Лиходолье - Самойлова Елена Александровна - Страница 83

– Ризар, я их не вижу, – тихим, срывающимся шепотом простонала Катрина, оказавшаяся поблизости. Глаза ганслингера уже достаточно привыкли к темноте, чтобы он различал ее белое лицо с черными провалами глазниц, в которых залегли жутковатые тени.

– Их никто не видит, – усмехнулся он, чувствуя, как в жилах закипает кровь, слыша шорох подбирающихся все ближе щупалец. Еще немного. Самую малость – и можно будет использовать барабан с особыми зарядами, которым Ризар уже заменил штатный боекомплект револьвера. – Я умею стрелять на слух. А ты?

Судя по негромкому, обреченному всхлипыванию, вслепую стрелять Катрина так и не научилась. И уже не научится, сколь он мог судить.

– Мои соболезнования, – усмехнулся он, поднимая револьвер и спуская курок.

Грянул выстрел, и в пяти шагах от него занялся первый костер из перебитых отростков чудовища. Стало чуточку светлее, что позволило Ризару выстрелить снова. И снова – под жуткий рев златопольского паразита и треск городской стены.

Пели дудочки – уже слабее, вполсилы. Музыканты выдыхались, один лишь Викториан продолжал упрямо вести мелодию, будто бы не замечая, что наскоро сколоченный им оркестр вот-вот распадется и будет уничтожен. Существо, оседлавшее стену, зашевелилось, сбрасывая колдовские оковы, грузно перевалилось через каменную кладку, с трудом волоча за собой длинное, будто бы змеиное тело, и тогда в стороне, где-то рядом с невысокими горами, вспыхнуло маленькое золотое солнце.

Что-то ударило монстра прямо по бесформенной башке, рассыпая во все стороны бело-голубые искры, которые падали на щупальца, поджигая их, подобно каплям раскаленного металла. Ударило – и отскочило, блеснув в тусклом свете разгорающегося пламени темной чешуей. Звенящий и громыхающий клубок прокатился по примятой траве, скашивая оказавшиеся на пути щупальца подобно лезвию косы, и остановился в двух шагах от разноглазого дудочника.

Тот даже с мелодии не сбился, когда клубок развернулся в блестящего полированными сочленениями доспехов железного оборотня, гибкого, более тонкого и уж точно в разы более ловкого, чем все его собратья, когда-либо виденные Ризаром. Чаран что-то пророкотал, резко развернулся, со свистом рассекая воздух волосами-струнами, и метнулся в самую гущу щупалец, которые сомкнулись за ним, как ветки деревьев.

Катрина, стоявшая рядом, вдруг завизжала и начала палить в сторону приближающегося золотого сияния, практически не целясь. Пули из «зажигательного» барабана с красной пометкой на металлическом боку пролетали по воздуху, оставляя алый огненный след, и ложились хаотично, пусть и довольно близко от цели.

Заорал, хватаясь за плечо с отстреленной напрочь рукой, один из музыкантов, покатился по земле, не столько сбивая пламя от «зажигательного» выстрела, перекинувшегося на одежду и волосы, сколько раздувая его еще больше. Запахло паленым волосом и горелым мясом. Музыкант затих очень быстро, оставшись лежать на земле лицом вниз, и лишь тогда Ризар рассмотрел, что за «солнышко» подползло к самому краю водяного рва, извиваясь в невиданном, причудливом танце.

Сияющее золото чешуи, изящное женское тело, на уровне бедер плавно перетекающее в длинный мускулистый хвост с янтарным гребнем вдоль позвоночника. По гребню то и дело проскакивают алые искры, шасса раскидывает руки, будто стремясь обнять весь мир, ее длинные гибкие пальцы как бы живут отдельной жизнью, переплетая и завязывая в узлы что-то невидимое, неощутимое, неведомое человеку.

Не сразу, но Ризар понял, что дудочки музыкантов больше не играют, но чудовище, уже перевалившее свою огромную тушу через стену, почему-то не движется с места. Оно застыло, будто зачарованное танцем золотой змеедевы, раскачиваясь из стороны в сторону, и лишь тогда стало очевидным их сходство. Шассы – и того чудовища, что прижилось под лиходольским городом Златополем…

Одной они крови, пусть и совершенно разные на вид.

– Стреляй, что стоишь?! – Катрина ожесточенно выворачивала карманы, ища запасной барабан, но все не находила и от того злилась все больше, позабыв о страхе. – Я эту мелкую дрянь достану! Здесь! Сейчас!

