Кровавый снег - Леруа Ирвин - Страница 17

— Ну, и…

— Речь идет об альтиметре, выведенном из строя. Альтиметре с «Дакоты», который вы пытаетесь здесь разыскать. Однако доджей сознаться, что вовсе не ожидал вас здесь встретить. Это перст судьбы! Жуани сконфужено молчал.

— Н-да-а, когда вы разговаривали с жандармами по телефону, то были словоохотливее. Нет, каково! Оклеветали меня, упрятали в тюрьму, а я вам спасаю жизнь.

— В нашей профессии нет запрещенных приемов, Леруа.

— В вашей, Жуани, в вашей. Если бы я занимался тем «е, меня бы давно совесть замучила, и пришлось бы уйти в монастырь.

Мало-помалу к Жуани возвращалась уверенность.

— Чем болтать языком без толку, может лучше поищем альтиметр, — хохотнул он нагло. — Раз вы тут, то и он наверняка неподалеку.

— Вот уж нет! Альтиметр далеко. А здесь я разыскивал убийцу Лоретты Фабр и мотивы этого убийства. Представьте себе, до вчерашнего вечера я считал, что это ваших рук дело.

— Откровенность за откровенность, я подозревал вас в том же самом. Так что, с моей точки зрения, телефонный звонок не был клеветой. Ирвин засмеялся.

— Да-а, вы просто Иуда. Мерзкие поступки из лучших побуждений… Ну, а что касается пресловутого альтиметра, мне не нужно его искать. Он уже у меня и преспокойненько дожидается в одном месте, куда я и отправляюсь после того, как вы сообщите мне кое-что необходимое.

— Вы блефуете.

— Вовсе нет. Вот здесь, в этом кармане у меня квитанция на заказную бандероль, и она убедит вас в обратном, если я вам ее покажу.

— Вздор! Может, у вас и есть какая-нибудь бумажонка, только это ровным счетом ничего не значит.

— Значит или не значит, уясните себе? одно: вы не выйдете отсюда, пока не скажете, для кого добываете «вещественные доказательства». Но прежде чем мы затронем этот щекотливый вопрос, неплохо было бы посмотреть, что припрятано в доме.

Если бы Жуани хоть немного знал Ирвина, он заподозрил бы неладное. Слишком уж много тот болтал перед тем, как, перейдя от слов к делу, начал выстукивать стены и ковырять каменные плитки на полу.

— Однажды я уже наблюдал вас за подобным занятием… Должен признаться, вы меня тогда здорово одурачили.

— Так и было задумано: заговорить зубы, а потом подцепить на крючок. Правда, моя уловка все же не вполне удалась.

Ирвин отодвинул сани, чтобы освободить участок пола, который они загораживали. И именно в этом месте звук от ударов пяткой был глухим. Присмотревшись, можно было заметить тщательно подогнанную крышку люка.

— Поскольку электричества здесь нет, то должно быть какое-то механическое устройство для открывания люка, — высказался Жуани.

— Дедуктивный метод в действии, — съязвил Ирвин. — И, как водится, это устройство хитроумное и простое одновременно. Он огляделся.

— Интересно, какая из этих штуковин на стене управляет люком?

Он потрогал ключ, катушку с проволокой, стойку этажерки, оконную ручку, осколок зеркала, сковородку и еще кучу других, невинных с виду вещей. Наконец приметил костыль, укрепленный в балке, и потянул за него. Тотчас же раздался щелчок, и плита площадью в один квадратный метр, поддерживаемая кронштейном, вышла из пола. В глубине показалась лестница.

— Прошу вас, Жуани. Вы спускаетесь первым. Подвал по размерам был едва ли меньше самого дома. Ирвин с зажженной зажигалкой обошел все помещение.

— Здорово экипировались ребята, — пробормотал он. Автоматы, сотня карабинов — немецких, итальянских, американских, французских, бельгийских — были свалены в кучу. Один из ящиков был заполнен американскими армейскими кольтами, в другом лежали короткие кинжалы и резиновые полицейские дубинки. В довершение ко всему Ирвин обнаружил в углу такое количество динамита, которого хватило бы, чтобы разнести всю округу.

— Надо же, все предусмотрели, — показал Ирвин на бикфордов шнур, тянущийся от одного из ящиков к последней перекладине лестницы. — В случае тревога не надо даже спускаться вниз: одна зажженная спичка, хорошая техника спуска на лыжах, и прибывшим на место происшествия полицейским достаются только живописные развалины… Ладно, с этим все ясно. Поднимайтесь, Жуани.

