В поисках мира (СИ) - Волк Анастасия Александровна "Amalis" - Страница 45

— Добрый… день? — Лирис слегка склонила голову, морщась от боли, — большое вам спасибо за помощь, но если вы можете меня исцелить одним единственным зельем, почему не сделать тоже самое с Дриганом?

— Его можно пить только тогда, когда существо в сознании, — туманно ответила птица. — Увы, наш друг потерял слишком много крови, чтобы так же быстро восстановиться как вы.

— Простите, я сейчас допустила непозволительную грубость, — спохватилась ньяри, — мое имя — Лэйриолис, и я очень благодарна вам за спасение.

— Не стоит беспокоиться, госпожа, своим поведением вы никак не могли показать непочтение к нам. Мое имя Иллюмиданэль, я из древнего рода алмазных птиц, но люди нас считают демонами. Наш создатель — Богиня неба и льда Амидаль сообщила о вас и о том, что вы пришли сюда выполнить ее волю и вернуть нам наше дитя. К сожалению, мы нашли вас слишком поздно, за что просим прощения, — птица-человек низко склонилась.

За ее спиной появилась еще одно такое же существо, протягивая крылья, между которыми оно зажимало непонятную каменную чашу.

— Благодарю, — Иллюминдаэль аккуратно взяла ее и подошла к девушке, мягко наступая на холодный камень пещеры, — выпейте, госпожа и я попрошу вас пойти со мной, как только ваше состояние нормализуется. Богиня изъявила желание передать вам великое знание в награду за те усилия, что вы приложили к тому, чтобы вернуть нам наше дитя.

— Яйцо! — Лирис огляделась в поиске сумки и увидела ее на полу рядом.

— Не бойтесь — как только вы оказались здесь, оно само переместилось к матери, почувствовав ее дух. Пейте.

Ньяри с благодарностью приняла из… крыльев, сосуд. Ни по запаху, ни по цвету девушка не могла определить состав зелья, однако она понимала, что если бы их хотели убить — уже сделали бы это, а не обрабатывали бы раны.

На вкус зелье было никаким — просто как очень холодная вода, но Лирис всем телом ощутила, как с каждым глотком ее наполняет сила. Голова прошла мгновенно, перед глазами перестало все плыть, успокоилась тошнота и боль в спине. К руке тоже постепенно начали возвращаться тактильные ощущения, из чего девушка решила, что проблема была не в мази, а в повреждениях.

— Как вы себя чувствуете, госпожа? — птица изогнула неестественно длинную шею и внимательно посмотрела на Лирис.

— Великолепно, — честно ответила она и поставила чашу на холодную и жесткую кровать.

— Тогда у вас есть десять человеческих минут на то, чтобы привести себя в порядок и прошу пройти со мной.

— Постойте, а как вы узнали общий язык, на котором мы сейчас говорим? Не думаю, что для вас это обычный способ обмена информации, — Лирис посмотрела в глаза птицы.

— Никак, госпожа, мы напрямую соединяемся с разумом собеседника и используем его знания для общения.

Ньяри несколько удивилась, но промолчала. Она соскочила с кровати и начала быстро снимать с себя бинты. Кожа под ними оказалась целой и даже без намека на шрамы. На краю сознания проскочила мысль о том, что хорошо, что их не стали полностью раздевать — срезали только ту часть одежды, под которой были самые серьезные раны, остальные просто обработали через разрывы ткани. В результате оба хоть как-то сохранили свое тепло, а не промерзли насквозь, как должны были, лежа на камне.

Девушка достала из сумки сменную одежду и быстро переоделась. Затем умылась холодной водой из бьющего ключа и абы как разобрала волосы на голове. Птица все это время терпеливо ждала, замерев неподвижно и даже не моргая. Лирис вздохнула, мысленно матеря стихии за все их гребанные задания и, не удержавшись, подошла к Дригону. Мужчина лежал неподвижно, но дышал ровно и сердце билось спокойно, размеренно. Девушка быстро просканировала его тело на повреждения и пришла к выводу, что ему действительно просто нужно было набраться сил перед пробуждением.

— С ним все хорошо, — тихо сказала птица.

— Да, уже поняла. Что ж — идем, я готова.

— Следуйте за мной, госпожа.

Вдвоем с птицей Лирис двинулась по темным коридорам пещеры, как-то отстранённо разглядывая драгоценные камни, излучающие легкий свет.

— С нами было две лошади, вы не знаете где они?

