Дьявол в раю - Леонов Николай Иванович - Страница 2

Между тем Крячко не унимался:

– Если следовать твоему благородному примеру, мы все должны были отказаться. Извините, господин полковник, я человек простой и деньги взял. Твой гонорар у меня. Расходы вычтены. И не делай, пожалуйста, из нас подонков и стяжателей. Так что вопрос закрыт и не обсуждается. – Наконец он выдохся. Когда Мария вышла из спальни, Станислав приветствовал ее широкой улыбкой.

– Берите и поехали, – указала на два небольших чемодана и спортивную сумку. – В самолет даже Гуров не может прыгнуть на ходу.

– Слава богу! – перекрестилась Мария, когда самолет приземлился в Анталии. – До последней секунды боялась, придет какая-нибудь шифротелеграмма, и ты заявишь, что вынужден возвращаться.

– Чтобы вытащить меня из моря на службу, необходим как минимум взвод омоновцев, – рассмеялся Гуров, подумав: «А ведь могло быть и такое! Пронесло».

– Уважаемые пассажиры, просьба привести спинки кресел в нормальное положение и не вставать до полной остановки двигателей, – раздался вежливый женский голос.

– И что дальше? – Недавняя растерянность усилилась, едва они очутились на земле. Глаза Гурова разбежались при виде толпы встречающих, держащих высоко над головой различные картонки и плакатики с названиями отелей, фамилий и другими непонятными надписями.

– Ну, где твой резидент? – Мария, похоже, и сама растерялась. Но причина этому была другая. – Почему все улыбаются и смеются? Сегодня праздник?

Гуров остановился у колонны, опустил чемоданы.

– Подожди меня здесь, дорогая. Я уточню диспозицию.

– Это ты постой! – Мария юркнула в толпу и через минуту-другую появилась с усатым и, конечно же, улыбающимся господином, который размахивал картонкой с начертанной на ней фамилией Марии. Рядом с ним порхала миниатюрная девушка с букетом цветов.

– Здравствуйте, добро пожаловать! – на чистом русском языке произнесла она, недоверчиво и с удивлением глядя на более чем скромный багаж гостей. – Я рада приветствовать вас в Анталии! – Девушка не переставала улыбаться ни на миг. – Но почему-то я решила, если такая знаменитая актриса…

Польщенная Мария одарила ее одной из самых обворожительных своих улыбок.

В этот торжественный момент Гуров прервал монолог расщебетавшейся поклонницы, взял Марию под руку и с таинственным видом произнес по слогам:

– Простите, мы путешествуем ин-ко-гни-то.

– Конечно, конечно, – испуганно осеклась девушка, прикусив язычок, но тут же деловым голосом сказала что-то, видимо, по-турецки, усатому господину. Тот мгновенно подхватил чемоданы, отобрал сумку у Марии и, словно мощный ледокол, врезался в густую толпу, успев переброситься шуткой кое с кем из окружающих.

Кремовый лимузин, неизвестной Гурову марки, принял их прохладой и запахом натуральной кожи.

Мария восприняла такую встречу как должное. Гуров растерянно пробормотал:

– Может, нас приняли за кого-то другого?

Мария, гордо взглянув на него и презрительно фыркнув, не сочла нужным отвечать на столь плебейский вопрос.

– Не беспокойтесь, Лев Иванович, – пришла на помощь примолкшая девушка, встретившая их. – Никакой ошибки. Вас ждут в отеле.

Облегченный выдох Гурова мог означать: «Ну, слава богу!» Именно это он и означал. Напряжение как рукой сняло. С благодарностью взглянув на девушку, он не без удивления обнаружил, что это было грациозное черноглазое существо.

Из ее милой воркотни он узнал ворох деталей и подробностей, кажется, вовсе для него не обязательных. Впрочем, как знать. Узнал, что она – болгарка. Зовут ее Гюльчатай. Почему, и сама не знает. Заканчивает Московский университет. Поэтому прекрасно говорит по-русски. Ну и само собой разумеется, много раз видела Марию на сцене и на экране.

Царственно откинувшись на сиденье, Мария лишь снисходительно улыбалась, наслаждаясь прохладой, и, судя по всему, не собиралась поддерживать столь малозначащий разговор.

