Мир в 2050 году - Миронов Павел В. - Страница 5

Обналичивание демографических дивидендов

Падение рождаемости в корне меняет баланс между различными возрастными группами. Рождаемость, камнем упав вниз, поднимает волны перемен, достигающих грядущие поколения. И спрашивать за это нужно с поколений, живших до того, как падение рождаемости начало «кусаться». В Европе и США – с тех, кого обычно называют «поколением эпохи бэби-бума»: людей, появившихся на свет между 1946 и 1964 гг.

Вначале, когда «круги» только начинают расходиться, странам приходится вкладывать немалые средства в систему образования, другие ресурсы, в которых нуждаются дети. Как правило, этот период в жизни страны знаменуется появлением больших семей: вокруг много детей, но им недостает бабушек и дедушек (потому что те родились в то время, когда средняя продолжительность жизни была ниже). Часто – хотя и не всегда – в этот период женщины сидят дома и заботятся о своих семьях. Это определяло ситуацию в Европе 1950-х гг., в Восточной Азии 1970-х, определяет сегодня в странах Африки.

Однако как только поколение этих детей подрастает, оно вливается в рабочую силу страны и в течение примерно 40 последующих лет (столько примерно длится активная трудовая жизнь взрослого человека) страна извлекает выгоду из «демографического дивиденда». В этот период рождается сравнительно мало детей (наблюдается падение рождаемости), остается немного пожилых людей (из-за ранее высокой смертности), растет численность экономически активного взрослого населения (в том числе за счет женщин). Это период семей меньшего размера, время роста личных доходов, среднего класса, период быстрого увеличения продолжительности жизни и больших социальных изменений, в том числе и роста разводов, количества одиноких людей (по крайней мере в некоторых странах), более поздних браков, а также усиливающегося давления среднего класса на правительства. Такая ситуация в свое время сложилась в Европе в 1945–1975 гг. (французы называют это время trente glorieuses – «славное тридцатилетие») и в большинстве стран Восточной Азии в 1980–2000 гг.

Со временем, однако, «золотое поколение» превращается в «серебряное» и выходит на пенсию. С этого момента дивиденды трансформируются в долги. Появляется непропорционально много пожилых людей, нуждающихся в поддержке со стороны следующего, младшего поколения. Более того, если после длительного периода отрицательного значения рождаемость снова начинает расти, поколение «постбэби-бума» оказывается под двойным бременем: ему требуется обеспечивать и большее количество пенсионеров, и одновременно растить и воспитывать большее количество внуков. Это период, когда население начинает сокращаться и забота о престарелых приобретает особое значение. Такая ситуация будет наблюдаться в Европе и Северной Америке в 2010–2040 гг. и в Восточной Азии в 2030–2050 гг.

Поколенческие сдвиги могут иметь серьезные экономические последствия в последующие четыре десятилетия. Демография в любом случае оказывает большое влияние на экономический рост, поскольку наличие большого числа людей трудоспособного возраста увеличивает численность рабочей силы, позволяет сохранять относительно низкую заработную плату, повышает спрос на новые товары и услуги. Однако демографический дивиденд не обеспечивает автоматическую генерацию экономического роста. Он зависит от того, сумеет ли государство продуктивно использовать эту рабочую силу. В 1980-е гг. в Латинской Америке и Восточной Азии наблюдались схожие демографические тенденции. Но в итоге Восточная Азия пережила «экономическое чудо», а Латинская Америка, наоборот, «потерянное десятилетие».

Все зависит от того, как то или иное государство, регион воспользуется складывающейся ситуацией. В одном из исследований указывается, что треть прироста ВВП в странах Восточной Азии в 1965–1995 гг. явилась следствием, в частности, прироста рабочей силы. А между тем подобное демографическое преимущество наблюдалось не только в странах Восточной Азии. В период с 2000 по 2010 г. ВВП США возрастал примерно на 3 % в год, один из которых также следствие прироста населения страны.

Вероятнее всего, в будущем демографические изменения станут тормозить экономический рост в некоторых странах сильнее, в некоторых – слабее. По расчетам Резервного банка Австралии, странам Восточной Азии демографические факторы в 2010–2020 гг. смогут добавить не более 1 % ежегодного роста ВВП – половину того, что было в период с 1995 по 2005 г. В Америке демографические факторы увеличат ВВП всего на 0,5 % (по сравнению с 1,3 % в предыдущие периоды). В Японии они вовсе будут ежегодно тормозить рост примерно на 1 %, в Германии – на 0,5 %.

Со временем это торможение только усилится. За 40 лет, предшествовавших 2010 г., мир получал «демографические дивиденды» главным образом благодаря развитию богатых стран и стран Восточной Азии. В 1970 г. на каждую сотню взрослых трудоспособных человек в мире приходилось 75 иждивенцев (детей и людей старше 65 лет). В 2010 г. число иждивенцев снизилось до 52 – показатель возросшей доли трудящихся в мире и основная причина экономического роста. Это способствовало росту экономики, особенно в Китае, где под влиянием политики «одна семья – один ребенок» количество иждивенцев снизилось до беспрецедентно низкого уровня – 38 человек (другими словами, население трудоспособного возраста почти вдвое превзошло все остальное население страны). Однако к 2050 г. среднемировое количество иждивенцев снова начнет расти и вернется к отметке 58 человек на 100 трудоспособных. В целом этот «разворот» будет не слишком резким. Ухудшение в 2010–2050 гг. составит всего около четверти от улучшения, которое произошло в 1970–2010 гг. (шесть пунктов против 23). Таким образом, демографические «убытки» в течение ближайших 40 лет окажутся незначительными по сравнению с завоеваниями предыдущих 40 лет. И тем не менее впервые они станут настоящими потерями. Причем в некоторых странах и регионах поворот событий окажется драматичным.

Молодой, зрелый, старый

За 40 лет, предшествовавших 2010 г., все основные регионы и страны мира, за исключением Японии, улучшили соотношение между количеством работающих и остальной частью населения. Кое-где, например в Африке, улучшение оказалось незначительным и составило всего шесть пунктов (в основном за счет высокой рождаемости и, соответственно, большего количества детей-иждивенцев). В других регионах оно оказалось огромным, например в странах Юго-Восточной Азии и в Северной Африке, где количество иждивенцев упало на 40 %. Даже в «стареющих» Европе и США закончился период, когда меньшинство зависело от работающего большинства.