— Они пасутся снаружи, под охраной моих братьев и сестер. Не волнуйтесь.

Лирис ничего не ответила. Её мысли крутились вокруг одной мысли — а что если их все-таки загнали сюда не из благих мыслей, а скажем на жертвоприношение? Чтобы успокоить себя девушка даже мысленно обратилась к стихии земли — ощущение контроля над камнем появилось тут же и ньяри расслабилась — силы на месте и в случае необходимости она в любой момент могла устроить, пусть и финальный в своей жизни, но все же апокалипсис местным жителям. Кажется, птица поняла, о чем думает ее гостья и тихо сказала:

— Не бойтесь нас, госпожа, мы не смеем и пальцем тронуть создание Богов.

— Извините, — рефлекторно ответила Лирис, хотя раскаяния, естественно, не ощущала.

Через минут двадцать монотонного хождения по коридорам, перед девушкой открылся потрясающий вид на огромную пещеру, свет в которой падал через отверстие в потолке и преломлялся сотней кристаллов, растущих их стен. В центре находилось огромное и почему-то розовое озеро, над которым возвышалась статуя женщины с длинными волосами и струящимися одеяниями, выполненная кажется из хрусталя или чего-то подобного. Кроме ньяри и ее спутницы в пещере не было никого, что наводило на неприятные мысли.

— Богиня изъявила желание поговорить с вами лично и без посторонних, — тихо сказало существо, имя которого девушка так и не запомнила, — я оставлю вас. Ничего не бойтесь.

Когда за один час так часто слышишь слова: ничего не бойся — это действительно начинает пугать.

Лирис проводила взглядом птицу, которая вышла через соседний пролом и повернулась в сторону статуи. И что ей теперь делать?

— Мммм добрый день, вы желали видеть меня? — робко спросила девушка, чувствуя себя полной дурой.

Правда чувство это мучило ее не долго — вода забурлила и начала расступаться, открывая дорогу к статуе. Лирис на секунду задумалась — стоит ли идти, но стоять и пялиться на происходящее было глупо, а потому она шагнула на открывшееся взгляду дно, кстати состоящее из мягкого светящегося розового песка, и пошла вперед. На середине пути вода снова пошла рябью, и потоки схлестнулись, поднимая Лирис вверх, словно зажатую в чьей-то огромной руке.

— Мы рады, что твоя дорога сюда закончилась успехом, — прозвучали в голове чьи-то голоса. Казалось, что сразу сотня людей говорят одновременно, — мы ждали тебя, дочь наша, чтобы даровать тебе великую мудрость и силу, которой ты сама решишь, как распоряжаться.

— Почему именно я, — девушка удивленно смотрела на статую, которая к слову не подавала никаких признаков жизни. Первая паника от происходящего прошла и теперь ньяри ощущала только адреналин в крови и любопытство.

— Ты с рождения стала мечом нашим, в то время как остальные твои сородичи оставались щитом. Твой дух доказал, что он имеет право на жизнь, и теперь мы расскажем тебе истину о твоей расе и причинах происходящего сейчас. Слушай нас, дочь, слушай и запоминай.

Мы пришли в этот мир, когда он был пустым и мертвым. Мы наполнили его жизнью, вырастили леса и наполнили озера, согрели землю и очистили небо. Мы создали первые расы и дали им имена и знания. Тысячи лет мы смотрели, как живут они, но их становилось все больше, а места все меньше, тогда мы забрали у части из них бессмертие, чтобы сохранялся баланс, а у вторых ограничили деторождение. Только когда кто-то из бессмертных умирал, мог родиться новый представитель. Но наши дети обратились друг против друга и начались войны. Тех, кто стал слабее забирали в рабство и тогда мы дали им для защиты магию большую, чем была у бессмертных, но стало лишь хуже. Многие десятилетия прошли, прежде чем кровь перестала литься, и наступил мир. Мы вновь поверили в своих детей и решили наполнить их мир еще большей жизнью, мы создали тех, кто обладал разумом и магией, но не был похож на наших первых детей и к нашей радости их приняли, за что мы наградили мир благополучием на тысячу солнечных лет. Потом мы создали драконов, но наши дети не были к ним так же добры как к предыдущим нашим творениям — они жаждали их крови и сокровищ. Когда лишь считанные представители этого вида остались в мире, мы первый раз явили себя нашим детям, в разных обликах, которые они, впоследствии, стали почитать как богов, и дали им свод законов, в числе которых был запрет на уничтожение всех разумных существ вне зависимости от их рас.