Нас учили рисковать - Байкалов Альберт - Страница 34

– Мне нельзя, – простонала она, отворачиваясь от его поцелуев. – Мне недавно… Мне будет больно…

Но Андрей оказался очень сильным мужчиной. У нее хрустели кости, она задыхалась и не могла кричать. Еще немного – и вот она уже на спине. Зарема свела ноги и вцепилась ему в спину ногтями. Но это вызвало у Андрея лишь усмешку. Он вставил ладонь между бедер и раздвинул их.

Зарема зажмурилась и обмякла. Еще мгновение – и вот он уже с силой вошел в нее.

Сколько длилось это, молодая женщина не помнила. Когда Андрей, наконец, насытился и свалился рядом, она села, собираясь уйти. Однако он взял ее за запястье.

– Отпусти, – Зарема попыталась освободить руку. Но он сжал ее сильнее.

– Ты сейчас заставил меня совершить грех, – простонала она. – За что?

– Почему? – он улыбнулся. – Чего здесь такого?

– Ты русский и к тому же другой веры, – объяснила молодая женщина.

– Я мусульманин, – заговорил он на чистом чеченском языке. – Не удивляйся. Много лет назад я жил в Грозном. Мои родители русские. Потом окончил институт в Ленинграде. Но тогда инженеры радиоэлектроники оказались не нужны. Вначале вроде ничего; мне присвоили звание лейтенанта и призвали в армию на два года. Так я стал «пиджаком».

– Я не понимаю, как это?

– Гражданский человек, на время становившийся офицером, назывался «пиджак», – пояснил, как мог, Андрей. – В девяносто третьем вернулся в Питер. Работу найти не мог, стал работать на бандитов. Делал бомбы. Потом наловчился сам устанавливать их. В общем, от моих рук погибло много народу. Не прошло и полгода красивой жизни, как нашу бригаду накрыли. Кто на нары отправился, кому башку свинцом залили, а я в Грозный сбежал. Там как раз силу новая власть набирала. Ей нужны были специалисты. Тем более я местный. Принял ислам. В девяносто пятом воевал в Грозном, против неверных.

– Почему Саловди не скрывал этого, а ты прикидывался? – От удивления Зарема забыла, зачем он втащил ее к себе и вообще почему лежит рядом.

– С ним ты была знакома раньше и знала его настоящее имя, а меня увидела только здесь, – пояснил он.

– У тебя есть жена!

– Ну и что? – удивился он. – Почему мы не можем получить маленькую человеческую радость?

– Это грех. – Молодая женщина закусила губу.

– Ваххаб проповедовал, что это не грех, – ответил Андрей. – Тем более что бы ни случилось, теперь тебе можно все. Твоя дорога ведет в рай.

– Но я не хочу! – выкрикнула Зарема. – Ты русский, хоть и мусульманин.

– Молчи, женщина! Ты во всем должна подчиняться мужчине! Или забыла? – быстро зашептал он. – Тем более я помогаю тебе стать шахидом и оказаться в раю.

– Я встречу там Хусейна, что он скажет? – в отчаянии простонала Зарема.

Видимо, такого оборота дела Андрей не ожидал и растерялся. Он некоторое время хлопал глазами, размышляя, как выйти из щекотливого положения. Потом притянул ее голову к себе и зашептал на самое ухо:

– Все, что в этом мире было плохого, все грехи, – они смоются кровью. В рай ты придешь чистой. А я помогу тебе попасть туда. Ты должна быть вдвойне благодарна.

– Врешь! – сквозь зубы процедила Зарема, чувствуя, как он снова входит в нее. – Вы просто зарабатываете деньги.

Андрей, наконец, добился своего. Лицо сделалось сосредоточенно довольным.

– Конечно, за любую работу нам платят, – тяжело дыша, прохрипел он. – Это вам в раю не нужны будут ни еда, ни квартира. Там все есть. А нам еще страдать в этом мире.

– Так пойдем со мною, – предложила Зарема.

– Но моя жена здесь. – Он стал ритмично двигать тазом.

– Ты не женат, – отвернувшись и закрыв глаза, прошептала она. – Ты только собираешься…

– Откуда знаешь? – Его движения стали сильнее.

Зарема вскрикнула.

– Кто сказал тебе? – обжигая ухо горячим дыханием, спросил он.

– Никто, я так догадалась, – со стоном вырвалось нее.

– Ты умная такая, – похвалил он. – Спасла меня. Знаешь, сколько здесь взрывчатки? На месте дома была бы яма.

