Реал vs вирт - Егоренков Виталий - Страница 29

– А что главное?

– Главное – это наличие цели в жизни. Несколько дней назад ты был овощем, зависающим в глупой виртуальной игрушке, бесхребетным слизнем, бесполезно прожигающим себя, свое время, будущее, судьбу. Ты, наверное, и вынес из бусидо не то чтобы глупый, но совершенно бесполезный нынче принцип: «Идти навстречу смерти», потому что у тебя нет того, ради чего стоит жить.

– Бать, – с улыбкой сказал я, – ты прям как…

– Заткнись и не перебивай меня, – рявкнул он с холодной злостью. – Если бы я тебя не вытащил, то весь остаток своей короткой и никчемной жизни ты бы проторчал в вирте куском бесполезного мяса.

Мне оставалось только слушать, так как нечего было возразить.

– Скажи, разве мать тебя рожала, а я кормил и растил для того, чтобы ты закончил жизнь никчемным, пустым человеком? Да, сейчас ты сменил один очень вредный мираж на полезный. Ты будешь пахать двенадцать часов в сутки, чтобы иметь возможность подольше побыть в красивом придуманном раю, где тебя ожидает совершенная остроухая гурия, но… Если ты не найдешь себе сверхцели в реальном мире, дело, ради которого не жаль отдать всю жизнь без остатка, то все, что ты будешь делать в настоящем мире, – это будет понарошку, не всерьез, вполсилы. Ты будешь формально, для галочки, работать, учиться, заниматься спортом, чтобы зарабатывать игровое время, а там, в игре, жить по-настоящему и чувствовать себя счастливым.

Смотри, сынок, какая забавная арифметика.

Мне сейчас пятьдесят. Дуба я дам, надеюсь, не раньше восьмидесяти, но активной трудовой деятельности у меня осталось точно не больше двадцати лет. Значит, умножаем двадцать на триста шестьдесят пять и получаем всего-навсего семь тысяч триста дней. Полученную сумму умножаем на шестнадцать (это двадцать четыре часа минус восемь на сон). Получается сто шестнадцать тысяч восемьсот часов. И все… Ну при удаче и хорошем здоровье будет тысяч десять – двадцать после семидесяти.

Я потрясенно закашлялся, затем произвел подобный подсчет, поставив вместо пятидесяти свои двадцать три юных года.

Получилось, конечно, побольше, чем у отца, но тоже не миллион и даже не полмиллиона. А ведь еще нужно выкинуть часы на всякие праздники, отпуска, болезни, игру, еду, гигиену, дорогу, секс, учебу… Получается, что у человека на самое главное времени и не остается.

– Бать, но ведь ты же тоже играешь, – вспомнил я и понял, что сморозил глупость. Отец не играет, а прокачивается в три – ноль и учит язык. Не будь у вирта обучающего эффекта, то он бы и минуты там не потратил.

– Сам догадался? – Батя усмехнулся. – Для меня «Дрим кингдом» – это прежде всего тренажер, а уж потом развлекуха.

– А какая у тебя сверхцель? – спросил я.

Он вздохнул:

– Я тебе вроде бы уже рассказывал или, вернее, очень прозрачно намекал. Проект «Империя наносит ответный удар».

– Вы хотите воссоздать СССР или Российскую империю? – восхитился я. Передо мной, как наяву, возникла картинка бравых парней, одетых почему-то в белые доспехи имперских штурмовиков, гордо размахивающих триколором и марширующих по сгоревшему Таллину или Варшаве.

Отец кисло усмехнулся:

– Ага… а также Британскую и Османскую державы. Чего уж тут мелочиться? На самом деле у проекта цели намного приземленнее, но в то же время более трудные: навести порядок в собственном доме, построить, впервые за всю историю нашей страны, государство, где сильная власть уважала и служила бы интересам сильных граждан. Где реально избранный народом президент не изображал бы из себя падишаха за счет казны.

У нас же со времен Рюрика были не свободные граждане, а подданные, из которых власть имущие веками выдавливали соки, строя великие империи. Я хочу попробовать это изменить… Или хотя бы попытаться. Как думаешь, ради этого стоит отдать жизнь?

