Последнее письмо от твоего любимого - Мойес Джоджо - Страница 32

Помнишь тот ужин? Я вел себя как последний идиот, и ты прекрасно понимала это. А ты была просто само очарование, моя дорогая Д., даже тогда, когда я так ужасно поступил с тобой.

В тот вечер я безумно разозлился. Сейчас мне кажется, что я любил тебя уже тогда, но мы, мужчины, редко можем разглядеть что-то дальше собственного носа. Сорваться на тебя оказалось куда легче, чем разобраться в собственных чувствах.

Теперь в распоряжении Дженнифер было уже семь писем — она обнаружила их в потайных уголках по всему дому Семь писем, прочитав которые она поняла, что у нее была настоящая любовь, изменившая всю ее жизнь. В этих написанных от руки посланиях она отражалась, словно в зеркале, и отражений было бесчисленное множество: она оказалась импульсивной, страстной, вспыльчивой, но отходчивой.

Он казался ее полной противоположностью: постоянно бросал ей вызов, провозглашал что-то, давал обещания. Казалось, что он постоянно занимает позицию внимательного наблюдателя — по отношению к ней, ко всему окружающему миру. Он ничего не скрывал. Судя по всему, она стала его первой настоящей любовью. Перечитывая написанные им строки, она думала о том, что, наверное, тоже никогда никого так не любила.

Когда ты смотрела на меня своими бездонными, «абсорбирующими» глазами, я никак не мог понять, что же ты во мне нашла. Теперь я знаю, что раньше совсем не понимал, что такое любовь! Мы с тобой просто не сможем перестать любить друг друга — ведь Земля не может перестать вращаться вокруг Солнца.

Дата стояла не на всех письмах, однако Дженнифер все же удалось расположить их в предполагаемом хронологическом порядке: одно письмо пришло вскоре после их знакомства, другое — после какой-то ссоры, третье — после страстного воссоединения. Он хотел, чтобы она ушла от Лоренса, — эта просьба повторялась в нескольких письмах, а она явно сопротивлялась. Но почему?! Дженнифер подумала об этом холодном человеке, с которым еще недавно сидела за одним столом, о давящей тишине их дома. Почему же я не ушла от него?

Словно одержимая, она раз за разом перечитывала все семь писем, ища хоть какую-то подсказку, хоть один намек, который помог бы ей понять, кто же он. Последнее письмо пришло в сентябре, всего за пару недель до аварии. Почему он не связался с ней? Судя по всему, они никогда не звонили друг другу, какого-то определенного места встреч у них не было. Прочитав на конвертах, что письма отправлены на абонентский ящик, Дженнифер пошла на почту в надежде обнаружить там новые письма, но оказалось, что ящик закрыт и писем для нее нет.

Она не сомневалась, что рано или поздно он обязательно свяжется с ней. Мужчина, который писал такие письма, испытывал такие сильные чувства, просто не сможет сидеть сложа руки и ждать. Дженнифер вычеркнула Билла из списка потенциальных кандидатов: она вполне могла бы влюбиться в него, но никогда не смогла бы поступить так по отношению к Вайолет, даже если бы он того и захотел. Значит, остаются Джек Эмори и Реджи Карпентер, но Джек Эмори только что объявил о помолвке с мисс Викторией Нельсон из Кимберли, графство Суррей, думала Дженнифер, заканчивая укладывать волосы.

— Вы не могли бы погладить к вечеру мое темно-синее шелковое платье? Оно на кровати, — попросила она вошедшую в комнату миссис Кордозу, надевая бриллиантовое колье на бледную шею, посмотрела на себя в зеркало и тут же вспомнила строчки из его письма:

Я просто не могу смотреть на твою шею, не желая поцеловать твою спину.

— Сию минуту, миссис Стерлинг, — ответила миссис Кордоза, забирая платье.

Реджи Карпентер флиртовал с ней — по-другому его поведение не назовешь. Кузен Ивонны облокотился на подлокотник кресла Дженнифер, не сводя глаз с ее губ, которые складывались в таинственную улыбку в ответ на шутки, предназначавшиеся ей одной.

Ивонна какое-то время наблюдала за ними, а потом передала Фрэнсису его коктейль и прошептала мужу на ухо:

— Может, позовешь Реджи в мужскую компанию? Еще немного — и он усядется ей на коленки.

