Мафия против темных сил - Нестерина Елена Вячеславовна - Страница 26

– А вот этот ваш ученик, взрослый вроде парень… – И Тамоник с видом несчастного страдальца указал на Захара, который действительно вполне походил на ученика выпускного класса. – Он видел все это, а не заступился. Наоборот, заметил, что бьют лежачего. Подбежал – и давай меня ботинком под ребра пинать. Трое на одного, ребятки, – это не круто…

– Это не наш ученик, – пропищал Сырник откуда-то из толпы.

– Тем более, – вздохнул Тамоник. – Видите, не один я, оказывается, из посторонних в вашу школу на праздник пришел. И этот похулиганить, наверно, пробрался. Вот к этим своим дружкам…

На Витю, Антошу и Захара все смотрели с нескрываемым презрением. А Тамоник продолжал свою слезоточивую историю:

– Вы уж простите их… Им, как я понял, тоже моя девушка нравится. Или кому-то одному из них. Вот они и бросились все на беззащитного… Маленькие еще, не понимают, что хорошо, что плохо…

– Где наша Редькина? – угрюмо набычившись, заявил Антоша Мыльченко.

Но его слов никто не понял. Учителя, которые присутствовали при всем при этом, подскочили к Антоше, Вите и Арининому сводному брату – и принялись их позорить. Но не все – Петр Брониславович и директор школы продолжали молчать. Они не защищали Захара и мальчишек, которых все остальные яростно чихвостили, но и не осуждали. Петр Брониславович думал. А директор Михаил Афанасьевич… Он был очень умный, этот Михаил Афанасьевич, и догадаться, что происходит в его голове, было невозможно.

Секунда понадобилась Арине, чтобы нажать на маленький рычажок с обратной стороны зеркальных ширм, – и она снова выскочила наружу.

Зоя Редькина, широко открыв глаза и рот, стояла у двери. Она старалась не смотреть, как множится, искажаясь в кривых зеркалах, отражение Сашка – многорукий зубастый кошмар, как он корчится и извивается, меняя свою форму, габариты и количество конечностей, превращаясь то в одно страшилище, то в другое. Зоя Редькина сейчас даже вспомнить не могла, что именно в эту «Комнату зловещих превращений» она сама старалась попасть какое-то время назад. Сейчас же, казалось Зое, от этого зрелища она попросту сойдет с ума…

– Зоя, мы почти поймали его! – Арина бросилась к ней. – Ну, как ты, Зоенька? Ты не смотри туда! Это всего лишь обман зрения, аттракцион, кривые зеркала! Не смотри. Ну, говори, как ты?

– Это… Я нормально… – Слезки наполнили широко открытые Зоины глаза. – Арина, я очень старалась.

– Это ты меня за все, что с тобой случилось, прости. – Арина вытерла Зоины слезы шапочкой. – То есть лучше после простишь. А сейчас мы с тобой этого гада…

Из-за ширм неслись страшные ругательства и истошные крики перепуганного человека. Дрожали, сотрясаясь, хрупкие стекла и зеркала. Сашок не знал, как выбраться из кольца окруживших его кошмарных созданий, которых там, с другой стороны зеркального аттракциона кошмаров, было во много раз больше, чем с внешней.

– Раскрошит ведь сейчас изобретение, придурок! – ахнула Арина. – Зоя, ты ничего не бойся. Сейчас мы с тобой твоего мучителя будем брать.

– И в милицию его, в милицию! – воскликнула Зоя. – Будет знать, как людей похищать, как деньги вымогать, как праздник портить!!!

– Конечно, разберемся с ним конкретно, – быстро согласилась Арина, сорвала с шеи Зои примотанную прямо вместе со шляпкой вуаль, взяла ею из шапочки газовый баллончик и вложила его в руки Зое. – Вот, как появится этот монстр, держи его на прицеле. Через тряпку – так, может, отпечатки пальцев останутся… А если он на тебя пойдет, жми сюда. И тогда сразу выбегай в коридор. Но вообще не пуляйся газом, уж очень он противный. Просто не подпускай этого гада и держи на прицеле. И ничего не бойся!

Арина бросилась куда-то за ширмы, тут же вернулась. А из-за открывшихся стекол и зеркал вывалился очумевший Сашок. Он упал на пол, но продолжал отмахиваться от не видимых никому больше, кроме него, чудовищ и монстров.

