Наемный убийца - Леонов Николай Иванович - Страница 6

– Значит, мы имеем невыразительные усредненные приметы: возраст около тридцати, возможно, город постоянного проживания, профессия – наемный убийца. Как я понял, – Орлов открыл лежавшую перед ним папку, – женщина осталась жива, убийцу сможет опознать. Три человека могут подтвердить, что данный человек находился в день убийства в Мюнхене. Оснований для ареста в России никаких, возможность доказать вину подозреваемого в Мюнхене оставим нашим немецким коллегам. – Генерал взглянул на Дитера: – Ты хочешь что-то сказать – говори.

Когда Орлов заговорил о деле, Дитер удивился происшедшим в генерале переменам. Лицо у него неожиданно затвердело, взгляд стал твердым, голос чистым, нелепые короткие пальцы переплелись в крепчайший замок. Дитер был уверен, что ничем не выдал своего желания высказаться, однако генерал угадал, сейчас смотрел строго.

– На правой кисти у него татуировка в виде пятиконечной звезды, – сказал Дитер.

Орлов усмехнулся, взглянул на Гурова.

– Это не примета, Дитер, – сказал полковник, взял чашку с кофе, отошел к окну. – Можно нарисовать что угодно.

«Куда я прилетел и зачем? Генерал и полковник – о чем они говорят?» – молча удивлялся Дитер.

Гуров налил генералу большую рюмку, тот понюхал, с довольным видом отставил и сказал:

– Выкладывай. – Взглянул на часы: – Минуту. – Вызвал секретаршу и попросил его с кем-то соединить.

– Мне необходим дом в пригороде, желательны удобства: иначе иностранец не поймет. «Жигули» в хорошем состоянии, со штатскими номерами, желательно, чтобы машина была зарегистрирована на какого-нибудь торгаша. Главное. Мне нужен один, – Гуров показал палец, – один связной. И не офицер из окружения, а настоящий оперативник, хороший агентурист. И чтобы ни одна живая душа, кроме генерала и связного, о нашем присутствии в городе не знала.

– Понял. – Генерал кивнул, выпил остывший кофе. – Будешь краситься под авторитета?

– Естественно. – Полковник пожал плечами, взглянул на Дитера, и пояснил: – Авторитетами у нас называют крупных, признанных уголовников.

– А как подойдешь? Они же к себе чужих не подпускают, – сказал Орлов.

– Охолонись, Петр, будто ты меня не знаешь. Я подойду.

– Подойдешь, – согласился генерал и спокойно, будто говорил о погоде, продолжал: – Зарежут. Тебя мы захороним, хотя сегодня ритуал стоит сумасшедших денег. А с ним как? – Он кивнул на Дитера. – Цинковый гроб, транспортировка, а меня заставят тонну бумаги исписать.

– К старости ты становишься паникером, – флегматично ответил Гуров. – Если мы сгорим, то наши тела вы не отыщете никогда, так что не брюзжи, никаких забот у тебя не будет.

Дитер слушал напряженно, переводил взгляд с генерала на полковника и обратно, когда они замолчали, улыбнулся:

– Понимаю. У вас это называется черный юмор.

Орлов хмыкнул, кивнул Гурову, мол, ты заварил, ты и отвечай, но полковник лишь привычно пожал плечами и занял свою позицию у окна. Орлов понял, что на друга надеяться нечего, оглядел Дитера, вздохнул тяжело, словно собирался взвалить его на спину, и нехотя сказал:

– Понимаешь, парень, у нас в России сейчас ничего нет, и юмора тоже, а преступников, в частности убийц, как котов на помойке.

– У нас много депутатов, – вставил Гуров.

– Полковник, не забывайтесь…

– Петр Николаевич, снимите трубочку, – сказала секретарша.

– Прекрасно! – Генерал снял трубку, прикрыл ладонью. – Ты объясни мальчику, чего у нас много и как у тебя с юмором. – И продолжал уже в трубку: – Господин генерал? Это некто Орлов, если помните… – Он выслушал ответ и громко рассмеялся: – Ну, здравствуй, здравствуй… Чего надо? А чего с тебя взять? Хотел узнать, как здоровье. Как Мариша, ребята? – Он слушал абонента и указал Гурову на дверь.

Полковник подтолкнул Дитера вперед и вышел следом.

– Лев Иванович, долго еще? Сил никаких нет! – сказала возмущенно секретарша.

