Нас учили рисковать - Байкалов Альберт - Страница 36

– Если ты имеешь в виду Гайрбека Куциева, то он еще не наш, – ответил Антон. – Сейчас с ним психологи работают, интеллект проверяют.

– Даже отдохнуть не дали? – удивился Гусев.

– А он особо не напрягался, – отмахнулся Антон. – На подхвате был.

От разговора отвлек стук в окно. На Гусева смотрел обросший, с красными глазами мужик в оранжевой куртке дорожного рабочего.

– Чего надо? – опуская стекло, спросил Михаил.

– Сигареточкой не угостите? – спросил рабочий. В салоне запахло перегаром.

– Не курим, – хором ответили Филиппов и Гусев.

– Ты чего, Мишка, не узнал? – обрадовался дорожник.

– Тьфу ты, черт, Сом! – ударил себя по колену ладонью контрразведчик.

– Смотрю, машинка подозрительная стоит, решил подойти, а тут ты, – объяснил Сом свое появление.

Антон запоздало отвернулся к окну. Он уже понял, что это один из сотрудников, который наблюдает за домом. Случись что, и теперь этот человек в любом виде узнает его.

– Перегарищем-то отчего несет? – спросил между тем Гусев.

– Духи специальные, – пояснил Сом. – Вы бы ехали, а то насторожите эту братию. Они периодически прилегающую местность из окон изучают.

– Это Леха Сомов из отдела оперативно-технического наблюдения, – отъезжая от бордюра, пояснил Гусев.

– Хорошо в роль вошел, – похвалил Антон. – Кто он по званию?

– Капитан.

– Что-то выглядит старовато.

– Поздно пришел работать в контору.

– Тебя откуда знает? – глядя на проносившиеся навстречу машины, спросил Филиппов. – У вас эти ребята вроде как на особом положении. У них даже адрес сейчас другой.

– Пару раз работали вместе, – обгоняя попутную машину, сказал Гусев. – Сейчас куда?

– Подбрось меня до дому, – взвесив все «за» и «против» своего решения, попросил Антон. – А еще лучше высади у метро, – он показал пальцем на станцию «Таганская», – и поезжай отдыхать.

– Не рассыплюсь, с ветерком до дома довезу, – уверенно заявил Гусев и вдавил педаль газа в пол. Машина пронеслась мимо станции.

…Едва Антон достал из кармана ключи, как двери распахнулись, и на шее у него повисла Регина. Голубоглазая блондинка со слегка приподнятой верхней губкой должна была быть сейчас на работе. Она трудилась в одном из столичных банков заместителем начальника отдела кредитования.

– Как ты узнала, что я пришел? – входя с висевшей на шее женой в квартиру, удивился Антон.

– Просто почувствовала, – она запрокинула голову. Филиппов впился в ее чувственные губы, одновременно снимая туфли. Два шага – и он уже в носках. Ее пальчики уже расстегивают «молнию» на его куртке. В это время они пересекают зал. Антон освобождает из рукава правую руку. Регина помогает, стягивая с плеча куртку. Вот и спальня. На пол сваливаются джинсы. Антон быстро справляется с пояском халатика, под которым ничего нет. Воздух застревает в легких, в голове пьянящий шум. Держась за шею, Регина плавно опускается спиной на кровать, тут же со стоном выгибается, словно она раскалена.

– Я так ждала!

– Я тоже.

– Ты, наверное, голоден? – Регина неожиданно виновато посмотрела мужу в глаза.

– А разве не видно? – Он шутливо зарычал и обхватил губами ее розовый, набухший сосок. – Заодно и пообедаю.

– Людоедик ты мой, – Регина стала гладить Антона по голове.

Все закружилось и поплыло. Филиппов был на седьмом небе от счастья.

Джин поднял воротник куртки и посмотрел на часы. Саловди должен был давно подойти, однако отчего-то тянул время.

– Может, что-то заподозрил и совсем не придет? – осторожно спросил Шаман.

– Я с тобой стою, – расстроенным голосом заговорил Джин. – Неужели думаешь, что больше знаю?

– Нет, – улыбнулся Шаман. – Просто хотел услышать твое мнение.

– Мое мнение… – повторил Джин и огляделся по сторонам. – Наверное, они сидят сейчас где-то в одной из этих машин и наблюдают за нами.

Шаман окинул взглядом автостоянку перед супермаркетом и вздохнул:

– Хорошо, если так.

