Защита Гурова - Леонов Николай Иванович - Страница 33

– Понял, могу идти?

Вердин собрался ответить, но зазвонил телефон, подполковник жестом остановил подчиненного, снял трубку.

– Да, слушаю.

– Дурные вести, Виктор Олегович. Точнее, не дурные, а какие-то непонятные…

– Короче! – раздраженно прервал Вердин. – Что у тебя за привычка – дерьмо в фольгу заворачивать?

– Пропала семья Яндиевых.

– Как пропала? Улетела, пешком удрала? Их же много, там дед ноги чуть передвигает.

– Непонятно. Сначала на машине боевиков уехали отец с матерью, вроде в соседнее село на похороны. На следующий день какой-то родственник явился, увез ребят. А еще через день в дом вошли, а деда нет. Вечером спать лег, а утром его уже нету.

– Чего же вы раньше не доложили? – вспылил Вердин.

– Виноват, но это же обычное дело, они ходят туда-сюда.

– Значит, никого из Яндиевых не осталось? А вещи? Голыми ушли или что взяли с собой?

– Взяли, – еле расслышал Вердин и бросил трубку. – Что стоишь? – накинулся он на лейтенанта. – Бери деньги, покупай свое барахло, встречайся со своими девками! Чтобы к завтрашнему вечеру я знал, где появились новые мужики. Поезжай, проверь, убедись своими зыркалками. Идиот!

– Начальник всегда прав! – бодро объявил Станислав, войдя в квартиру. – Устаю восхищаться вашей гениальностью, господин полковник. Вижу, не в духе? Улыбнитесь! Утром в театре действительно побывал парень нашего приятеля. Я там с девчонками пошушукался, выяснил, что у одной инженю парень как бы вскользь спросил, не требуется ли кому на дачу сторож? Якобы его жена прогнала, ему зиму перекантоваться негде. Топором работают господа гэбэшники.

– А мы с тобой работаем на тракторе, след оставляем до горизонта! – Гуров схватил со стола чашку, хотел разбить, устыдился, поставил на место. – Чему улыбаешься? Собственной глупости, бездарности? Мы проводим оперативную комбинацию, которую сопливый мальчишка разгадывает влет. Зачем улыбаться? Давай хохотать!

– Я, как обычно, скажу глупость, но надо уметь проигрывать. Даже гениальный чемпион порой терпит поражения.

– Проигрывать достойно и не человеческие жизни. Ты берешь Котова и Нестеренко, звонишь полковнику Кулагину, он обещал мне двух человек, я взял только одного, ты забираешь второго, разбиваетесь на пары и закрываете адреса. Полагаю, люди Вердина резких движений не позволят, проведут разведку, мне нужны их фотографии.

– А если позволят, проникнут в помещение, попытаются людей похитить?

– Догадайся! – Гуров взглянул насмешливо.

– Мы окажемся вдвоем против троих, – Станислав изобразил смущение. – Конечно, в случае грубых действий со стороны приехавших можно одному сразу прострелить руку.

– Тот случай, когда деликатность только вредна. При оказании сопротивления «преступников» изувечить, наручники обязательно, «фальшивые» удостоверения отобрать. У прибывших машин прострелить все колеса, не одно-два, а все. Вызвать территориалов, и ФСБ тоже вызвать. Позвони на телевидение и в «МК», – Гуров вздохнул. – Мечты, мечты! Такого подарка мы не дождемся. Сделаешь снимки, и молодец.

Старый дачный поселок был застроен некогда шикарными дачами, сегодня они смотрелись довольно убого. А вот участки стали еще краше, деревья за многие десятилетия набрали силу, разрослись, сотки в те годы выделялись щедро, да и селились здесь люди далеко не простые, имеющие различные привилегии. Первопоселенцами после войны стали отставные боевые генералы, действительно народные артисты, всемирно известные художники. Конечно, за пятьдесят лет хозяева в основном сменились, но дух добропорядочности, даже артистизма, в дачном поселке остался.

Дачи, в которых поселились «сторожами» молодой челнок Касьянов и торговец Фетисов, располагались практически рядом. Станислав в паре с Котовым устроились у Касьянова, а молодой хмурый гэбэшник, явно недовольный полученным заданием, и Нестеренко зашли на дачу Фетисова. Светлов на своем «Москвиче» встал напротив, лег на сиденья, справедливо полагая, что на такую тачку никто не обратит внимания.

