было сидеть и ждать. Потянулись долгие и очень скучные дни. Время, как назло, двигалось медленно. Заниматься ничем не хотелось. Я помногу часов просиживал за

компьютером, но голова, забитая лишь Египтом, отказывалась думать. Поэтому я

играл в игры, разрушающие и громящие все и вся: тупо, ожесточенно, обреченно

долбил каких-то монстров, бандитов, инопланетян, динозавров, крестоносцев…

Потом в изнеможении валился на диван, закрывал глаза и пытался вновь мечтать о

стране пирамид и папирусов, но мысли были уже не те, кажется, я окончательно

перегорел в первый раз. И было очень обидно, что так неожиданно и коварно

сорвалась наша, такая долгожданная, поездка… Тогда я снова стал ходить в

бассейн, но летом там можно было лишь искупаться, а тренировки не проводились

из-за каникул. От жары, царящей в городе, от тоски и скуки, от безделия, от

нежелания читать и мечтать, я стал походить на зомби, слоняющегося в мире живых

людей. И даже потерял свой вечный аппетит и, как заметила мама, стал потихоньку

худеть. Уж и не знаю, как я продержался первую неделю. Казалось, я сойду с ума

от столь длительного и мучительного ожидания.

Кто знает, может, так

оно и произошло бы, да вот только один случай, так неожиданно ворвавшийся в мою

жизнь и круто изменивший ее, помог мне выйти из ступора тоски и наградил такими

приключениями и впечатлениями, что я себе и представить не мог даже в самых

отчаянных мечтаниях. И вот какое было начало у этой моей будущей эпопеи.

В тот вечер воскресенья

я пришел домой из бассейна, как всегда уставший и унылый, но не столько от

купания, сколько от своей треклятой апатии. Оставив сумку в прихожей, я

заглянул на кухню, взял там какой-то первый попавшийся бутерброд и, пройдя в

свою комнату, хлопнулся на диван. Полежав немного и расслабившись, я стал не

спеша жевать, безучастно поглядывая на большой глобус, стоявший рядом на

тумбочке и манящий к себе слегка искривленным желтым квадратиком Египта. И тут

из прихожей до меня донеслись чьи-то оживленные голоса. Я сел и от нечего

делать прислушался. Оказалось, что к нам в гости пожаловала соседка — тетя

Клава Синицына. Ее зычный, всегда темпераментный голосок я мог спокойно

отличить от многих других мне известных говоров. Тетя Клава жила в доме

напротив вдвоем с сыном Лёнькой, который был старше меня на два года и

увлекался, в отличие от меня, не надводным, а подводным плаванием. Сама же тетя

Клава, должен вам сказать, была ну просто экстремалка! Занималась бегом, причем

в любую погоду, рано утром можно было видеть ее крепкую фигурку, мелькающую по

аллеям соседнего с нашей улицей парка. Еще она страсть как обожала различные

походы. Каждый отпуск проводила то у Чёрного моря, то где-то на Севере, то на

Байкале, то на Кавказе, один раз даже побывала и на Сахалине! А уж нашу-то

область исходила пешком вдоль и поперек! Иногда путешествовала с Лёхой, но чаще

одна или с такими же энтузиастами. И по болотам-то ходила, как по асфальту, и

по горам лазила, и пещеры обследовала, и в чащобах лесных не застревала, и на

«велике» гоняла покруче даже нас, пацанов… Но была у нее одна печаль — наша

тетя Клава почему-то так и не научилась хорошо плавать. Поэтому она частенько

вздыхала, когда разглядывала многочисленные дипломы и кубки, завоеванные мною

на различных соревнованиях:

— Счастливый ты, Жорка,

— говорила она. — Гребешь, как ихтиандр. А я лишь по-собачьи и умею… И почему

у меня ничего не получается? Наверно, от того, что в детстве едва не утонула…

С тех пор так и не дружу с водой…

Я же считал, что причина

была иная. Я вот увлекся плаванием еще в шесть лет, а тетя Клава стала

экстремалкой лишь лет пять тому назад, когда окончательно рассталась с Лёхиным

папкой. Бедная тетя Клава. Наверное, так она заглушала свою душевную боль.

Вот и в этот раз соседка

пожаловала к нам с очередной своей бедой и в то же время просто с экстремальным

предложением. Вот что примерно удалось мне узнать из женского разговора.

Оказалось, что у тети Клавы были схожие с нашими проблемы насчет отпуска. Она

где-то с большим трудом раздобыла двухнедельную путевку на двоих на Урал. Тур

этот предусматривал, в основном, пешие походы по горам и лесам с посещением

пещер, озер, болот, какого-то древнего монастыря и еще целую пропасть всяких

любимых экстремалами штучек. И Лёнька вроде с радостью согласился составить

матери компанию. Но вот, как и у нас, в последний момент нежданно-негаданно

объявился ее бывший муж, которого они не видели уже три года, и предложил Лёхе

поехать с ним в Крым и вдоволь насладиться подводными путешествиями. И

окончательно сразил сына, заявив, что купил ему новый итальянский акваланг! Как

ни любил Лёнька свою мамку, но устоять, судите сами, перед таким соблазном

просто не смог. Да и соскучился, видать, по отцу-то… Я его понимал: что лучше

— нырять в акваланге в теплое Чёрное море, обследовать подводные гроты, гоняться за дельфинами и собирать диковинные раковины или же таскаться через

леса и болота с тяжелым рюкзаком на плечах под хохот водяных да кикимор?

Конечно же, было жалко и тетю Клаву, она жутко расстроилась от того, что сын

умчал с отцом на юг, оставив ее одну с путевками, а ведь она так старалась