Мент поганый - Леонов Николай Иванович - Страница 11

Борис Андреевич Юдин имел легальный бизнес в крупных совместных предприятиях и небольших кооперативах. За фасадом респектабельных, приносящих реальный, официально фиксируемый, облагаемый налогом доход организаций существовала и иная деятельность. Борис Андреевич руководил самой сложной ее частью, той, где коммерция соприкасается с политикой, где необходимы личные контакты с властями, где уже недостаточно честного слова, а необходимы решения, приказы, бланки, печати и иная бюрократическая канитель. К примеру, можно арендовать у магазина десятилетиями затопленный огромный подвал и превратить его в богатое доходное предприятие. Но если гниющий, кишащий крысами подвал никого не интересует, то как только начнутся строительные работы, немедленно появятся и заинтересованные лица. И лишь закончат возиться с цементом и кирпичами, начнут стелить полы, навешивать оконные и дверные рамы, на «объект» заглянут ответственные товарищи из райисполкома. А к тому времени, как кончат отделку, развернется битва с «частным капиталом и хищниками теневой экономики». И чтобы выиграть эту битву, а еще лучше – предотвратить ее, существовал Борис Андреевич Юдин, который знал, в какие двери следует постучать и на чей стол и что именно положить.

Бытует неправильное мнение, что все решает толщина конверта. Сегодня конверты берут лишь на первых ступеньках власти, да и взяв, положительного решения не гарантируют, а лишь обещают вопрос «проработать». Для того чтобы решить серьезный вопрос, необходима личная долговременная заинтересованность соответствующего товарища, которая может выражаться и в паевом участии, и в обучении любимого чада в престижном заведении, в перспективах служебного роста и в решении иных многочисленных проблем, которыми богата жизнь человека, живущего в нашем обществе.

Борис Андреевич держал в руках множество нитей, соединявших напрямую министерства, комитеты и ведомства, знал сотни людей, их силу и слабость. Используя обмен услугами, деньги, в редких случаях шантаж, он почти всегда добивался необходимых решений. Но получить официальное «добро» и организовать доходное предприятие – это даже не половина дела. Нужно застраховать его от пожара и чрезмерного налогообложения. И здесь в жизни Юдина появляется Гоги Мельник. Когда они приходили к взаимовыгодным решениям и предприятие начинало приносить существенный доход, возникала необходимость превратить деревянные рубли, которые и ничтожно мало стоили, и могли быть в любой момент отобраны государством любым из способов, известных еще Остапу Бендеру, в золото, камни, валюту. На этом этапе требовалась помощь Анатолия Самойловича Каца. С ним Юдин работать любил, проблем не возникало, разве что грабил Анатолий просто по-черному. Так ведь и его понять можно: инфляция раскручивалась, рубль уже не падал, а летел вниз согласно закону притяжения. Только никто еще не видел конечной точки, в которой рубль разобьется вдрызг, разлетится на атомы и перестанет существовать.

Самым сложным партнером являлся Губский. Ну казалось бы, на кой черт сейчас нужен этот маразматический старик? Какое отношение имеет сегодняшний бизнес к ворам в законе, мифическому общаку, к прочим аксессуарам археологии? Ответ был прост: воры в законе, старые либо новые, реально существовали, и в местах заключения, от которых никто не застрахован, эти люди, или нелюди, правили бал. Они существовали и на воле, где воровали и убивали, мешали жить как обычным людям, так и авторитетам. Самого Губского можно легко убрать, но воры почему-то считались с ним, и через патриарха удавалось хоть частично воздействовать на темные неуправляемые силы. Георгий Акимович Мельник и его люди, за исключением проституток, не делали денег, лишь отбирали часть у делателей, и неизвестно, кто от кого больше зависел. Наверное, в каждом конкретном звене бесконечной цепи преступного бизнеса данный вопрос имел свое конкретное решение: побеждал более умный и сильный. В одном случае предприниматель платил и заказывал музыку, в другом – музыканты грабили и отбирали, сколько могли.

