Танец с драконами - Мартин Джордж Р.Р. - Страница 12

Она не забыла детей рабов, прибитых к столбам вдоль дороги от Юнкая. Никогда не забудет. Их было сто шестьдесят три — по одному ребенку на каждую милю, рукой указывающих ей путь. Когда Миэрин пал, она приказала прибить к столбам столько же рабовладельцев. Их медленную кончину сопровождали рои мух и вонь, надолго заполнившая воздух далеко за пределами площади. Хотя иногда Дени боялась, что дальше этого она не продвинулась. Миэринцы были коварны и упрямы, сопротивляясь ей при каждой возможности. Они освободили рабов… но тут же наняли их обратно в качестве слуг за такую ничтожную плату, что многие едва могли себя прокормить. Слишком старые и слишком юные, чтобы работать, освобождённые рабы были выброшены на улицы вместе со слабыми и больными. И всё равно великие господа приходили на вершину пирамиды, чтобы жаловаться на то, что королева драконов наполнила их великий город толпами немытых нищих, ворами и шлюхами.

«Чтобы править Миэрином, я должна завоевать любовь миэринцев, как бы я их ни презирала».

— Я готова! — сказала она Ирри.

Резнак и Скахаз ожидали её на широкой мраморной лестнице.

— Великолепная, — объявил Резнак мо Резнак, — вы так ослепительны сегодня, что мне больно смотреть. — На сенешале был токар из марунского шёлка с золотой бахромой. Маленький, потный человечек пах так, словно буквально искупался в духах, и разговаривал на исковерканной форме высокого валирийского, приправленной мощным гискарским акцентом.

— Вы очень любезны, — ответила Дени более чисто.

— Моя королева, — прорычал бритоголовый Скахаз мо Кандак. У гискарцев волосы были густыми и жёсткими, и по давнему здешнему обычаю мужчины делали из них прически в виде рогов, шипов или крыльев. Побрив голову, Скахаз отринул древний Миэрин, приняв новые обычаи. Его родичи Кандаки по его примеру сделали то же самое. Остальные, из страха ли, веяний моды или амбиций — Дени не могла сказать точно — последовали их примеру. Теперь их звали Бритоголовые. Скахаз был главным Бритоголовым… и злейшим предателем для Детей Гарпии и их последователей. — Я слышал про евнуха.

— Его звали Храбрый Щит.

— Многие умрут, если не наказать убийц, — даже бритое наголо лицо Скахаза было омерзительным — низкий лоб, маленькие глазки с большими мешками под ними, огромный нос, испещрённый угрями, сальная кожа, которая казалась скорее жёлтого оттенка, чем янтарного, обычного в этих краях. Это была грубое, жёстокое и злое лицо. Она могла только надеяться, что его обладатель окажется хотя бы честным.

— Как же я могу наказать убийц, если не знаю, кто они? — удивилась Дени. — Скажи мне, отважный Скахаз.

— У вас нет недостатка во врагах, ваше величество. Вы можете увидеть их пирамиды с вашей террасы. Зак, Хазкар, Газин, Меррек, Лорак — все древние рабовладельческие фамилии. И Палл. Палл вас ненавидит больше, чем остальные. Теперь это женский род. Женщины не забывают… и не прощают.

«Да, — подумала Дени, — когда я вернусь в Вестерос, псы Узурпатора это узнают». Это правда, что между ней и родом Паллов пролилась кровь. Ознак зо Палл погиб в битве с Белвасом Силачом. Его отец командовал городской стражей и умер у ворот города, когда Джозо, прозванный Хреном Джозо, разнес их в щепки. Три его дяди были в числе ста шестидесяти трех распятых на площади.

— Сколько золота нам следует предложить за информацию о Детях Гарпии? — спросила Дени у Резнака.

— Награду в сто монет, если так будет угодно вашему великолепию.

— Тысяча нам нравится больше. Столько и предложите.

— Вы не спросили моего совета, — сказал Скахаз Бритоголовый. — Но я всё равно скажу. За кровь следует платить кровью. Возьмите по мужчине из каждой семьи, что я назвал, и казните. В следующий раз возьмите двоих… Третьего раза не будет.

Резнак задрожал от ужаса:

— О-о-о! Не-е-ет, добрейшая королева! Подобная жестокость вызовет гнев богов на наши головы! Я клянусь, мы найдем убийц, и вы увидите, что они всего лишь подлые плебеи.

