные на частоту Дэви. По ним же можно было с точностью до нескольких метров определить местоположение группы. Только Дэви знал, что латыши прошли дополнительный инструктаж и несколько тренировок с его коллегой в Вильнюсе. Так что обо всех проблемах Васо Дэви узнавал одновременно с ним. Он не опасался, что Добжячикусы будут пойманы в процессе сеанса. Их хорошо подготовили. Тем более, когда один говорил, второй его охранял. О предательстве одного из них не могло быть и речи. Они не представляли друг без друга жизни и даже болели одновременно. Таким образом, Васо находился под постоянным контролем и его просчеты почти сразу же становились известны.

– Я давно вижу твой маяк, – сказал Дэви. – Мы уже в одной точке. Почему меня никто не остановил?

Почти одновременно справа от себя он заметил движение. В тот же момент щелкнул замок, и дверь открылась:

– Машину мы увидели, но кто сидит внутри, было неясно, – тяжело дыша, с придыханием заговорил Васо.

Дэви вышел из машины, с удовольствием потянулся.

– Где вы устроились?

Его глаза привыкли к темноте, и он отчетливо разглядел грузина.

– Расстелили на земле брезент, – Васо показал направление. – Часть находится в секретах, остальные спят. Устали.

– Почему ты не доложил мне, что потерял человека? – приблизившись почти вплотную, спросил Дэви.

– Я собирался, – развел руками Васо. – Но не успел.

– Ты знаешь, что Мартонюк уже завтра может оказаться на первых полосах ведущих газет мира? – Дэви выдержал паузу, давая возможность переварить сказанное. – Русские обязательно займутся расследованием. Будь уверен, они докопаются до истины.

– Что же делать? – ужаснулся грузин.

– Завтра, в первой половине дня, машина с журналистами поедет в Тбилиси, – он заговорил еще тише. – У тебя есть шанс исправить ошибку.

– Что, всех?

– Зачем?! – Дэви едва не взвыл от досады. – Нет. Нужно все сделать очень тонко. Сначала ты захватишь их в плен и изымешь весь отснятый материал. Потом повезешь убивать. Место я тебе укажу дополнительно. По дороге нескольким удастся бежать. Так надо. Остальные сами подписали себе приговор. Рядом с трупами мы оставим часть не до конца уничтоженных кассет. Все будет правдоподобно.