И придет волчица… - Шевченко Ирина - Страница 100

Тем более горсткой людей, ждавших его указаний в Кармоле, он действительно не дорожил.

Мариза сказала, что рано или поздно это должно было случиться.

– Это нервы. Она слишком долго держала все в себе.

А теперь не могла даже с постели встать: тошнота, слабость, внезапные, ничем не спровоцированные слезы.

– В ее положении это нормально.

Стоявший у двери в кухню Лар опустил глаза.

– Это из-за меня? Мне не нужно было вот так появляться, пугать ее. Дурак.

– Дурак, – подтвердил Эн-Ферро. – Потому что глупости говоришь.

Кард подал другу наполненный теплым отваром стакан:

– Держи. И сам что-нибудь съешь. И оденься.

– Мне не холодно. – С утра он ходил по дому в одних штанах и босой.

– Зато кое-кому уже жарко. – Лайс кивнул на устроившуюся на подоконнике лафию, беззастенчиво пожиравшую Иоллара глазами.

Гелана на его возвращение отреагировала проще остальных и порадовалась, что Галла теперь «не будет плакать и ходить к мертвым». Но заложенные в ней инстинкты никуда не девались, и, хоть она вряд ли решилась бы покуситься на «чародейкиного эльфа», дразнить майлу не стоило. Только о ней Лар думал сейчас в последнюю очередь.

– Что это? – спросил он, принимая напиток.

– Травы. Успокоительные в основном. Поможет немного.

Иоллар собирался идти наверх и уже отступил в сторону коридора, когда услыхал за спиной встревоженное:

– Эй, а что у вас с дверью?

Обернувшись, Сумрак лицом к лицу столкнулся с Сэллером.

Увидев того, кого он увидеть никак не ожидал, Сэл застыл на месте, хапнул ртом воздуха и закашлялся. Не меньше него растерявшийся Лар сунул парню в руку стакан с успокоительным и ничего не придумал, кроме как исчезнуть. В прямом смысле. Сэллер поглядел на упавшие на пол штаны и залпом осушил предложенный стакан. Затем бочком, огибая место, где только что стоял эльф, прошмыгнул в кухню и шлепнулся на табурет рядом с ничего не успевшим сказать Лайсом.

– У вас дверь открыта, – произнес он, не сводя глаз со сброшенной Ларом вещи.

– Я ее сломал… Нечаянно. Теперь не запирается, – объяснил кард. – И тут…

– У нас практика вчера была, – отрешенно продолжил молодой человек. – По боевой. Меня по голове стукнули. Но вроде бы не настолько сильно.

Показавшаяся в дверном просвете рука медленно утянула валявшиеся штаны за пределы обозримого пространства.

– Это только я видел? – протер глаза Сэл.

– Нет.

Эн-Ферро встал, налил в стакан новую порцию лекарства и протянул его куда-то в коридор. Сэл ущипнул себя за запястье и поморщился.

– У нас тут такое дело, – замялся Лайс. – Ну… Во-первых, с головой у тебя все в порядке. А во-вторых… Хочешь еще отвара?

Слушать, чем окончится этот разговор, Лар не стал: друг сумеет все объяснить. Поднялся по лестнице, вошел в спальню и присел на пушистый коврик у постели.

– Как ты, родная?

– Уже лучше, – слабо улыбнулась Галла. – Извини, сама не пойму, с чего расклеилась.

– Ничего. Я тебя быстро склею. А потом и за чашку возьмусь.

Иоллар напоил ее отваром, поправил подушки и сидел рядом, пока не уснула. Положив голову на кровать, слушал ее дыхание и тоже стал задремывать. Наверное, совсем уснул бы, если бы кто-то не поскребся в дверь.

Выглянув в коридор, он увидел Сэллера. Подумал, не раствориться ли снова сумраком, но решил, что не стоит. Вышел навстречу и молча кивнул в сторону лестницы – нечего тут шуметь.

Вниз Сэл спускаться не стал, остановился у перил. Смерил долгим оценивающим взглядом.

– А ты не так прост, сидэ эльф, да?

– Я слыхал, ты тоже, тэр ученик.

Только его Дьери поверила сразу и без доказательств. Остальным нужно было проверить: Ромар бросил на виду старую гитару и кипу чистых листов, Лайсу хватило призрачного клинка, Сэллер прибегнул к системе «пароль-отзыв». Ответ был верным, и водник с улыбкой протянул руку:

– Рад, что ты жив.