Джин снова и снова прокручивал в голове разговор, который состоялся утром по телефону, пытаясь в голосе или интонациях найти что-то такое, что могло бы позволить предположить, что Саловди заметил подвох.

Когда на другом конце ответили на чеченском «слушаю», Джин поздоровался и сказал: «Твой дядя, Нурдин, дал этот телефон».

– Откуда вы звоните и как вас называть? – спросил человек.

– Зови Зубаир, – ответил Джин. – К тебе как обращаться?

– Вы откуда звоните? – оставив вопрос без ответа, спросил мужчина.

– Я в Москве, – ответил Джин.

– Что вы хотите?

– Встретиться надо.

– С дядей все в порядке? – с тревогой в голосе спросил мужчина.

– Подробности при встрече, – кляня себя за то, что не уточнил у Ханпаши, кто такой дядя Нурдин и существует ли он вообще, сказал Джин…

Скрип тормозов остановившейся у тротуара машины отвлек Джина от размышлений. Однако он не подал виду, что придал этому значение. Мало ли кто может здесь остановиться? Рядом табачный киоск и магазин. Между тем стекло со стороны водителя на треть опустилось:

– Не подскажете, я так на Каширку выеду? – спросил сидящий за рулем молодой мужчина.

Этот точно не мог ответить по телефону. Он был русский.

Джин пожал плечами:

– Не знаю, я не местный.

На самом деле он прекрасно знал Москву. Впрочем, как и Лондон, и многие другие европейские города. Хорошо ориентировался в Стамбуле. Ответил так от досады. Джин пришел к выводу, что встреча не состоится. С самого начала он был сторонником того, что с Ханпашой надо серьезнее поработать. Как ни странно, поводом к этому стала его трусость. Именно это качество делает людей очень хитрыми. Ханпаша не дурак. Он понимает, что в его ранге стать предателем – значит подписать себе смертный приговор. Джин опасался, что на случай провала у бандитов был вариант предупредить об этом тех, с кем они поддерживали связь.

Машина между тем не уезжала.

– Это ты Зубаир? – раздался за спиной знакомый голос.

Он обернулся. Перед ним стоял совсем непохожий на чеченца мужчина, и вопрос он задал без намека на акцент. Да и по телефону говорил уверенно.

– Да, – кивнул Джин. – Мое имя Зубаир. Это тебе я сегодня звонил?

– Садись в машину, – чеченец показал рукой на «БМВ». – Покатаемся.

Они с Шаманом уселись на заднее сиденье. Мужчина сел впереди. Машина тут же тронулась с места.

– Меня Саловди зовут, – представился чеченец. – Откуда дядю моего знаешь?

– Неужели он реально существует? – удивился Джин. – Я думал это пароль.

– Кто тебе сказал, как искать меня? – Атабаев развернулся на сиденье.

– Ханпаша Газиев. – Джин выдержал паузу. Но Саловди молчал, глядя на водителя.

– Если не знаешь, то скажу… – Джин переглянулся с Шаманом. – Хусейн погиб. Мы сами ехали к нему на встречу, чтобы забрать золото, которое предназначалось для нашей работы здесь, в России. Но все с самого начала пошло не так. Мы с трудом уцелели, но нам удалось спасти часть золота. Однако, чтобы выбраться из Чечни, нам пришлось просить помощи у Ханпаши, которого назначили сейчас вместо Хусейна. Он сказал, что, пока мы ехали в Чечню, а потом ходили по горам, наши люди здесь были арестованы.

– Почему я вам должен верить? – резко заговорил Саловди. – И вообще, где гарантии того, что ваши люди арестованы не без вашего участия?

– Как ты смеешь так говорить?! – вскипел Шаман. – Ты ведь нас совсем не знаешь!

– Поэтому и говорю, – резонно заметил Саловди. – Если ты думаешь, что я сейчас брошусь обниматься с тобой только потому, что ты мой земляк, ошибаешься. Сам знаешь, не те времена.

– Да все понимаем мы, – вздохнул Джин. – Я бы на твоем месте тоже первому встречному не поверил.

– С какой целью вы искали меня? – напрямую спросил Атабаев.

– Те, с кем мы планировали здесь работать, сейчас на Лубянке, – заговорил Джин. – Доку Умаров поручил Ханпаше отправить нас к вам.

– Ты сам сказал, что ваши люди арестованы, – усмехнулся Саловди. – Наверняка они рассказали про вас. Зачем мне те, кого ищут?