Дневник плохой девчонки - Гудоните Кристина - Страница 19

Приятных снов, милый дневник! Ты единственный.

29 июня

Около одиннадцати снова зазвонил телефон. Достали, честное слово! На этот раз я решила послать звонильщика как можно дальше, а потому трубку взяла и ничего хорошего не предвещавшим голосом рявкнула:

— Бюро похоронных услуг «Последняя улыбка»! Чем можем быть полезны?

На том конце сдержанно хихикнули, потом я услышала тихий голосок:

— Привет… Это Эльвира…

— Эльвира? — удивилась я. — Какая еще Эльвира? Не знаю никакой Эльвиры.

— Эльвира из «Б» класса… Мы в одной школе учимся…

Мне вдруг все стало ясно.

— Ты, что ли, типа… Та Эльвира?

Она опять хихикнула. Я бы на ее месте так много не смеялась.

— Ага… Та самая Эльвира. Беременная.

Признаюсь, я слегка растерялась.

— Поня-ятненько… — протянула я.

— А ты… Тебе очень плохо? — немного помолчав, спросила она.

— Нет… А с чего это мне должно быть плохо? — я не дала себя сбить.

— Ну… Не знаю… Когда Силва начинает с кем-нибудь дружить, ничего хорошего не жди…

Честное слово, этими словами она меня сильно порадовала! Теперь хихикнула я:

— Значит, это не Силва тебя подослала?

— Не-ет… Мы с ней — не самые лучшие подруги, — тут она опять засмеялась.

До чего же приятно слышать, как она смеется!

— А почему тогда… ты мне…

— Почему решила тебе позвонить? Не знаю… Подумала… может, сходим с тобой куда-нибудь… Чайку попьем, что ли…

— М-м… даже и не знаю… Времени сейчас нет совсем — надо вещи собирать…

— Понимаю… Мы ведь почти не знакомы… Ладно, не обращай внимания, я просто так предложила, не бери в голову… Все в порядке, пока!

— Слушай, Эле, я очень рада, что ты позвонила, просто…

— Да-да, я понимаю… Извини, что побеспокоила. Всего хорошего!

Я услышала короткие гудки — разговор окончен, да так и осталась сидеть с мобильником в руке.

Эле! Несчастная беременная Эле, набравшись смелости, мне позвонила, предложила встретиться, а я чего-то испугалась… На душе стало совсем погано. Ведь еще совсем недавно, узнав о ее беде, я сама хотела с ней поговорить! Что на меня нашло? Один-единственный человек на свете все еще хочет со мной общаться, а я, как деревенская телка, начинаю мычать, что у меня времени нет… Я решила немного погодя перезвонить Эле. Да, так и сделаю. Поеду в город и встречусь с ней…

Встретиться мы договорились на Кафедральной площади. Эле я увидела издали — она стояла, прислонившись к бетонной стене колокольни, и смотрела на прохожих. Почти не изменилась — все такая же высокая и стройная, разве что бледненькая… Одета в джинсы и свободную светлую майку, на плече — большая плетеная кожаная сумка.

Эле заметила, что я поглядываю на ее живот, и улыбнулась:

— Ничего еще не видно… Только три месяца…

Смутившись, я сказала, что она очень хорошо выглядит, и она снова улыбнулась. Вообще Эле — странноватая девушка и совсем на меня не похожа. Она какая-то… слишком спокойная и очень уж быстро начинает всему радоваться. А самое странное — она не притворяется, она от души смеется над самыми заурядными шутками. Прямо как ребенок…

— Куда двинем? — спросила я. — Только сразу предупреждаю, сегодня я на нуле.

— Деньги есть, — успокоила меня Эле. — И вообще, это же я тебя пригласила… Пойдем в кафе?

— Только не в «Арку»…

Я стала прикидывать, где бы нам посидеть, — сегодня мне совершенно не хотелось бы напороться на кого-то из одноклассников…

— Может, тогда ко мне? — предложила Эле. — Посмотришь, как я живу.

— Это далеко? — спросила я. — А то в автобусе трястись неохота.

— Нет, сразу за Ужуписским мостиком.

— Ты в Ужуписе живешь?

— Ну да, — засмеялась она. — Только не так, как тебе представляется[8].