– Я тоже. Но от тебя радости не ожидал.

Это тоже было старой темой, и Сэл конечно же ее подхватил:

– Ты о Галле? Знаешь, Лайс неплохо объяснил насчет тяготения идущих к открывающим. Хотя еще лет двадцать, и у меня появился бы шанс. Как она?

Последний вопрос был задан серьезно.

– Спит. Лайс говорит, что ей нужно отдохнуть, и все пройдет.

Да, магистр Эн-Ферро говорил именно так. А его жена – между прочим, квалифицированный медик из развитого мира – эти слова подтверждала. Отчего же они тогда долго шептались на кухне? Зачем Лайс, едва Галла проснулась, взял у нее кровь и спросил, достаточно ли у нее сил, чтобы открыть портал к вратам?

– Я еще чего-то не знаю, Дьери?

– Глупости, – отмахнулась она.

– Неправда. Глупостей я знаю предостаточно.

– Братишка страхуется. Раньше делал анализы несколько раз в месяц, но потом стало ясно, что ничего такого со мной не случится…

– Какого такого?

Галла вздохнула:

– Такого, как с моей мамой. Это долгая история. Давай я отправлю Лайса и все тебе расскажу?

Галла

Тесты ничего не показали. Зато Лайс с Рошаном повидался. И от ремонта двери увильнул, сбросив все на Иоллара с Сэлом (а в итоге все доделывал зашедший узнать, как дела, Ромар).

На следующее утро я чувствовала себя достаточно хорошо. Так хорошо, что решила не прогуливать работу, хоть у меня и была уважительная причина.

– Останься, а? – жалобно протянула «причина», в который раз пресекая мои попытки выбраться из-под одеяла. – Зачем тебе эта школа?

Действительно, зачем? Но проклятое чувство ответственности, которое я так долго в себе воспитывала и воспитала-таки на свою голову, не позволило оставить без жизненно важных знаний учеников двух курсов.

– Это только до весенних выгулок, – пообещала я. – Пока подыщут кого-нибудь на мое место.

– Еще два месяца?!

– Два месяца по два-три часа в день. А остальное время буду с тобой. Длань-другая, и так тебе надоем, что сам будешь меня на работу гнать.

– Не надоешь, никогда. – Он навис надо мной, опершись на руки, и длинные волосы упали шатром вокруг моей головы, закрывая от меня весь остальной мир. Или меня от всего остального мира? Так спокойно и уютно… Пожалуй, пусть пока не стрижется.

– Ил, мне нужно идти. На обратном пути куплю тебе булочек с маком.

Ради булочек меня отпустили.

После смерти магистра Марко должность старшего наставника оставалась незанятой, но на учебном процессе это не отразилось. Школа работала как хорошо отлаженный механизм: лекции, практические занятии, работа на выезде – все шло согласно утвержденным еще в сентябре планам… Только чаю теперь не с кем было попить в перерывах между занятиями.

– Ты сегодня какая-то другая, – заметила забежавшая перед уроком Вришка. – Выглядишь так хорошо.

Сегодня я абсолютно счастлива. И готова кричать об этом на весь свет! Только нельзя. Мы еще не решили, как объяснить присутствие Иоллара в моем доме, но уже определились, что не будем объявлять о том, что это именно он. Не хватало еще какой-нибудь орденской комиссии по внеплановым чудесам. Даже ребятам условились ничего не говорить: как ни жаль будет с ними расставаться, но наш уход с Тара – дело решенное, а до мая продержать их в неведении будет несложно. Тем более при их тактичности: от кого я беременна, никто из друзей не спрашивал. По-моему, сошлись на том, что я просто захотела ребенка. А теперь я, значит, захотела привести к себе какого-то парня? Что ж, на меня это похоже.

– Я не хочу быть «каким-то парнем», – нахмурился Ил, когда, вернувшись домой, я затронула эту тему. – И мне не все равно, что станут говорить о моей жене.

– Жене? – удивилась я. – И когда это мы успели?

– Когда ты надела мой подарок.

– У-у, так неинтересно. Я хотела настоящую свадьбу, как у людей.

– Мы не люди, родная, – с улыбкой напомнил он.

– Ну я-то хотя бы наполовину человек.

– Слушай, – задумался Ил, – а кем тогда будет наш сын?