Второй трюк с зеркалами показал Елисей Арине, когда она сама оказалась внутри чудесного аттракциона. Небольшое движение рычажка – зеркала поворачиваются, и из темноты на попавшего в закрытое пространство зеркальной ловушки лезут страшные сороконожки, сколопендры с шевелящимися многочисленными щупальцами… Это отражается в зеркалах тот, кто попал в «Комнату зловещих превращений». Только он об этом не догадывается, а пугается, пугается…

Глаза Сашка блуждали туда-сюда, продолжая выискивать монстров. И только спустя некоторое время они сфокусировались на чем-то, кажется, вполне реальном, нестрашном. Это были ноги в тяжелых ботинках. И пышный, грязный и рваный подол черного платья.

Сашок помотал головой и поднял глаза вверх. Две девчонки стояли напротив него. Все те же, хорошо известные ему. И в лицо Сашку был направлен черно-зеленый газовый баллончик.

– Стоять! Сидеть! Не двигаться! – яростно крикнула Зоя Редькина, изо всех сил сжимая газовый баллончик. В этот крик она вложила всю свою обиду, всю злость на того, кто гонял ее по полю, кто обманул ее, оказавшись не благородным таинственным рыцарем, а гнусным похитителем и вымогателем.

Сашок, который едва пришел в себя после испуга в «Комнате зловещих превращений», тем не менее смог понять, что лучше сейчас не пререкаться. И замер на полу, уставившись в хорошо знакомый ему Тамоников газовый баллончик, который подрагивал сейчас перед его носом.

– Денег по-легкому захотелось срубить, да? – заговорила вторая девчонка, смешная, с черным носом и грязным лицом, но тем не менее решительная и уверенная в себе. – А вот и не выйдет. Обломись, дяденька. Твоего подельничка сейчас повязали, его же собственным газом траванули, вот этим, узнал? Так что очередь за тобой.

– Что, отравите? – пробормотал Сашок, пытаясь придумать ход к отступлению. Он же все-таки хитроумный…

– Отравим, повяжем, и… – проговорила Захарова сестра, развернула какую-то тряпку и помахала у Сашка перед носом Тамониковым мобильным телефоном. – Позвоним вот сейчас туда, где учителя со «Скорой помощью» и милицией твоего напарничка обрабатывают. И за тобой придут. Заберут, куда надо. Потому что за то, что ты хотел совершить, – похищение людей с целью получения прибыли, есть специальная статья Уголовного кодекса. Так что готовься морально…

Услышав это, Сашок упал духом окончательно. Ведь он помнил, что, когда он входил в эту проклятущую школу, люди метались туда-сюда, кричали «Скорая!», «Скорая!». А где «Скорая», там и милиция… А раз телефон и газовый баллончик у этих шмакодявок, значит, и правда, повязали Тамоника. И ничего ему не удалось, ни с Тамоником, ни одному. Теперь тот обязательно его сдаст, чтобы одному не скучно было. Да и шефа в придачу. А что, Тамоник, он такой, он может… И вместо того, чтобы на курорте денежки проматывать, отправится он, Сашок, на жесткие нары… Преступление-то получится групповое, за него больше срок дадут. Кранты! Эх, ну что за невезуха ему, разнесчастному Сашку?!

Сашок завыл, стянул с головы осточертевшую резиновую маску, хлопнул ею об пол, хлопнул снова, потом принялся биться об пол головой и отчаянно кричать:

– Да что же это такое-то, а? Что же мне не везет-то так? Почему одним все, а другим ничего? Где справедливость?

– О какой, интересно, справедливости ты говоришь? – ядовито поинтересовалась бывшая Сашкова пленница, то есть Зоя Редькина.

Ей смешно было смотреть на кривляния того, кто совсем недавно чувствовал себя повелителем, связывал ее, бил и заставлял искать Арину. На преступника… Она не верила в то, что он страдает, ведь до ее страданий ему не было дела. Так что сам он наверняка сейчас просто придуряется.

– Что ж это никчемный-то я такой? – на глазах Сашка появились даже слезы. Видимо, в тюрьму ему очень не хотелось. – Эх! Думал, вот совершу эту дерзкую операцию, огребу денег – жизнь-то и начнется! Развернется, как гармонь! А оно, блин, блин, блин… Взяло и сорвалось!

– Да ладно, не переживай… – нерешительно попыталась остановить его Арина.

– Что – «не переживай»?! – горестно крикнул Сашок. – Скажи, ты хоть настоящая Захарова сестра?