В данном вопросе надо было навести порядок, установить точный тариф за услуги. И здесь интересы Юдина, Каца и Мельника пересекались. Из-за беспредела рэкетиров несколько прибыльных предприятий перестали существовать, источники доходов иссякали. Люди Гоги Мельника остались при ножах, цепях и пистолетах, но без хлеба с маслом. Именно с этими козырями прибыл на «совет в верхах» Борис Андреевич Юдин. Он был кругом прав и собирался прижать Мельника, потребовать навести порядок. Но с позиций Гоги Мельника чистоделы, предприниматели и торгаши тоже нарушали закон джунглей. Охрана не имеет права уничтожать рабочую силу, но и работяги не должны перекупать охрану, заманивать в свои липкие сети. Заманивание же осуществлялось повсеместно, и, с точки зрения Юдина, процесс был необратим, кончина империи Гоги Мельника не за горами.

Как все гениальное, схема заманивания была проста. В кафе, цехе, другом доходном месте появлялись здоровые вооруженные парни и требовали у хозяев за безопасность живота «отстегнуть» долю. Умный хозяин соглашался, но очень скоро крутые парни становились швейцарами, водителями, грузчиками, получали высокую зарплату, которой, естественно, не желали делиться с эмиссарами Мельника. Изменщики, уже кровно заинтересованные в благополучии хозяина, защищали его не за страх, а за совесть, начинались стычки, драки, перерастающие в вооруженные схватки. Гоги Мельник терял людей, их убивали, сажали, перекупали, империя если и не таяла, то уж точно мощности не набирала. А сегодня, кто не движется вперед, тот отстает, вожжи в руках Мельника ослабли, и он этого допустить не мог. С другого бока его, колом в ребра, подпирали воры, мигрировавшие по законным владениям Гоги Мельника. Воры не желали признавать никаких правил, кроме своих, коим следовали тоже не всегда. Опять схватки, стрельба, аресты, главное – убытки.

Анатолий Самойлович Кац в жизни не держал в руках оружия опаснее столового ножа, ни разу не ударил человека. Естественно, он стремился поддерживать контакты с Юдиным и избегал встречаться с парнями Мельника, тем более с представителями патриарха Губского, нуждаясь в защите, платил и тем и другим, однако в безопасности себя не чувствовал. Эти люди не имели чести, не держали слова, могли ради одноразовой рублевой выгоды сорвать серьезную сделку, за порцию марафета ткнуть ножом. Большинство деловых партнеров Каца давно укатили за рубеж, и он бы уже уехал, но обещал коллегам продержаться еще несколько лет, закончить кое-какие дела, главное, подготовить себе замену. «Зарежут меня, – предупреждал он коллег, – ни делу, ни вам лично никакого профита, а мне неприятно». – «Оставь свой черный юмор, – отвечали друзья, – ты самый умный и осторожный, еще немножко потерпи». И Кац терпел, так как был человеком слова.

И наконец прозвучала команда: «Можно ехать, ждут». Кац реализовал свое имущество, все накопленное годами превратил в бриллианты. Община знала об отъезде, передала Кацу свои сбережения, которые следовало передать доверенным лицам. Несколько лет назад Кацу подарили замшевый пиджак, изготовленный для своих нужд итальянскими контрабандистами. Бриллианты стоимостью свыше миллиона долларов Кац зашил в этот пиджак и ждал выездной визы. Но чем ближе был срок отъезда, тем хуже становился сон. «Все вывозят тюки и ящики, – рассуждал Кац, – а я, такой хитрый, предстану в таможне с семьей и двумя чемоданами. Меня разберут на винтики, рентгеном просветят, все отберут, – шептал он бессонными ночами. – Мне бриллианты не вывезти, нужны другие пути». И Анатолий Самойлович после долгих колебаний остановил свой выбор на Юдине, который по делам совместных предприятий постоянно выезжал за рубеж.

Кац надел невидный пиджачишко, созвонился с патриархом Губским, которого никто тронуть не посмеет, и прибыл в загородную резиденцию, где собирался договориться с Юдиным. Все проходило по плану, Анатолий Самойлович рядом с Мельником и Губским впервые за последние дни чувствовал себя спокойно. Но Кац не знал, что его ближайший помощник уже захвачен ворами и умирает под пытками и сил у него больше нет, ведь он только человек. И Кац, вместо того чтобы бежать, немедленно скрыться, всполошился из-за известия, что рядом, буквально за стеной, проживает товарищ из компетентных органов.