Предел желания - Смагин Евгений - Страница 20

Водрузив очки обратно на нос Декса, все так же беззаботно дрыхнущего на своей койке, я тихонько вышел вслед за Вильсоном.

— Что, не спится? — спросил полковник, когда мы оказались на улице.

— Ничего, на том свете отоспимся, — ответил я ему.

— Вот это по-нашему, — улыбнулся моему ответу бывалый вояка.

Полковник явно решил пытаться наладить со мной хорошие отношения, и я не стал ему мешать.

— Сейчас должен приехать Джастин Би Сноу, — сообщил полковник по ходу движения, — он хочет с тобой о чем-то переговорить наедине, но я тоже должен тебе кое-что передать. Сноу об этом знать необязательно. Понимаешь?

Блин, подумал я, горелый. Сплошные секреты у этих америкосов. О Другом не должен знать никто, кроме профессора и Пабло, а о том, что мы идем убивать Ментора, знает полковник, но профессору — хрен скажи… Что еще я не должен говорить профессору?

О том, какими философскими речами встретит меня Джастин Бенджамен Сноу, которому я запулил в затылок тяжелую штуковину, я старался пока не думать.

…Вскоре мы с полковником подошли к мобильному комплексу управления, чему-то вроде бронированного бункера на гусеницах. Вильсон открыл люк в борту, опустилась лесенка, и полковник жестом пригласил меня войти в кабину размером с салон автобуса.

Внутри этот передвижной пункт управления был безлюден, все ушли на ужин, видать, но техника в нем перерывов не ведала и пахала круглосуточно. В многочисленных объемных дисплеях отображались различные электронные карты невадского, точней, американского Ареала и его виды из космоса. Полковник молча открыл сейф, дверца которого серела между мониторами бункера, и, развернувшись ко мне, все так же молча вручил неожиданный подарок.

Боевой комплект ближнего боя последней модификации с весьма конкретным названием «Серп».

— Думаю, ты умеешь этим пользоваться? — поддел меня Вильсон.

Я промолчал и ловко приладил «Серп» на левой руке. В собранном виде его немного искривленное лезвие полностью защищало руку от кисти до локтевого сустава. Установленное острым краем наружу, оно, по сути, превращало предплечье в рубяще-режущий инструмент. Миниатюрный пульт управления удобно крепился возле большого пальца на ладони. Мгновенье, и «Серп», описав смертоносный полукруг, был уже готов к бою. Его выпростанное, заточенное острее бритвы, лезвие превратилось в несущее смерть продолжение моей руки. Я знал подобные системы, но у этого «Серпа» был не совсем обычный клинок.

Осмотрев его внимательнее, я понял, что острие этого «Серпа» не полностью родное. На нем есть некое добавление, искусно вставленное в металлическое лезвие клинка. И оно было даже не из металла, а просто окрашено под него.

— Это — Поитель Душ, — прекратил мои гадания полковник. — Не знаю, что случилось с этим кремниевым ножом в Ареале, но сейчас древний камень способен разрубить самый прочный современный сплав…

Я поджал и закусил губу, чтобы не застонать. Вот ты какой, предмет Силы, ради которого моя любимая женщина ушла в последний рейд…

— Ты, конечно, в курсе, для чего он тебе передается, — констатировал после паузы Вильсон.

Я, не подавая виду, что мне БОЛЬНО, в знак согласия утвердительно кивнул головой и прокрутил клинок «Серпа» вокруг его оси, чтобы вернуть в сложенное положение.

— А что думает обо всем этом наш многоуважаемый профессор Джастин Сноу? — спросил я полковника.

— Джастин Сноу идет устанавливать дипломатические отношения с Ментором, и он имеет все необходимые бумажки для этого. Ты же в его представлении только страшное оружие, которым он собирается бряцать, но не собирается применять.

— Даже так? — удивился я такому ответу.

— Да! — неожиданно загорелся взгляд полковника. — Это мы с тобой понимаем, что тут идет война, тотальная война на полнейшее уничтожение одного из противников. А все эти переговоры, будь они неладны… Но генерал Джонсон — грамотный вояка, он сразу предвидел, что к чему, поэтому с доком Сноу нам пока по пути.

— Все ясно, сэр, — я попытался остановить полковника, но Вильсон, расчувствовавшись, предложил мне выпить и достал непонятно откуда, прямо из какого-то монитора, наверное, бутылку настоящей русской водки и пару рюмок.