Сенешаль был такой же лысый, как Скахаз, однако в его случае дело было не в бритье. Тут в дело вмешались боги. «Едва только единственный волос смеет появиться, мой парикмахер тут же с бритвой наготове», — сказал он, когда она его возвысила. Но иногда Дени казалось, не лучше ли бритву использовать на шее Резнака. Он был полезен, хотя мало ей нравился и ещё меньше вызывал доверие.

Бессмертные предупредили её, что ей трижды суждено пережить предательство. Мейега была первым, сир Джорах вторым. «Станет ли Резнак третьим или это будет Бритоголовый, или Даарио? Или же это будет некто, кого я до сих пор не подозревала — сир Барристан, Серый Червь или Миссандея?»

— Скахаз, — обратилась она к Бритоголовому, — спасибо вам за совет. Резнак, посмотрим, на что способна тысяча золотых. — Придерживая токар, Дейенерис спустилась мимо них по широкой мраморной лестнице. Она шла медленно и очень осторожно, не то обязательно запуталась бы в бахроме и влетела бы в зал кувырком.

Миссандея объявила о её приходе. У миниатюрного писаря был сильный приятный голос.

— Все на колени перед Дейенерис Бурерождённой, Неопалимой, королевой Миэрина, королевой андалов, ройнаров и Первых Людей, кхалиси Великого травяного моря, Разрушительницей Оков и Матерью Драконов.

Зал был полон. Безупречные стояли спиной к колоннам со щитами и копьями, их остроконечные шлемы торчали кверху как ряды кинжалов. Миэринцы собрались с восточной стороны около окон. Освобождённые стояли отдельно от бывших хозяев. «Пока они не станут рядом, в Миэрине мира не будет», — подумала Дени.

— Поднимитесь, — приказала она, садясь на скамью. Зал поднялся. «По крайней мере, хотя бы это они делают вместе».

Резнак мо Резнак развернул список. Обычай требовал, чтобы королева начинала с астапорского посла, бывшего раба, ныне называвшего себя лордом Шаэлем, хотя, похоже, никто не знал, где его земли.

У лорда Шаэля был полный рот бурых гнилых зубов и жёлтое острое лицо как у хорька. И еще у него был подарок.

— Клеон Великий посылает эти туфли, как знак его любви к Дейенерис Бурерожденной, Матери Драконов.

Ирри поднесла Дени туфли и надела их ей на ноги. Они были сделаны из золочёной кожи и расшиты зеленоватым речным жемчугом. «Неужели король-мясник действительно думает, что пара симпатичных туфель поможет ему завоевать мою руку?»

— Король Клеон очень щедр, — сказала она, — поблагодарите его за прекрасный подарок.

«Несмотря на красоту, эти туфли явно сделаны для ребенка». Они были малы даже для миниатюрных ножек Дени.

— Великий Клеон будет рад узнать, что сумел вам угодить, — сказал Шаэль. — Его величество также приказал мне передать, что он готов защищать Матерь Драконов от всех её врагов.

«Если он опять предложит мне выйти за Клеона, я запущу в него туфлей», — подумала Дени, но на этот раз посол ни словом не обмолвился о женитьбе.

Вместо этого он произнёс:

— Пришло время для Астапора и Миэрина объединить свои силы против мудрых господ Юнкая, кровных врагов всех свободных людей. Великий Клеон приказал мне передать вам, что он и его новые Безупречные скоро смогут выступить.

«Эти его новые Безупречные — просто глупая шутка». Но Дени промолчала.

— Передайте королю Клеону, что с его стороны было бы мудрым шагом заботиться о собственных садах и позволить юнкайцам заботиться о своих.

Ей не то чтобы очень нравился этот город. Она всё больше сожалела о том, что, победив его армию, покинула Юнкай, не захватив город. Мудрые господа вернули рабов, едва она двинулась дальше, и теперь были заняты набором рекрутов, вербовкой наёмников и поиском против неё союзников. Хотя, самопровозглашенный Великим, Клеон был не лучше. Король-мясник также восстановил в Астапоре рабовладение, лишь поменяв местами бывших рабов и их хозяев.

— Я всего лишь юная девушка, и мало смыслю в военном искусстве, — предупредила она посла, — но до меня дошли слухи, что в Астапоре голодают. Пусть король Клеон накормит своих людей, прежде чем вести их в бой. — Она махнула Шаэлю рукой, показывая, что аудиенция закончена.