– Дура, – спокойно отозвался Ризар, разворачиваясь и мимоходом, наотмашь отвешивая девушке тяжелую оплеуху, отчего та выронила револьвер и упала на землю. – Не умеешь расставлять приоритеты, так не мешайся.

И пошел к водяному рву, на ходу вкладывая в опустевшие гнезда барабана запасные пули.

Расчищая себе дорогу выстрелами.

Шасса была уже совсем рядом. Она уже не танцевала, не извивалась, завораживая изгибами длинного змеиного тела. Она стояла, приподнявшись на свернутом в кольцо хвосте, выставив перед собой руки, меж которыми тончайшей алой паутиной блестел ромалийский обережный символ. Невидимая стена, которая опутала златопольского паразита колдовской паутиной, не давая сдвинуться с места и дотянуться до людей, стоявших в опасной близости у водяного рва.

– Ещ-щ-ще немного, – прошипела-просвистела она, даже не оглянувшись на подошедшего Ризара. – Ис-с-скра уже почти…

Огромный монстр завыл, когда туго сплетенные мускулы у него на груди вздулись горбом и лопнули, выпуская отчаянно старающегося выбраться железного оборотня, яростно расширяющего себе пусть на волю когтями и зубами.

– Стреляй! – неожиданно чистым, совершенно человечьим женским голосом закричала шасса, резко разводя руки в стороны. Мышцы на груди монстра неожиданно разошлись вслед за ее движением, как две половинки занавеса, и оборотень буквально выпал из туго сплетенных щупалец, тяжело плюхнувшись в воду. – В дыру на груди стреляй!!

И Ризар неожиданно для себя послушался, вскидывая руку и отправляя пулю в небольшой светящийся зеленью узел, слабо мерцающий в глубине стремительно затягивающейся раны.

Даже с такого расстояния он не промахнулся. Более того – успел дослать еще две пули прежде чем существо завыло жутко и протяжно, содрогаясь всем телом, от которого начали отваливаться куски плоти, стремительно разлагающиеся и падающие на землю уже бурой кашицей. Запах болота и гнилых водорослей наполнил воздух так густо, что стало невозможно дышать.

Шасса наконец-то опустила мелко дрожащие от напряжения руки и посмотрела на Ризара. Глаза в глаза, острым, пронизывающим взглядом.

Ему показалось, что она узнала, что он хочет сделать еще до того, как он успел об этом подумать. Узнала и попыталась помешать, потянувшись к самой его сути, к похороненному глубоко-глубоко в бездне его души милосердию.

И лишь потому его рука впервые за много лет опустилась, и предпоследняя оставшаяся в револьвере пуля угодила змеелюдке не промеж глаз, разнося вдребезги слегка вытянутый череп, а в свернутый кольцом хвост…

Угнаться за спасающим свою жизнь харлекином трудно, а за тем, кто уносит на своих плечах раненую золотую шассу с перебитым выстрелами из пушки Ризара хвостом, как оказалось, и вовсе невозможно. Викториан очень быстро потерял их обоих из виду и вскоре остановился в нерешительности, не зная, куда бежать в этой непроглядной лиходольской тьме, быстро обступающей со всех сторон. За спиной – Златополь, с развороченной внешней стеной и огромным издыхающим чудовищем, сброшенным в ров совместными усилиями Ясмии, ее железного оборотня и людей, которые ненадолго забыли о вражде. По правую руку засушливая степь, в которой легко скрыться от погони, но тяжело выжить, особенно раненой. По левую – голые скалы, источенные сотнями туннелей, настоящий каменный лабиринт. На месте шассы он направился бы именно туда, в пещеры, – человеку, пусть даже такому, как Ризар, не найти в кромешной тьме подземного лабиринта золотую шассу, которой не нужен свет, чтобы видеть. И уж точно – не победить в одиночку ее неизменного спутника, который одинаково хорошо выслеживает добычу как днем, так и ночью.

Выстрелы! Громкие, частые.

Звук от них эхом разносится над степью, и сразу же вдалеке начинают сиять золотом и рыжиной языки пламени.

Викториан охнул и поспешил к огням, не обращая внимания на ноющую боль в поврежденном колене и крепко сжимая во взмокшей ладони гладкую деревянную ручку вытащенного из трости клинка. Ризар совершенно чокнутый, почти такой же, как и Катрина. Стрелять в иссушенной жарой степи огненными пулями! Да пожар распространится в мгновение ока, даже опомниться не успеешь, как все вокруг заполыхает, и непонятно будет, задохнешься ты раньше в клубах густого черного дыма или же сгоришь заживо, так и не сумев выбраться из огненного кольца!