Станислав и парень полковника Кулагина, как старшие, договорились о способах связи. Крячко мгновенно заметил недовольство гэбэшника и безлично сказал:

– Говенное задание, главное – пустое.

– Точно, – парень оживился. – А вы без нас уже не справляетесь? Бельишко с веревки сопрут, просто беда.

– Точно, – Станислав кивнул. – К нам Руст не залетает, и Пеньковский с Гордиевским не у нас служили.

Контрразведчик не ожидал от полусонного мента столь быстрой реакции, начал конструировать ответ, но Станислав взял его за пуговицу плаща, сказал жестко:

– Тебе, мальчик, шпионы требуются? Возможно, они и появятся. Но они придут из твоей конторы, а не из нашей. Твоя задача в случае огневого контакта простая. Ты представляешь свое ведомство и стараешься сделать все возможное, чтобы тебя не убили.

– Да я ничего, господин полковник, – парень смутился. – Не понимаю только, кому и зачем сюда лезть понадобится?

– Тебе понимать еще рано, при твоем опыте следует научиться исполнять. Лет через десять начнешь понимать. – Станислав неожиданно обнял парня за плечи, повел к даче. – Извини, приятель, дерьмовый из меня начальник. Вот друг у меня, тот действительно ас. Возможно, мы тянем пустышку, но наша с тобой работа – извечно пустые хлопоты.

В сентябре темнело уже довольно рано. А в девять часов в дачном поселке разом погас свет, густая листва закрывала небо, создавая уже абсолютную темень.

Станислав вскочил, пробежал в сад тропинкой, перемахнул через забор.

– Занавес поднят, сейчас выйдут артисты. Значит, как договорились, главное – спокойствие. Дверь открывает Юра. – Крячко ткнул Фетисова в грудь. – Полковник Нестеренко и вы, лейтенант, запираетесь в задней комнате. Юра, ты долго не открываешь дверь, спрашиваешь кто, зачем, почему, требуешь участкового. Мы сразу подойдем, но вылезать не будем. Если они начинают с нас, вы подходите через боковую калитку.

Примерно через час подъехала аварийная машина, остановилась у крайнего дома, начала медленно продвигаться по улице. Сперва они постучали в дачу, где находились Крячко, Котов и «сторож» Касьянов.

– Эй, хозяева! Кто живой есть? Власть прибыла, участковый с электриками. Или вам свет не нужен?

– Свет нужен, только в такой темноте не разберешь, то ли участковый, может, бандит с топором, – очень естественно ответил Касьянов.

– Очнись, пугливый! Весь народ на улицу вылез, один ты забаррикадировался. А ты чего, новый сторож? Гитарист говорил, что у него сторож поселился. – Участковый говорил весело, громко, уверенно. – Как твое фамилие? – усмешливо, явно умышленно по-деревенски говорил участковый, включил фонарик. – Во! Касьянов Алексей батькович. Ты должен, Леша, в околоточек зайти, отметиться. А пока, храбрец, отвори дверь, сразу не убьем, только проводку посмотрим.

Касьянов откинул крюк, участковый оказался капитаном, человеком в возрасте, от которого пахло самогоном и луком. Следом вошли два электрика, пацаны, видно, и в армии еще не служили. Следом протиснулся еще один, в кепке, с банкой пива в руке.

Станислав наблюдал за вошедшими через щель из соседней комнаты. Участковый натуральный, пацаны тем более, а вот любитель пива, судя по возрасту, старлей, оперативник, то-то он глаз с Касьянова не сводит. Ты бы еще, родимый, фотографию достал, а то, глядишь, обознаешься.

Электрики возились с проводкой, капитан устало присел на табурет, спросил:

– А ты, Лексей, значит, тут зимовать будешь? – И, не ожидая ответа, продолжал: – Хорошее дело, если бы в каждом доме человек поселился, я на печи бы спокойно спал, а утречком вас обходил, лясы точил, опохмелялся бы. Вот житуха! А то ни дня покоя. Там окно выставили и телевизор сперли, в другом месте, прости меня, господи, переночевали, а потом испражнялись на дорогой ковер.

Электрики сложили свою стремянку, пошли к дверям, переговариваясь:

– И где могло замкнуть? Чего по домам ходить, людей беспокоить?