– Но ведь это хорошо, – Зарема открыла глаза. – Сколько неверных ушло бы вместе с домом…

– Ты не понимаешь, – насильник стал двигаться сильнее и ритмичнее. – Есть план. Его большие люди разрабатывают. Еще есть приказы, которые мы обязаны выполнять.

– Я думала, Саловди здесь главный, – прошептала Зарема.

По телу прошла волна судороги, и стало жарко. Андрей тоже замер, напрягся и через пару секунд устало лег рядом.

– Те, чьи приказы мы выполняем, живут далеко, но здесь везде у них есть свои глаза и уши. Они наблюдают за нами. Если кто-то вздумает своевольничать, его накажут.

Зарема слушала его, глядя в потолок. К ее удивлению, он доставил ей удовольствие. К тому же она не испытывала, как прежде, угрызения совести перед Хусейном.

– Какое у тебя мусульманское имя? – спросила она.

– Зачем тебе? – Он приподнялся, подпер голову правой рукой, а пальцем левой стал водить вокруг ее соска.

Зарема сначала боялась шевельнуться, а потом резко перевернулась на бок, обхватила Андрея за шею и притянула его к себе. Она не понимала, что с ней происходит. По идее, только за те строки, прочитанные ею в его ноутбуке, она должна была вцепиться ему в глаза, а ей хотелось любви и ласки…

Саид вошел в подъезд высотки, приблизился к дверям лифта и прислушался. Было тихо. Вынув из кармана листок, он отступил к стене, бросил взгляд на лестничный марш и последний раз пробежал взглядом по строчкам.

«Андрес, это пишу тебе я, Саид. Надо встретиться. Приезжай сегодня в Малгобек. Возьми деньги. Не пожалеешь. Мой номер телефона будет на заправке. Как всегда, третья колонка».

Вроде все. Он снова прислушался, потом сложил листок вдвое и стал всовывать в щель, образовавшуюся после того, как дом дал осадку. Снаружи листка видно не было, а достать его можно только специально загнутым куском проволоки. Андрес постоянно имел дело с грязью, поэтому до смерти боялся попасть в поле зрения спецслужб. Это было причиной того, что он никогда не использовал для связи с Саидом и подобными ему людьми телефон. Каждый раз, когда появлялась интересующая этого человека информация, приходилось ехать во Владикавказ. Но расходы ни в какое сравнение не шли с доходами. Андрес хорошо платил. Сотрудник британской газеты и грек по национальности имел цель собирать на Кавказе компромат.

Саид вышел на улицу, еще раз скользнул взглядом по лоджии четвертого этажа и направился к пешеходному переходу. Дождавшись, когда загорится «зеленый», ступил на «зебру». Однако тут же метнулся обратно, едва не угодив под колеса «Дэу», за рулем которого сидела совсем еще девчонка. Он со злостью сплюнул вслед нерадивому водителю и перебежал на другую сторону улицы. Сердце отчего-то забилось сильнее, а воздуха стало не хватать. Появилась тревога. Он еще раз мысленно осыпал проклятиями водителя «Дэу» и направился по тротуару, пытаясь отвлечься от возникшего дискомфорта. Пройдя с квартал, свернул на перекрестке и у цветочного киоска уселся в машину.

– Поехали, – приказал Саид Ибрагиму. Но тот уже и без его команды включил передачу и отъехал от бордюра.

– Как думаешь, русский сдержит слово, отпустит Малыша и Слона, когда мы сделаем дело? – не отрывая взгляда от дороги, спросил Ибрагим.

– Должен, – кивнул Саид, вспомнив, какими глазами смотрели на него его парни, когда он стал с ними прощаться. Одним из главных условий их освобождения было устранение журналиста.

– А кто эти люди? – задал Ибрагим следующий вопрос.

– Наверное, спецназ ФСБ, – пожал плечами Саид.

– Среди них есть чеченцы, – зачем-то добавил Ибрагим, хотя Саид не хуже него знал об этом.

Русский забрал его людей в качестве заложников. Это страшный человек. До сих пор Саид не встречал таких. Ему удалось узнать, что остальные изуверы зовут его между собой Филин. Больше ничего. Саид даже не видел его лица. Этот человек напомнил ему двух парней на носилках, которым вынули органы и оставили умирать, и сказал, что точно так же поступит с заложниками. Саид вздохнул. Конечно, жалко убивать Андреса, который много и щедро платил. Но ничего не поделаешь. В его отряде практически все были из одного села, и если он «кинет» своих людей, его ждет неминуемая гибель.