Почерк палача - Леонов Николай Иванович - Страница 36

– Анатолий Иванович, выходит, я и не нужен, – попытался отказаться Илья.

– Не крути. Гарик с купцом говорить не может, да и для ГАИ ты человек русский, в армии служил, а Трофимов, хоть фамилия и подходящая, настоящий чучмек. Деньги хорошие, работа чистая, плевая, так что берись.

Илья Титов вступил в банду проще, чем в комсомол, даже заявления не писал.

Все прошло гладко, купец оказался человеком культурным, взял у Ильи его доверенность, за час переоформил на свое имя, вручил деньги. Считали втроем, Гарик спокойнее и быстрее всех. Сорок тысяч долларов, у кого угодно руки задрожат.

Через два дня они вернулись, а еще через три погнали в Ростов роскошный джип «Чероки».

На обратном пути в купе скорого поезда «Ростов – Москва» Гарик, наливая по стопке, спокойно сказал:

– Ты хоть и русский, Илья, а настоящий мужчина.

Илья выпил, хмыкнул, несколько удивленно ответил:

– Мужчина или нет, можно определить, когда увидишь человека под пулями. Мне в армии так говорили.

– А ты не под пулями? – Гарик слегка опьянел, гортанно рассмеялся. – Хозяева машин, которые ты гоняешь, покойники.

– А мне что за дело? – удивился Илья. – Живые они, мертвые, мне без разницы.

– Дурак, да, – Гарик выпил еще и лег на полку спать.

В Москве, передавая Полозу деньги, Илья попытался объясниться. Хозяин смотрел равнодушно, жевал жвачку.

– Вольному – воля, не желаешь – откажись. Только учти, судье без разницы, две машины ты перегнал или сто две. Прямое соучастие, так что приговор тебе светит.

Илья и не заметил, как начал меняться. Каждая пачка долларов, которую он клал в карман, превращала парня в другого человека.

Людей убивали, машины продавали, деньги платили, вся система работала четко, словно конвейер. Илья иногда, все реже, думал об убитых людях. Задумывался и тут же забывал. Вскоре и вспоминать перестал. Вернул Илью на землю опер Вагин.

Илья и не предполагал, что оперативник районного отделения милиции в курсе происходящего. Однажды Илью остановил у дверей техстанции мужчина среднего возраста, поздоровался, молча протянул служебное удостоверение и кивнул в сторону лежавших неподалеку бревен.

– Отойдем, Илья, хочу тебе несколько слов сказать.

Когда они сели на бревна, Вагин оглядел Илью цепким взглядом и спокойно спросил:

– Из всех подельников я выбрал тебя, как человека цивилизованного. Илья, ты полагаешь, ваша контора будет существовать вечно? Машины и люди пропадают. В конце концов мои коллеги заинтересуются.

– А что у них имеется? – нагло спросил Илья.

– Понятия не имею, – признался Вагин. – Знаешь, на чем основана оперативная работа? На информации. Кто владеет информацией, тот владеет и ситуацией. Нам необходимо знать, что думают о нас в розыске, какие шаги собираются предпринять, в какую сторону пойдут?

– Я тут при чем? – спросил Илья.

– На данный вопрос тебе ответит судья. Но тогда будет уже поздно. Ты знаешь, о чем мечтает каждый опер? О хорошем агенте. Тебе следует внедриться в уголовку. Тебе никто лишнего не скажет, но по заданиям, которые тебе будут давать, мы определим, чем они интересуются, – ответил Вагин.

– Внедриться? Это вроде разведчика в тылу врага? – спросил Илья.

Вагин спрятал усмешку и продолжал:

– Законтачить требуется на самом высоком уровне. В главке служит высокопоставленный опер, но какой бы он ни был головастый, агенты ему нужны. Без агентуры опер пустой человек, хуже участкового.

– А как я с ним познакомлюсь? – спросил Илья.

– Он сам с тобой познакомится, – ответил тогда Вагин. – Ты только ничего не изображай, судя по слухам, полковник Гуров – человек умный и чуткий. Ты держись, как есть – немного авантюрист, немного романтик, сам никаких вопросов не задавай. Если вы с Гуровым законтачите, он сам тебе все скажет. По моему разумению, активный опер обязан заинтересоваться твоей кандидатурой.

