Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Ла Брава - Леонард Элмор Джон "Голландец" - Страница 20


20
Изменить размер шрифта:

— Вы видели его лицензию?

— Да, он мне ее показывал.

— Выходит, он чист? Его же проверили.

— Не пора ли выпить? — повторил Джо Стелла.

— Пора, — кивнул Ла Брава.

Джо Стелла оттолкнулся руками от стола, с явным усилием поднялся, достал из шкафа с папками бутылку бурбона и стакан, а из морозильника, который Ла Брава принял было за сейф, — банку «Фреска» и лед. Налив двойной бурбон и слегка его разбавив, Джо Стелла сказал:

— Это первый глоток за сегодняшний день. Который час? Пол-одиннадцатого? В самый раз, коли вы позавтракали.

Он протянул стакан Ла Браве и уселся, поставив бутылку на стол:

— Как вам выпивка?

— Хорошо.

— Освежает и чуть-чуть горчит. — Джо Стелла поставил наполовину осушенный стакан, подлил в него немного бурбона, потом подумал и плеснул еще. — Э-эх, — выдохнул он удовлетворенно.

— Держу пари, он подвергался аресту, — продолжал Ла Брава, — но осужден не был, так?

— Ричи родом из глубинки, — откликнулся Джо Стелла. — Когда он в хорошем настроении, парни зовут его «Лесорубом» или «Большим членом», а он знай себе усмехается. Но только когда он в хорошем настроении, иначе с ним никто и заговаривать не станет. Представляете себе этот тип?

— Я с ним знаком, — сказал Ла Брава.

— Вы угадали, как-то раз его замели за уничтожение государственного имущества. Этот сукин сын подстрелил орла.

— Я слыхал, он его съел, — вставил Ла Брава.

— Не исключено. Ричи способен съесть все, что угодно, и выпить тоже. Когда я взял его на работу, он подарил мне полгаллона самогона с целыми грушами, здоровенные такие груши… Неплохо, да?

— Вполне.

— Он подстрелил орла, когда жил возле Окалы, в этом своем краю лесорубов. Ричи работал проводником, возил по болотам на лодочке группы орнитологов и школьных учителей, показывал им красоты природы. Они плавали до реки СентДжон и обратно, а в свободное время он снабжал провиантом пару самогонщиков, доставлял по нескольку сот фунтов сахара за раз. Эти братья-самогонщики прятались на болоте. Когда его повязали из-за орла, он пошел на сделку и выдал федералам обоих братьев, они получили от двух до пяти лет в Чиликоте. Я спросил, не тяжко ли ему было заложить друзей, а он ответил: «Так это ж не в гору лезть». — Джо Стелла отхлебнул глоток и снова долил бурбона, напиток в его стакане приобрел в лучах солнца оттенок светлого янтаря. — Прямо так и сказал. Он не провел тут и десяти минут, как почувствовал себя списанным со счетов старикашкой. — Джо Стелла отпил очередной глоток и уселся поудобнее. — Слыхали такое название— «Стейнхачи»?

— Вроде да.

— Река Стейнхачи, довольно далеко отсюда, впадает в Залив. Сонное местечко, народ там рубит дрова для «Джорджия-Пасифик», рыбачит в реке. Плавают на своих лодчонках-плоскодонках— «собачьи будки», так они их называют, — зарабатывают штук десять в год, это в лучшем случае. А когда им предлагают перевести груз марихуаны, они делают те же десять штук за день. Берут с контрабандных судов и перепродают оптом. И вот эти упертые баптисты ни с того ни с сего разбогатели на травке. Сами они ее в рот не берут, только торгуют. Так вот, у Ричи Ноблеса имелся в тех краях родственник, он и прослышал про эти дела. Как вы думаете, что сделал Ричи?

— Если он разбогател на этом деле, налоги платить он не стал, в этом я уверен, — сказал Ла Брава.

— Нет, Ричи считает, марихуана не для крутых парней, но его заело, что его родичи вдруг стали делать деньги. Он донес на них, и ему предложили поехать к дядюшке, попробовать войти в дело.

— Профессиональный доносчик, — фыркнул Ла Брава.

— Вы же таких прикармливаете, — напомнил ему Джо Стелла. — У него получилось, его приняли в дело, феды снабдили его микрофоном и всем прочим, он привез им достаточно улик, чтобы отправить за решетку всю компанию, дал показания против них в федеральном суде Джексонвилля, дело перевели в другой судебный округ, чтобы спасти его задницу, так он навесил на своего родича, этого злосчастного Бастера, как его там, столько, что его упекли в «Огайо» на тридцать пять лет. Это за рецидив, первый раз он отсидел три года.