— Давай выпьем за тех, кто обрел последнее пристанище в Ареалах, — предложил полковник, наполняя рюмки. Я не смог отказаться — после такого-то тоста! — и мы выпили.

— Ареалы забрали много жизней, — продолжал полковник, сразу наливая по второй, — по статистике наших ученых голов, которые всему ведут подсчет, списочек тянется уже на миллионы позиций. Но кого это остановило? Я отвечу — никого! Наоборот, миллионы глупых смертей обросли миллионами таких же глупых и ничего не стоящих легенд и историй, чтобы хоть как-то оправдаться за бессмысленность потерь.

— За то, чтобы их смерти все же были не напрасны, — провозгласил полковник второй тост и опустошил свою рюмку. — Абнормальная реальность прежде всего дух побеждает и калечит дух нашей цивилизации, — продолжил свой монолог полковник Вильсон, добыл еще откуда-то сигару, чуть ли не из люминесцентного светильника, кажется, и начал ее раскуривать, откусив кончик крепкими англосаксонскими зубами.

— Что вы имеете в виду, сэр? — ради приличия поддержал я разговор.

— Все очень просто, — пыхнув дымом как паровоз, ответил бывалый вояка, — стоит только послушать нынешнее молодое поколение. «Если мне суждено умереть, то пусть это будет в дороге, и путь мой будет проходить через Ареал, а взгляд обращен к неизбежности», — с издевкой, ироничным тоном процитировал Вильсон, командир группы, которой через несколько часов предстояло отправиться в самую опасную из имеющихся в мире чуждых зон. — Ареальная романтика!! Да будь она проклята! Это абсурдное для меня понятие все больше и больше заполняет юные сердца. Так думают и говорят тысячи и тысячи ничего не смыслящих сопляков и соплячек. Они притаскиваются в Ареал отовсюду, по сути, для того, чтобы бесславно и быстро сдохнуть в нем. И умирают в абнормальности, гибнут пачками, запоздало осознав, что в смерти нет никакой романтики. Смерть — это только грязь, от которой тебя выворачивает наизнанку, в ней нет ничего возвышенного, одна блевотина. Мы такими не были, хотя уже родились в мире, где не первое поколение существовало с осознанием реальности Визита…

— Вы правы, полковник! — согласился я с ним.

Вот, надо же! Первый раз в жизни я стопроцентно согласился с армейским!

Мой собеседник, энергично кивнув, взялся за бутылку, чтобы налить по третьей, но не успел, так как его наручный сетевой терминал сообщил ему о чем-то. Коротко просигналив звучком горна, трубящего побудку.

— Дьявол, выпить на дорожку спокойно не дадут, — пробубнил полковник, пряча, однако, водку обратно, то ли за какой-то из тридэ-мониторов, то ли прямо внутрь него, так мне померещилось. — Приехал Джастин Сноу, нужно идти.

Я молча последовал за командиром, и мы, покинув бункер, отправились навстречу профессору. По дороге нам встретились четверо офицеров, на их лицах стыли, мягко говоря, озабоченные выражения. В них я опознал операторов мобильного бункера. Они козырнули полковнику, проводили нас очумелыми взглядами и опрометью бросились в пункт управления. Не ужинали ребята, Вильсон их просто выгнал, воспользовавшись служебным положением, чтобы передать мне Поитель Душ без свидетелей. А у парней — дежурство, и экраны без присмотра…

— Полковник Вильсон, планы изменились, и наша группа выступает уже через час, — вместо приветствия сообщил Джастин Би Сноу. Профессор был не один, прибыл в сопровождении и сразу представил своего спутника, точнее, спутницу.

— Это Блейдра, моя личная телохранительница, — невозмутимо оповестил док, — она пойдет с нами, чтобы уравнять количество людей в группах.

Да-а-а, вот это он сказанул! Придумал бы чего поправдоподобней. Встречал я раньше эту малышку пятифутового росточка. Нормальные люди сначала учатся ходить, а симпатичная девушка, которую Сноу представил Блейдрой, первым делом, наверное, научилась убивать, а потом уже всему остальному. Используя доставшуюся ей от рождения дольку Силы, Блейдра за деньги выпускала кишки мутантам и людям. Маленькая Смерть — так прозвали ее сталкеры. Она, бесспорно, в совершенстве владела всеми видами холодного оружия, и боевая «Наваха», аналог «Серпа», пристроенная на ее левой руке, красноречиво напоминала об этом.