— Я пытался, дорогая, но, боюсь, мне это вряд ли удастся без применения физической силы, а до этого доводить не хотелось бы.

— Тогда отвлеки Морин, а то она разрыдается у всех на виду.

Когда Ивонна открыла дверь Стерлингам — Дженнифер, в норковой шубке и уже навеселе, и Лоренсу, который выглядел мрачнее тучи, — то сразу же поняла, что произойдет нечто ужасное: у нее даже мурашки побежали по спине. Между супругами с самого начала витало жуткое напряжение, а теперь Дженнифер напропалую кокетничала с Реджи.

— Ну почему люди не могут выяснять отношения у себя дома? — пробормотала она.

— Налью Ларри побольше виски, глядишь, он оттает. Наверное, перетрудился в офисе, — успокоил ее Фрэнсис, нежно погладил жену по руке и отправился к столику с напитками.

К копченым колбаскам никто даже не притронулся. Тяжело вздохнув, Ивонна взяла блюдо с закусками и стала предлагать гостям.

— Морин, не стесняйся.

Двадцатилетняя девушка Реджи, одетая в идеально сидящее шерстяное терракотовое платье, даже головы не повернула, словно не расслышала. Она напряженно сидела в кресле и с возмущением поглядывала на расположившуюся справа от нее парочку, которая не обращала на нее ровным счетом никакого внимания. Дженнифер полулежала в кресле, а Реджи, аккуратно пристроившись на подлокотнике, шептал ее что-то на ухо, и время от времени оба заразительно хохотали.

— Реджи? — повысила голос Морин. — Ты же сказал, что мы встречаемся с остальными в центре.

— Да ладно, подождут, — отмахнулся он.

— Но послушай, Барашек, мы же договорились встретиться с ними в «Зеленой комнате» в половине восьмого. Ты же сам говорил.

— Барашек? — резко перестав смеяться, серьезно переспросила Дженнифер.

— Мы так называли его в детстве, — объяснила Ивонна, протягивая ей блюдо с закусками. — Он был таким кудрявым малышом. Тетя говорила, что сначала ей показалось, будто она родила ангелочка.

— Барашек… — повторила Дженнифер.

— Именно. Я неотразим и ласков. Ну разве можно меня не погладить? Я это просто обожаю, — наклонившись к ней, прошептал Реджи.

— Реджи, можно тебя на пару слов?

— Дорогая кузина, что у тебя с лицом? Дженнифер, Ивонна думает, что я с тобой заигрываю.

— И не только она, — холодно вмешалась Морин.

— О, да ладно тебе, Мо! Не будь занудой. — Реджи улыбался, но в голосе сквозило раздражение. — Мы с Дженни не виделись сто лет, наконец-то можно поболтать и рассказать все новости.

— Неужели и правда давно не виделись? — невинно спросила Дженнифер.

— Даже подумать страшно, как давно! — пылко заверил ее он.

— Морин, дорогая, — попыталась отвлечь девушку Ивонна, заметив, как та изменилась в лице, — ты не могла бы помочь мне с коктейлями? И куда запропастился мой растяпа-муж? Вечно его нет под рукой.

— Да вон же он, он…

— Пойдем, Морин. Сюда…

Девушка послушно последовала за ней в столовую и взяла у Ивонны бутылку мятного ликера.

— Что эта дама себе позволяет? — задыхаясь от ярости, спросила она. — Она же замужем!

— Дженнифер ничего такого не хотела, это все не всерьез.

— Да она же глаз с него не сводит! Посмотрите на нее. А если я начну так же вешаться на шею ее мужу? Что она тогда скажет?

Ивонна выглянула в гостиную: Ларри рассеянно слушал что-то оживленно рассказывавшего Фрэнсиса с выражением крайнего недовольства на лице. Что скажет Дженнифер, подумала она. Да она, скорее всего, даже не заметит.

— Я понимаю, что она твоя подруга, Ивонна, но лично я считаю ее настоящей сучкой.

— Морин! Да, Реджи плохо себя ведет, но не смей так говорить о моей подруге. Ты понятия не имеешь, через что ей пришлось пройти. Ну-ка, передай мне бутылку, будь добра.