— А что с этого поимел Ноблес?

— Врагов. Если он чего и умеет, так это доводить людей. — Джо Стелла словно сомневался, следует ли ему сделать еще глоток. Глянул на своего собеседника поверх ободка стакана. — Вам это знакомо?

— С какой стати?

— А вы не говорили со стариканом по имени Мини? Мини…— Перебрав листки у себя на столе, он нашел это имя: — Мини Комбс. Отец Бастера Комбса, которого Ричард отправил за решетку.

— Нет, я его не знаю, — сказал Ла Брава.

— Просто вы не первый, кто является сюда в поисках Ричи. Он пользуется популярностью, можно сказать.

— Это меня не удивляет.

— Этот старикан приходил сюда, выговор у него в точности как у Ричи. Он-то и рассказал мне всю историю. Я спросил Ричи — всего неделю назад это было, — правда ли это. Он сказал: «Да, я оказал кое-какие услуги дядюшке Сэму».

— Выходит, он оставил родные болота, приехал сюда в поисках работы… — подхватил Ла Брава.

— Поехал в Дейд с рекомендациями от федералов, хотел работать в полиции. Говорит, ни в Майами, ни в Дейде с ним даже беседовать не стали. Какое-то время работал участковым в Опа-Лока, Свитуотер, Хайалиа-Гарденз, вышибли за взятки или за что-то в этом роде, пришел ко мне.

— Где он живет?

— Вот-вот, и старикан о том же спрашивал. Не знаю. Он оставил мне телефон, но я ни разу не застал его там. Отвечают женщины: «Нет, его тут нет, надеюсь, я никогда в жизни больше не увижу этого сукина сына». Все они говорят что-то в этом роде и бросают трубку.

— Никто из этих женщин, судя по голосу, не показался вам старше Ноблеса? Могла среди них быть образованная, богатая женщина?

— Откуда мне знать, кто из них богат. Злые все до озверения, это да.

— Почему вы его не уволили?

— Господи, я же объяснял! Где я вам возьму парней, чтобы и не подонки, и не отставники, из которых песок сыплется?! Еще налить? Я, пожалуй, еще выпью.

— Спасибо, с меня хватит.

Стелла привстал и потянулся за очередным кубиком льда и банкой «Фресна», чуть было не своротил стол, усаживаясь на место.

— По-моему, вы мне пыль в глаза пускаете. Вы же не из налоговой инспекции, а? Да еще эта чушь насчет Чикаго. Держу пари, вы и не бывали в Чикаго.

— Почему же, был как-то проездом в Индепенденс, штат Миссури, — возразил Ла Брава. — Вполне симпатичный городишко.

— Ах проездом… Знаете что, — предложил Джо Стелла, наливая себе бурбон, — ради такого парня, как вы, я мог бы уволить троих своих тупиц, платил бы вам двенадцать долларов в час, предоставил бы вам самую лучшую работу, взял бы вас заместителем. Что вы на это скажете?

Глава 10

И вновь на него нахлынуло странное ощущение времени. Он обедал на большой веранде отеля «Кардозо» с кинозвездой времен своей юности. Кинозвезда была в темных очках в круглой оправе и широкополой панаме, слегка надвинутой на глаза. Фотограф наблюдал за ней.

Он смотрел, как она откусывает крошечные кусочки маринованного моллюска, приподнимая вилку левой рукой — зубцы повернуты вверх — плавными, неторопливыми движениями. Смотрел, как она отламывает кусочек от французского батона, подносит его ко рту, изящно опираясь локтем на стол и изогнув запястье, как поглядывает из тени на солнечные блики, играющие на поверхности океана, как медленно, не глядя, кладет кусочек хлеба в рот, как ее губы раскрываются навстречу этому кусочку и смыкаются снова, а потом начинает работать жевательный мускул кинозвезды — Ла Брава не знал в точности, где располагается жевательный мускул, Фрэнни ему не объяснила. Фрэнни сказала ему, что актриса пользуется каким-то специальным кремом, вытяжкой из тканей плаценты, что она, скорее всего, каждый день старательно повторяет перед зеркалом «кью-у», «икс, икс» и не снимает солнечные очки до самого заката, чтобы не щуриться и не наживать лишних морщинок. На мгновение взгляд Ла Бравы скользнул в сторону от Джин Шоу, и он увидел Фрэнни, которая сидела на стене на другой стороне улицы под сенью узкой парковой аллеи, ведущей к океану, и фотографировала «Поляроидом» старые гостиницы. Фрэнни была в джинсах, обрезанных так высоко, что края их, вероятно, впивались в ее бедра.