Как известно, Гуров отнесся к Илье Титову более чем прохладно. Узнав об этом, Вагин приказал Титову связь с полковником прекратить, не звонить, вести себя так, словно знакомства и не было.

Кроме того, оперативник встретился с Полозом и категорически потребовал «контору» закрыть, «деятельность» прекратить, подходы, всякие следы к захоронению уничтожить и, самое верное, техстанцию продать, а сотрудников разогнать.

А Илья Титов «встретился» с Викой и не на шутку влюбился. И без того тщеславный, парень начал строить воздушные замки.

Вчера Илье позвонил Шишов, сообщил, что приемная комиссия дала новой техстанции «добро», можно приходить, оформляться, начинать работу.

Итак, главный инженер и будущий главный механик обходили свои владения. Илья был поражен размерами техстанции, новейшим оборудованием, от приятеля он скрывал, что многие станки и приспособления видит впервые.

– Ну, как? – спросил в конце обхода Шишов.

– Честно? – Илья подумал о Вике, как он приведет сюда эту избалованную женщину. – Потрясающе!

– Пойдем, покажу твой кабинет, – сказал Шишов.

– Нет. Твой братан подпишет приказ, тогда и посмотрим.

– Братан такой ерундой не занимается, существует директор. Чего ты не спросишь о зарплате? Хотя рано. Директор подпишет приказ, ты подмахнешь свое трудовое соглашение, тогда и назовут твой оклад. Заверяю, тебе мало не покажется.

Илья постоянно думал о Вике. Она красивая, умная женщина, наверняка понимает, что погуляла и хватит, пора устраивать жизнь серьезно. Ее клиентура, хахали, все они люди временные, продажные, ненадежные. Илья Титов имеет приличную заначку, теперь хорошую должность, высокий оклад, солидное положение. Прошлая жизнь Вики его совершенно не интересовала. Илья где-то читал, что из женщин легкого поведения получаются изумительные и преданные жены, великолепные матери.

Вспоминая Вику, он невольно возвращался мыслями к Гурову.

Полковник, опер-«важняк», с первой минуты знакомства не понравился Илье Титову. Объяснялась неприязнь элементарно просто. Гуров был именно таким, каким мечтал стать Титов. Спокойным, красивым и значительным, с одной стороны, предельно вежливым, с другой – мало интересующимся мнением окружающих, молчаливым, с легкой иронией в голосе и взгляде.

Капитан Вагин утверждал, что каждый активный оперативник мечтает о хорошем агенте. Гуров, безусловно, человек активный, не то чтобы отверг предложение Титова, но мягко, иронично отклонил его. Титов словно услышал: вы ошиблись дверью, молодой человек, хотя на ней ясно написано «Вход только для взрослых и умных людей». И у него появилась неприязнь к полковнику. А когда Илья познакомился с Викой и неизвестно почему предположил, что роскошную женщину ему подставляет Гуров, он сыщика возненавидел.

Анатолий Иванович Полоз продавал свою техстанцию. Покупали ее братья-азербайджанцы, не верившие буквально ничему. Не только серьезные документы, но даже обыкновенный паспорт хозяина станции они долго рассматривали, затем старший из братьев, Надир, бросил паспорт на стол и, скривившись, сказал:

– У меня много таких имеется. Дешевка.

Обычно спокойный, уверенный в себе, Полоз поднялся из-за стола, сказал:

– Уважаемые, я вас не звал, сами пришли. Извините, в России в таком тоне торг не ведут.

– Националист! – крикнул младший брат Ариф.

– Правозащитник нашелся. Вы пришли в мой дом, а ведете себя, как дикари.

– Мы не сами пришли, нас прислал Тофик, – сказал старший, замолчал и многозначительно посмотрел на Полоза.

Тот понял, что названо имя крупного авторитета; однако ранее с азербайджанцами не сталкивался и главу преступного клана не знал. Покупатель заметил это и напыщенно сказал:

– Тофик – уважаемый человек, не знаю, сколько у него стволов, но все соплеменники его слушаются.

– Батый здесь был и ушел, – решительно сказал Полоз, понимая: если проявит слабину, станцию могут просто отнять.

В дверь кабинета постучали, и вошел Сухой, подтянутый, стройный, державшийся не как бандит, а как офицер в штатском.