Ее квартира оказалась на втором этаже старого облупившегося дома. На лестнице пахло жареным луком. Квартира состояла из двух небольших комнаток и крохотной кухоньки. Комната Эле была вытянутая, как вагон поезда, один из углов занимала печка. Я удивилась:

— Ты что, зимой печку топишь?

— Конечно!

— А дрова где берешь?

— Заказываю, и мне привозят.

— Но ее же каждый день надо топить!

— Да, когда на улице холодно. А когда потеплее, можно и через день.

Мы пошли на кухню. Эле налила в чайник воды и зажгла газовую плиту. В углу краснели баллоны с газом. А что она делает, если газ внезапно заканчивается? На подоконнике теснились горшки с разнообразными, большей частью незнакомыми мне растениями.

— А это твой садик?

— Угадала! — улыбнулась Эле. — Здесь я выращиваю приправы для кухни. Жаль только, солнышка им маловато.

— Но их же надо поливать!

— Само собой, надо.

— И ты их все знаешь?

— Конечно. Что будешь, чай или кофе? А может, хочешь моего вина? — она показала на огромную бутыль в углу.

— Твоего вина?

— Пробую делать из яблок.

— Сама?!

— Ну да… Ничего сложного. Главное — набраться терпения.

— А откуда ты узнала, как делается вино?

— Смотрела, как дедушка делает, и научилась.

— Твой дедушка тоже здесь живет?

— Нет, он умер два года назад.

— И моя бабушка тоже…

— Может, они там встретились? — улыбнулась Эле.

— Где? В раю? Твой дедушка с моей бабушкой? — теперь я и сама развеселилась.

— Представляешь, сколько там райских яблочек? Сколько вина можно из них наделать? Мой дедушка такого случая не упустил бы!

Мы дружно захохотали. Почему-то мне ничего подобного в голову не приходило.

— Ну да! Наделает вина, потом откроет кабачок и давай спаивать всех райских жителей и всех ангелов! Ой, не могу!

Прихватив с собой вино и чай, мы вернулись в комнату. Я попробовала вино — оно оказалось сладким и почему-то пахло вишнями.

— Вишнями пахнет.

— Да, я добавляю их для аромата.

Эле открыла окно, и на широкий жестяной подоконник тут же слетелась стая голубей, а некоторые, самые смелые, принялись спокойно разгуливать по письменному столу. Эле принесла батон и покрошила на подоконник.

— А это, — спросила я, — твой птичник?

— Ага, мои вечно голодные дружочки.

Я стала разглядывать фотографии на стенах. На всех была Эле. На одной она — совсем еще маленькая и очень серьезная девочка в смешном вязаном платьице — стояла между пожилым седым мужчиной и молодой женщиной, на другой была уже школьницей с лыжами на плече… Эле в лодке, со щукой в высоко поднятой руке, Эле, занавесившаяся волосами… С одного из снимков на меня, прижавшись друг к другу щеками, смотрели Эле с Робисом, оба улыбались. Видеть Робиса улыбающимся было странно.

— Здесь ты живешь, а та комната — мамина? — спросила я.

— Мама в Ирландии, работает там…

— Так ты что, живешь тут совсем одна?

— Ну… в общем, да. Мама приезжает один-два раза в год.

— Недавно приезжала, — я вспомнила заплаканную женщину у двери директорского кабинета.

— Да-а… — вздохнула Эле. — Пришлось. Знаешь, эти дети!.. С ними столько хлопот…

Она снисходительно усмехнулась. Я отпила еще глоток вина и снова почувствовала вишневый аромат. Эле сидела в кресле и ласково поглаживала собственный живот. Все-таки она странная.

— Ты его хочешь?

— Ребеночка? Сначала не хотела, потому что страшно испугалась, а теперь уже хочу.

— М-м… Можно закурить?

— Можно. Сейчас принесу пепельницу. — Эле встала.

— А сама не куришь?

Она остановилась в дверях, повернулась ко мне и улыбнулась до ушей:

— Конечно, нет!

Бред какой-то — она совершенно не выглядела несчастной! А может, иметь ребеночка совсем даже и не плохо? Я крошила голубям хлеб и глазела на прохожих. Вернулась Эле с пепельницей.

— Знаешь, Эле, у тебя здесь все как в старых черно-белых фильмах.

— Ага, и Робис говорит, что здесь прямо феллиниевская Италия…

— Он здесь был? (Глупее вопроса не придумаешь!)