Я очень долго молчал, прежде чем ответить:

– Наверное, да, но… понимаешь, сами слова о служении отечеству настолько, бать, затасканы и опошлены теми гадами, которые с высоких трибун бросаются громкими фразами о благе страны и народа, а потом на стыренные из казны деньги покупают замки во Франции… Они говорят о служении отечеству, но, оказывается, что у нас разная Родина. У них Ницца и Куршевель, у нас – то, что осталось от некогда великой страны.

Кстати, с самурайским стремлением к смерти очень интересно перекликается принцип древних монахов-аскетов «Внимание к себе и память смертная».

Если переложить на современный лад, «память смертная» – это осознание ограниченности человеческой жизни и ее временного ресурса, требование не растрачивать себя по пустякам. «Внимание к себе» – осознанность и осмысленность жизни. У самураев готовность к смерти тесно связана с необходимостью совершать в жизни только достойные поступки, так как если ты умрешь, сделав что-то бесчестное, то возможности исправить и оградить свою семью от позора уже не будет, – сказал я и с огромным удовольствием посмотрел на ошарашенное лицо отца. Такой речи от меня он явно не ожидал.

– Тогда какого…

– По дурости. – Я пожал плечами. – Из-за несчастной любви. Жить не хотелось. Или в петлю, или в игру. Сейчас прошло. Понимаю, что был неправ…

День пятый

Оказалось, что в «Королевстве» есть локация Черный лес, где в любое время года можно охотиться на мобов. В отличие от остальной части мира, животные там возрождались не естественным способом, а магическим, и их разрешалось убивать.

Локацию создал Финрод, когда ему еще была интересна охота и острые ощущения, затем король забросил это хобби, и к охоте пристрастились местные любители пощекотать себе нервы, а после облюбовали и игроки.

Правда, на форуме игры мелкоуровневым персам, да еще и в одиночку, туда соваться категорически не советовали: мол, слишком опасно. Но когда это могло меня остановить?

После урока стрельбы у Даэрона, когда я заработал двести тридцать очков опыта и звание лучника третьего ранга, я попросил у учителя взаймы два лука.

– Зачем? – полюбопытствовал мастер.

– Хочу посмотреть на Черный лес, – ответил я честно. А чего скрывать? Может, учитель бывал там и посоветует что-то стоящее.

– А почему не сразу нижние миры? – усмехнулся эльф. – Чего мелочиться? Хотя если очень хочешь, посмотри. Ты ж бессмертный. Только Аллинель с собой не тащи. Черный лес изначально создавался как место, где будет интересно очень сильным высокоуровневым существам вроде короля и его помощников. С тамошним зверьем и я бы поостерегся связываться в одиночку, хоть мой ранг и стрелковое искусство куда как выше твоего. Держи один лук. Сгоняй туда и осмотрись, пока твоя спутница получает урок стрельбы. Береги стрелы – они стоят два серебряных за штуку, и лук, за который я отдал десять золотых. И держись поближе к порталу, чтобы иметь шанс удрать.

Я подумал и признал его совет не брать с собой аву мудрым. Если меня замочат мобы, то я без проблем воскресну с потерей текущих очков. Жалко, конечно, но не смертельно. Если же потеряю свою аватару… Нет, о таком лучше и не думать.

Портал не сразу перенес меня к Черному лесу. Сначала возникла надпись: «Вы уверены?»

Я ответил утвердительно. Потом возник еще один вопрос: «А вы уже составили завещание и получили отпущение грехов? Светлый друид Эльтеус готов помочь вам прямо сейчас. Это займет всего десять минут и будет стоить один золотой, зато ваш дух в Чертогах Мандоса будет спокоен, когда ваше тело порвут на кусочки обитатели Черного леса, так как все необходимые ритуалы будут соблюдены». Я максимально вежливо и емко сказал, куда может идти светлый со своим отпущением грехов и завещанием.

В ответ возникло сообщение: «А-а-а, вы пришлый. Тогда добро пожаловать». И меня выкинуло в чащу.

Я внимательно осмотрелся, напрягая эльфийские чувства: вроде, лес как лес – деревья, пенечки, травка, грибочки. Вспомнил, что в «Потерянных землях» грибы восстанавливали энергию, и решил собрать в мешок несколько штук. Для себя или на продажу.