Мальчишка в нагрузку - Нестерина Елена Вячеславовна - Страница 3

– Конечно, – снова улыбнулась Жужа. – Как обычно. Ну, пойдем скорее!

И она потянула Наташу за руку.

– Погоди, – остановилась Наталья.

Что-то тут было не так.

– Что? – остановилась и Жужа.

– Что будет-то сейчас? – осторожно спросила Наташа.

– Как обычно, Кривцова, русский… – ответила Жужа и с наигранной укоризной покачала головой. – Забыла, что ли? А еще говорят, что я рассеянная!

С этими словами Жужа широко улыбнулась, подхватила Наташу под руку и потянула за собой – потому что в раздевалку, где они разговаривали, прибывал народ, так что лучше было там не толкаться и не мешать снимать плащи и куртки.

Все стало ясно Наташе Кривцовой. Жужа и не собирается никого с ней знакомить. С человеком, который периодически пребывает в такой прострации и ничего не помнит, каши не сваришь. А рассеянность Жужи была всем хорошо известна.

«Забыла Жужка – это точно. Забыла, – поняла тогда Наташа. – Надо самой ковать удачу! Действовать. А Жуже нужно как-нибудь по-хитрому напомнить про ее обещание».

Как-то на большой перемене Жужа стояла перед окном в почти опустевшем классе и смотрела на улицу. Ветер упрямо драл с дерева последние листья – а они цеплялись за ветки, отбивались от него. «Нет, нет, нет! – казалось Жуже, кричали они. – Мы еще тут повисим! Мы – это лето!»

Жужа только хотела было расстроиться, что лето кончилось и ждать нового теперь о-го-го сколько… Но услышала за спиной всхлип.

Девочка обернулась и увидела, что Наташка Кривцова прилегла на парту, накрылась своей сумкой и рыдает.

– Ты чего, Наташка? – бросилась к ней Жужа.

Наташка вынырнула из-под сумки, взором страдающей лани окинула Жужу, с бульканьем втянула носом воздух и снова хлопнула сумку себе на голову. Плач раздался еще более громкий. Да, если уж Кривцова страдала, то на всю катушку.

– Ну что случилось-то, а? – Жужа плюхнулась на соседний стул и попыталась оторвать от Кривцовой сумку. – Ну скажи, ну чего ты, ну?..

Такого длительного нуканья никто бы не выдержал, а потому Наташка басовито протрубила, заглушая Жужины «ну-ну»:

– Все плохо! Все пропало!

Воры и бандиты! – вот что тут же пришло в голову Жуже. Они орудуют в школе – и Кривцова уже стала их жертвой!

– Что у тебя пропало? Что украли? Где? У нас в школе? – Фантазия уже рисовала Жуже страшные картины преступлений.

Кривцова хмыкнула из-под сумки.

– Ничего не украли. Все просто плохо.

Во-первых, плохо и неудобно ей было прятаться под сумкой. А потому Наташка отбросила ее и трагическим голосом заявила:

– Меня, Жужа, в театральный кружок не взяли. Вот.

Да, это плохо, когда куда-то не взяли. Это Жужа по себе знала – ведь родители никогда не брали ее с собой, разъезжая по стране и зарубежью. Разве что на моря – что, конечно, хорошо, но не считается. Это же не по делу…

Жужа совсем ушла в мысли о родителях и своих обидах на них, поэтому не услышала начала Наташкиного страстного монолога:

– …Да, вот так вот и сказали, представляешь? А я так хочу записаться в артисты!

– А там было прослушивание? Кастинг? И ты его не прошла? – тут же включилась в разговор Жужа, которая от своего друга детства знала много из жизни артистов. К тому же тем самым ей хотелось попытаться выяснить, что же Наташка говорила в самом начале…

Но та, смахнув на сумку последнюю слезу, недовольно фыркнула:

– Какой кастинг? Ты разве не слышишь, что я тебе говорю? Меня не взяли только потому, что я девчонка! Да! А не мальчишка!

– Ты уверена? – удивилась Жужа.

– Да! – От кривцовских слез не осталось и следа: все они или разлетелись в разные стороны, или испарились от горячего гнева хозяйки.

– Так и сказали?

– Да.

– Ну, ты это… Ну, не расстраивайся… – Жужа даже не знала, что и сказать.

– Сама не расстраивайся!

– Да я и не…

Наталья Кривцова покраснела и снова собралась рыдать.