– Верунчик, я тебе говорил, иди в коммерческий ларек, там порядок и деньги, дам рекомендацию. Ты знаешь, я в авторитете, – сказал серьезно Гуров.

– С превеликим удовольствием, еще вчера ушла бы, – ответила Верочка. – Так ведь он, – девушка кивнула на дубовые двери, – без меня пропадет.

– Елена, что до тебя генерала стерегла, то же самое говорила. – Гуров открыл дверь в коридор, кивнул Дитеру, приглашая выйти в коридор. – Так ушла, замужем, гуляет на последнем месяце, а ты здесь, на посту. Ты, Верунчик, недооцениваешь Россию, у нас душевных дураков и дурочек еще надолго хватит.

Коридор был длинный, полутемный, зажат с обеих сторон шеренгами безликих дверей, рабочий день давно кончился, немец и русский шли неторопливо, первый говорил, второй, не слушая, поддакивал, думал о своем.

– Господин полковник, меня предупреждали, что Россия страна не такая… Я не много видел полковников и генералов, но вы люди странные, простите за дерзость, но ведь положение обязывает…

– Обязывает? – хмыкнул Гуров. – Вяжет, просто петля.

– Простите, я растерялся, говорю не о том, но мне интересно. Генерал ваш начальник?

– Обязательно.

– А человек, с которым генерал сейчас говорит по телефону, подчиняется Петру Николаевичу?

– Обязательно. – Гуров взял Дитера под руку и повернул в обратную сторону.

– Так почему генерал всех просит, он даже свою секретаршу просит?

– У нас все равны.

– Секретарша и генерал?

– Секретарша главнее. – Гуров остановился и ткнул Дитера пальцем в грудь. – Отстань, хочешь говорить – говори, а вопросов не задавай, мешаешь думать.

– Слушаюсь, господин полковник! – Дитер щелкнул каблуками.

– Промазал, сейчас я не господин полковник, а хам.

– Простите, Россия…

Верочка выглянула в коридор и позвала:

– Лев Иванович, просят зайти.

– Россия, – бормотал Гуров, убыстряя шаг, – ты, приятель, Россию не видел, познакомишься – в холодном поту проснешься… Домой тебя надо отправить, в Европу…

– Не надо, господин полковник…

Орлов встретил оперативников улыбкой:

– Ну, в принципе, господин полковник, твои просьбы будут удовлетворены, дорога в крематорий…

– Господин генерал, – перебил Гуров, – ваш специфический юмор, простите. Вы обговорили вопрос, как легендируется для окружения, что мы заняли данный дом и арендовали машину? Ведь нас будут проверять и начнут именно с дома и машины. Как? Почему? От кого?

Орлов явно смешался, взглянул на Дитера:

– Ты угощайся, парень, – и налил ему коньяку, – не стесняйся, наш разговор ты все равно не поймешь. – Повернулся к Гурову: – Ты, Лева, как обычно, берешь за яблочко. Василий, – генерал погладил телефонный аппарат, – мне обещал вопрос проработать. Ты понимаешь, Лева, тамошний генерал мой давнишний приятель, человек честнейший, но ума не палата, я опасаюсь. Может, ты по своим каналам легендируешься, через Юдина или Бунича?

– Чего? – Гуров от возмущения даже привстал на носки. – Кто меня в этом кабинете распекал за связь с коррумпированными финансистами? Кто мне про честь мундира…

– Начальник главка генерал Орлов, – перебил Орлов, смотрел невозмутимо. – И правильно распекал. А сейчас с тобой разговаривает оперативник и друг, который хочет быть уверен, что на первых шагах тебя там не завалят. Кто лучше – Юдин или Бунич?

– Бунич, – ответил Гуров. – Юдин из этих структур ушел, чистенький как стеклышко.

– Значит, звони Буничу, это его регион, пусть он по своим каналам тебя легендирует.

– А зачем ему? Он мне ничего не должен.

– Не ври, грешно. Чтобы человек с тобой схватился и без долгов ушел? А кто его охранников-близнят от тюрьмы спас, когда они наркотики хотели схватить?

– Так я не их спасал, а Рогового прихватывал, – улыбнулся Гуров.

– Это знаешь ты! Да что я тебе объясняю? Не морочь мне голову, ты еще тогда все просчитал и запасец на черный день припрятал. Не будь скупердяем, заначку доставай и действуй. Только хозяину этого кабинета, – Орлов постучал пальцем по столу, – ни гу-гу, это твои оперативные дела. С вами, господин полковник, мы разобрались.