Экстремальное интервью, или Девушка для героя (Не доверяйте незнакомцам) - Звездная Елена - Страница 61

— Получается, что так, — втащив меня в кухню, Рорх умело швырнул меня на стул, а затем с нежностью, неожиданной для человека его внешности, укутал в свой халат. — И учти, на работу не пойдешь, пока все не съешь!

— Уйду я от вас, злые вы, — с горечью пообещала я.

— Ага, верю, — клыкасто улыбнулся Рорх, — ты без нас от голода сдохнешь, ты же без напоминания и не помнишь, что надо есть. Посмотри на себя — бледная поганка.

— У меня личная трагедия, мне можно, — парировала я, с тоской глядя на куриные ножки в винном соусе. — Рорх, такое нельзя есть с утра! Это вредно!

— Зато калорийно, еще сыр есть, сейчас порежу.

Рорх был профессиональным борцом в боях без правил. С Питом он познакомился самым романтическим образом. Мой совершенно, казалось бы, натуральный друг дежурил на очередном бою, и ему пришлось после боя врачевать раны на теле Рорха, и вот их глаза встретились, ну и… Рорх решил, что это судьба и отныне они будут вместе. На пути влюбленного борца стояли гетеросексуальность Пита, подружка Пита, на которой мой друг даже жениться планировал, ну и репутация самого Рорха, который до той эпохальной встречи также был натуралом. Пит поначалу и слышать о Рорхе не желал, но… «борец без правил» оказался настойчивым, и теперь они живут вместе, и я с ними. Правда, в моем присутствии мужики вели себя пристойно, явно щадя мои чувства, так как… мне действительно было больно смотреть на чужое счастье. В гомосексуальные отношения парочки я не вмешивалась, зато они в мою личную жизнь лезли вовсю. Точнее, они считали, что мне надо помочь, и поочередно знакомили меня со своими холостыми коллегами… но только с теми, кто не стал бы раскрывать наш маленький секрет, так как официально я считалась невестой Рорха и вообще жила именно в его квартире. Да, и такое бывает. Пит официально был нашим соседом, а тот факт, что в стенном шкафу имелись двери, соединяющие жилплощади соседей, это мелочи.

Я с улыбкой наблюдала за громилой в татуировках, который, нацепив фартучек в рюшечках, порхал по кухне, каким-то образом умудряясь не разбивать массу статуэток и вазочек, расставленных тут Питом. Я, несмотря на худощавую комплекцию, угробила уже штук двадцать, но мне почему-то даже такое прегрешение прощалось.

— И где же сыр? — бормотал Рорх, доставая что-то из модифтера.

Что меня поражало на Акилоне, так это эргономичность во всем. Например, квартира Рорха была двухэтажная, но, по сути, здесь метраж на двухкомнатную квартиру в моем родном городе. Спальня такая, что, едва расстилаешь кровать, места больше не остается, кухня едва-едва, чтобы за столом все трое уместились, шкафы отсутствовали как таковые, так как все были встроены в стену. И ведь это квартира далеко не бедных людей — Пит был медиком с соответствующей зарплатой, а Рорх так вообще звездой местного масштаба, в общем, я даже боялась представить себе размеры недорогих квартир. Но представить однозначно было необходимо, так как в будущем я планировала переселяться.

— О чем задумалась? — на стол перед моим носом поставили пластиковую коробочку с чем-то зеленым и заплесневелым. — Это сыр, — зачем-то пояснил Рорх, — мой любимый, с плесенью.

Его клыкастая (даже не представляю, сколько денег он угрохал в вот такой звериный оскал) улыбка отбила последний оставшийся аппетит.

— Слушай, пугай своим оскалом народ на арене, а? — Я отодвинула сыр, который искренне посчитала несъедобным, и таки потащила к себе на квадратную тарелку одну из жареных куриных конечностей. — Жутко выглядит, честно.

— Спасибо, — искренне ответил Рорх, — больно было первое время жуть как, но результатом я доволен. На свидание пойдешь сегодня? Шедан ждет.

— Да, мамочка, — съязвила я, — и целоваться будем только в щечку.

— Оно и правильно, — неожиданно поддержал меня громила, — нечего мужикам волю сразу давать, мы тогда ценить не будем. Вот Пит от меня полгода бегал, так зато теперь я его ценю и никому не отдам.

И я с вежливой улыбкой в двадцатый раз прослушала историю того, как у Рорха с Питом все начиналось. Ну, несмотря на мое ко всему этому отношение, одно я вынуждена была признать — Рорх нагло и безжалостно покорил моего натурального друга, превратив его в ненатурала. В общем, мораль сей басни такова — настойчивость и труд все перетрут. Даже сексуальную ориентацию.

Но мне все равно нравилось, как Рорх рассказывает, и, только дослушав историю до конца, я побежала наверх одеваться. Стоптанные кроссы, линялые штаны из грубой ткани, просторная майка Пита и незатейливый хвостик — обожаю Прай Риос с его «имидж ничто, душа все!». Это на Инитире 442 я вышагивала на длинной шпильке, затянутая в строгий костюм, а здесь весь народ делился на стильных пустышек и не стильных умников. Я для конспирации сразу примкнула ко второй категории.

— На бой придешь обязательно! — уже на пороге окликнул меня Рорх. — Мы с тобой интервью давать будем!

— Приду, конечно, буду отпаивать успокоительным Пита и служить визуализацией нашей с тобой истории любви, все, пока.

— Удачного дня, Лиита!

Ага, у меня новое имя и новые документы — у Рорха оказались связи в правительстве. Теперь я какая-то там родственница Пита и зовут меня Лиита Рипулос. Но Пит называл меня по старой привычке Ли, и Рорх тоже.

Спускаясь на силовой платформе, я напевала новый местный мозголом «Убей меня своей любовью» и весело размахивала своей сумочкой — дорогой, кстати. Ну, вот так я и не сумела отказаться от своих старых привычек, поэтому обувь и сумки покупала дорогие и классные — старые привычки забываются с трудом.

Платформа выгрузила меня на шумный и яркий нижний уровень, где был вечный сумрак, разгоняемый только светом фонарей и объемных реклам. Ярко и в то же время стильно смотрелась реклама вин «АлеДе», но в магазины, где продавали продукцию Алекса, я никогда не заходила — черт их, бывших военных, знает, а вдруг там везде камеры.

Пробежавшись по холодному нижнему уровню, я запрыгнула на платформу до тысяча восемьсот третьего уровня и, продолжая напевать мелодию, стала подниматься к офису. Народа на платформе было человек двести всего, и все, как и я, одеты абы как, поэтому с осуждением смотрели на девушку в стильном сером платье и в обалденных туфлях. Явно ведь секретарша какого-нибудь босса «Шесруса», и явно новенькая, потому что поднимается на внешней платформе, а не в лифте. Вот глупенькая, сейчас еще и расплачется под неодобрительными взглядами. Эх, надо помогать братьям и сестрам нашим меньшим, да и вообще я всегда жалостлива была, за что нередко и получала.

Решительно топаю к девушке, встречаюсь с ее испуганным взглядом и стараюсь изобразить самую дружелюбную улыбку:

— Хадер, ат динере? — В общем, это было «удачи, ты новенькая?»

И под ну о-о-очень неодобрительными взглядами окружающих мы болтали все время, пока платформа поднималась, и мне по барабану, что остальные обо мне думают. На уровне моего офиса я мило помахала девушке ручкой и с половиной грозной толпы вылилась в рабочее пространство.

— Лиита, ты странно себя ведешь, — хмуро заявила мне Танин, здоровенная тетка в такой же, как у меня, линялой майке.

— Знаю, — покорно согласилась я и потопала к рабочему месту.

Итак, я… больше не журналистка. Обидно, но хоть пару лет надо посидеть тихонько, ибо одно дело Алекс, хотя он и искать не будет, а другое дело — наши психи из правительства. Сажусь в удобное кресло, закрепляю ноги в держателях, на руки — прозрачные перчатки из гетариса, на голову — шлем, и понеслись. Моя задача — контролировать атаки на сеть «Шесруса», одного из крупнейших банков в секторах Прай Риоса. Работа не сложная, но с изюминкой, зарплата высокая, а проценты по кредитам для сотрудников низкие, так что уже через месяц я планировала перебраться в собственное жилье.

Едва вошла в сферу, замерла, как и всегда, любуясь красотой созданного мира.

— Привет, Сияющая, — на горизонте показался Никкей, в образе черного кинияки — в смысле, тощий, обмотанный в черные лохмотья убивец.