Класс начал наполняться учениками – закончилась перемена. Жужа схватила за рукав Кривцову, подцепила за ремешок ее многострадальную сумку и, пока учительница не пришла, выскочила с коридор. Наташка явно с удовольствием бежала за Жужей следом – до самого тупика в конце коридора. Там на переменах обычно всегда собирались те, кто хотел посекретничать.

– Все, Кривцова, – перевела дух Жужа, удобно устраиваясь на полу. – А теперь давай по-нормальному рассказывай.

Недалеко от Жужиной школы находился Дворец детского творчества. Кружков там было видимо-невидимо. И в том числе детский театр. Существовал он уже много лет. Спектакли там ставились очень интересные – такие, что даже на конкурсы и гастроли театр ездил их показывать. Именно туда и приспичило пойти записаться Наташе Кривцовой. Была она девушка симпатичная, бойкая, голосом обладала громким, стихи запоминала легко. Об этом она и заявила руководителю театра, когда пришла туда проситься. Для компании она взяла с собой подружку Гулю – во всех смыслах девчонку мало выдающуюся. Взяла для контраста: Гуля, решила Наташка, в театральном кружке не понравится, а она уж точно на этом контрасте произведет впечатление. Гульку отбракуют, а ее возьмут.

– Пойдем, Гулька, ты же талант! – уверяла Наташка Гулю, которая смертельно боялась с самого первого класса записаться в какой-либо кружок, даже в кройки и шитья или «Юный любитель кактусов». – Ты поешь хорошо, и фигура у тебя балетная! Такие на сцене всегда востребованы!

Если похвала ее хорошему пению не произвела на худосочную Гулю должного впечатления, то оценка фигуры как «балетной» попала в точку. Так что в один прекрасный день, специально намеченный для этого будущей артисткой, обе девочки заявились в театральный кружок.

Как там было замечательно! Настоящий бархатный занавес, скрывающий сцену, ряды кресел, полумрак… На стенах большие фотографии со сценами из разных спектаклей, специальные осветительные приборы в дальних углах…

В большой комнате за сценой, куда привели Наташку и Гулю ребята, обнаружившие их бродящими по зрительному залу, было еще интереснее. Из шкафов торчали настоящие театральные костюмы, тут и там стояли бутафорские клумбы с цветочками, симпатичные витые заборчики, на столах лежали мечи в ножнах и без, деревянные кинжалы, издали очень похожие на настоящие, короны и скипетры, поддельные яблоки, вееры, пластмассовые кости, маски и многое другое.

Наталья, стараясь не отвлекаться на всю эту прекрасную дребедень, с интересом рассматривала девчонок и пацанов, которые занимались кто чем: кто что-то мастерил, кто на пару или в одиночку разучивал какие-то движения, кто переписывал текст в тетрадку. Среди них было даже несколько знакомых – и из Наташкиной школы, и из соседней, двадцать восьмой. С кем-то из них она успела даже поздороваться.

А с руководителем кружка – Викторией Кирилловной, как заранее узнала Наташка, ей пришлось говорить одной. Трусиха Гуля как уткнулась взглядом в лежащие на дальнем стуле полосатые брюки с пришитым к ним лисьим хвостом, так и не смотрела больше ни на кого и ни на что. Впрочем, Наталья, приглашая Гулю в напарницы, на другое поведение с ее стороны и не рассчитывала…

– К сожалению, девочек мы сейчас в наш театр не принимаем, – улыбнувшись, сказала режиссер театра Виктория Кирилловна.

– Как? Почему? А мальчиков? Мальчиков берете? Или никого не берете? – Наташка сразу растерялась, а потому затараторила быстро-быстро.

С этой осени в театре начали репетировать новую пьесу. Ее долго разыскивала Виктория Кирилловна. В ней действовала целая куча принцесс, королев, волшебниц и русалок – и все это специально для того, чтобы занять в спектакле всех девочек, которые были в составе детского театра. А было этих девочек раза в четыре, если не в пять, больше, чем мальчиков. На каждую роль приходилось по две, а то и по три исполнительницы. И все равно, даже в этой многолюдной и перенаселенной пьесе ролей, пусть самых маленьких, всем девочкам не хватало. Ну не выгонять же их? Виктория Кирилловна даже на роль стражников утвердила девчонок: она приклеивала им пышные усы и заставляла говорить грубыми голосами.