Финн повернулся и незаметно встал поближе к ящику с дубинками. Ирвин, казалось, ничего не опасался. Зажигалка жгла ему пальцы, и он торопился быстрее подняться.

— Бедная Лоретта, — произнес он через минуту, — наверняка это они ее убили. Но почему, черт возьми?

— Мне кажется, я догадался… И косвенно в этом ваша вина, Леруа. Комедия, разыгранная вами на ферме, дала мне основание считать какое-то время, что Пра спрятал там альтиметр. И я полагал, что Лоретте известно, куда именно. Не буду вас утомлять подробностями, скажу только, что пытался убедить ее приехать сюда самой. Почему она действительно приехала, я не знаю и теперь уж не узнаю никогда.

Наверное, у нее была какая-нибудь задняя мысль. На самом деле она понятия не имела ни об альтиметре, ни о заброшенной ферме. Теперь, я думаю, она облазила весь район в поисках старого домика, и злой рок привел ее сюда. А эти ребята решили, что она что-то вынюхивает и убили, приняв за осведомительницу полиции.

— Может быть, вы и правы… — пробормотал Ирвин. — Ну, теперь поговорим о том, что меня интересует. Необходи…

Он внезапно замолчал и слегка приоткрыл дверь, прислушиваясь. Жуани бесшумно подошел сзади и изо всех сил ударил его по голове. В руке у него была дубинка, которую он стянул потихоньку в подвале. Точнее, господин Случай сделал так, что она лежала прямо наверху какого-то ящика. Ирвин упал, не издав ни звука.

— Пижон!.. Пижон и хвастун, — произнес Жуани надгробное слово и, наклонившись, начал обшаривать свою жертву. В одном из карманов пиджака лежало то, что ему требовалось: квитанция на заказную бандероль, адресованная Ирвину Леруа до востребования, центральный почтамт, Марсель.

— Удачный денек, — радостно потер руки Жуани. Без малейшего колебания он подошел к еще незакрытому люку, поджег бикфордов шнур и вышел, даже не взглянув на приговоренного им человека. Через двадцать секунд он уже удалялся на большой скорости.

Многократно усиленный горным эхом взрыв был фантастическим. Жители ближайших окрестностей, включая Куршевель 1850, разом вздрогнули.

Дени в этот момент была одна в своем магазине. На мгновенье она оцепенела, но тут же опомнилась и бросилась в комнатку, надевая пальто, хватая сумочку и лихорадочно выгребая деньги. Кто-то деликатно взял ее под локоть. Это был комиссар Марк.

— Домик, который взлетел на воздух, не вам ли, случайно, принадлежал? А, Дени? Куда вы так торопитесь? Дени попыталась высвободиться.

— Оставьте меня в покое, у меня срочные дела.

— Мы сделаем их вместе. Я, старый болван, даже не подозревал, что у вас есть шале в горах. Но, может, не все еще потеряно? Красавица моя, я беру вас под стражу, как человека, представляющего собой угрозу для внутренней и внешней безопасности государства. И если принять во внимание, сколько я уже кручусь в этом районе, арест не покажется слишком поспешным.

— Ой-ой-ой, вы тратите на меня так много слов. Дени не скрывала раздражения. — В путь! Только как? Пешком, на лошади или в машине?

— Конечно, в машине, — ответил комиссар, увлекая ее за собой.

В это время на Лозе, так же как и на Солире, десяток лыжников, мирно обсуждавших свои спортивные достижения, вдруг сорвались с места и ринулись в одном направлении. Упомянутые ранее Мустафа, Хабиб и компания мчались, задавая себе вопрос, что им делать после этого непредвиденного взрыва, в природе которого никто не сомневался. А в другом месте неистовствовал толстяк Пулье.

— Все к домику!

— кричал он тем, кто остался в его распоряжении.

В двадцати метрах от дымящихся развалин они обнаружили человека. Казалось, что он уснул. Одна его рука была серьезно повреждена. Обломки балок, приклады, рукоятки пистолетов темными пятнами выделялись на девственно белом снегу в радиусе, по крайней мере, двухсот метров. Пулье был вне себя.

— Это вы во всем виноваты, — рычал он на своих спутников. Если бы вы не упустили Леруа, мы бы поспели вовремя.