Гуров и сам мог быть галантным кавалером, в чем, надо честно сказать, была огромная заслуга Марии, с тщанием обтесывающей и шлифующей целый год, пока жили вместе, милое ее сердцу «полено». И добилась-таки своего: угрюмый бирюк почти превратился в нормального человека, умеющего говорить не только о своей профессии. Правда, и Гуров оказался весьма одаренным учеником.

– Знаете, что после фильма «Белое солнце пустыни» ваше имя в России стало знаменитым?

Гюльчатай взмахнула иссиня-черными ресницами и расцвела еще ярче.

Гуров произнес еще несколько любезных фраз и, выдохшись наконец, замолчал. Зато Гюльчатай теперь было не остановить. Да он и не пытался. Приятно было слышать, что им предстоит сказочный отдых в земном раю и прочее, прочее…

Дорога вилась между голых скал, на которых кое-где торчали чахлые деревца, лепились одноэтажные постройки нищенского вида.

Мария снисходительно, даже чуть саркастически улыбалась. Он же с содроганием подумал: «Ну и дурят нашего брата! Черт знает в какую дыру нас занесло! Вот как нужно делать рекламу! Ну и прохиндеи!» Куда менее отчетливой была мысль о неминуемой расправе со Станиславом, втравившим их с Марией в поистине дьявольскую авантюру.

Гюльчатай ворковала. Мария улыбалась. Гуров мрачно взирал на серый пейзаж, предаваясь унынию, которое, как известно, не греет душу. «Все-таки Крячко не только хитрец, но и последний гад!»

Лимузин, проскочив какой-то более или менее цивилизованный городишко, снова устремился в ущелье. Правда, асфальт здесь уже стелился бархатной лентой. Это несколько обнадеживало. Из-за утеса вынырнула М-образная арка, в центре разделенная кубической постройкой. Не будь она стеклянной, походила бы на КПП. Водитель ловко заехал внутрь арки, перегороженной массивной цепью, которая тотчас легла под колеса лимузина. Охранники, ладные парни в синей униформе, особого внимания на их приезд не обратили. Лишь один подошел к двери, где сидела Гюльчатай, перебросился с ней парою фраз, махнул приветственно гостям.

За стеклянной будкой и массивной цепью начинался иной мир. Угрюмые пыльные скалы сменились пальмами, вокруг – ухоженные газоны, цветы, цветы. В этом сказочном парке располагался не менее сказочный отель. Гуров застыл ошеломленный, не веря своим глазам. «Неужели может быть такое чудо? Не сон ли это? Прости, Стас! Никакой ты не гад. Прости, если можешь».

Мария улыбалась. Еще более царственная, она казалась полновластной хозяйкой этого роскошного сада. Во всяком случае, он очень шел к ней.

Оформление заняло всего несколько минут. В это время откуда-то сбоку подошедший к Гурову портье быстро и незаметно сунул ему в руку голубой конверт. После обмена любезностями их отвели в апартаменты. Даже не заполнили, кажется, никакой гостевой карточки.

В номере на инкрустированном красного дерева столике их ждала бутылка вина, в хрустальной вазе горкой лежали фрукты.

Мария оглядела всю эту роскошь со свойственным ей безразличием, швырнула сумочку на необъятное ложе, взяла со стола бутылку, наполнила бокалы.

– С прибытием в рай! Хочу выпить побыстрее, пока ты не достал конверт и не выяснил, что данная резиденция – лишь конспиративная квартира.

– С прибытием в рай! Ты – мой ангел!

Вино искрилось и играло в тончайших бокалах на высоких ножках.

– Ты пробовал что-нибудь подобное? Это амброзия – напиток богов!

– Значит, мы станем бессмертными, дорогая?

– Не сомневаюсь! А ты?

– Я уже бессмертен. Потому что люблю тебя.

Продолжайся разговор в том же духе, неизвестно куда бы это привело.

Первой очнулась Мария.

– Читай свои мемуары-шифровки, а я пойду взгляну на ванную, – с торжествующим видом заявила она.

Вот те на! А он-то думал – ничего не заметила.

Смех смехом, а конверт, лежавший у него в кармане, ему не нравился. Когда Мария ушла в ванную, он достал его, посмотрел на свет, аккуратно надорвал, вынул записку: