Питер Пэн и Ловцы звёзд - Пирсон Ридли - Страница 4

— Готово, сэр! — доложил какой-то матрос.

— Ну так живо на борт! — рявкнул в ответ Сланк. — Мы теряем время!

Питер снова сосредоточил все свое внимание на трапе, который уже через секунду должны были втянуть на корабль. Вот она, возможность бежать. Питер напрягся и приготовился метнуться к пристани. Раз, два…

— Питер! — Кто-то схватил его сзади за рубаху. — Питер!

Это был Джимми.

— Не сейчас, — шепотом огрызнулся Питер. — Отойди!

— Но я тебя потерял… и… и… и никак не мог найти, и… и…

— Отойди! — прошипел Питер, оттолкнув Джимми.

Он быстро огляделся и увидел, что девочка смотрит на него. Потом он снова взглянул на трап: несколько матросов приготовились втащить его на корабль. Питер снова напрягся, изготовившись к броску.

— Ну пожалуйста! — хныкая, с отчаянием взмолился Джимми. — Я боюсь!

Питер, сам не зная почему, снова взглянул на девочку. Она пристально смотрела на него. На миг Питеру почудилось, будто она не одобряет, что он оттолкнул Джимми, и его это разозлило. «Да какое мне дело, что она обо мне думает?»

Но потом девочка едва заметно покачала головой.

«Это не осуждение, — подумал Питер. — Она меня предупреждает».

Девочка кивком указала на трап. Питер взглянул туда и увидел огромного матроса — не человек, а сущий бык, — которого минуту назад там не было. Он стоял, крепко упершись ножищами в палубу. В правой руке матрос держал длинный, свернутый кольцами кнут.

«Что он там…»

Все это заняло секунду, ну, от силы две. Какой-то бедолага, явно решивший сбежать, кинулся к трапу, шлепая по доскам босыми ногами. Он успел сделать всего три прыжка, как кнут щелкнул и змеей обвился вокруг его лодыжки. Беглец рухнул на палубу. Великан рванул кнут на себя и легко, словно это был не человек, а дохлая кошка, подтащил матроса к ногам нахмурившегося Сланка.

Сланк плюнул на неудачника.

— Да ты никак решил остаться на берегу? — спросил он. — Во время отплытия вечно кто-нибудь пытается удрать. Потому мы и ставим здесь Малыша Дика.

Сланк кивком указал на здоровяка, а потом с силой пнул неудачливого беглеца в ребра. Матрос скорчился и застонал.

— Для тебя путешествие начнется с недели в карцере, — сказал Сланк. — На хлебе и воде. Поспишь немного в обществе крыс. А если это не исправит твоего отношения к работе, ты еще разок отведаешь кнута Малыша Дика — только на этот раз он уже не будет таким добрым.

Сланк свирепо оглядел палубу.

— Ну, кто еще хочет удрать? — спросил он. Матросы, отводя глаза, принялись за работу.

— Полагаю, никто, — сказал Сланк. — А теперь уберите эту гниду с глаз моих.

Когда стонущего матроса подняли и утащили, Сланк снова посмотрел на тех, кто занимался трапом.

— Приготовились! — крикнул он. — Поднимай!

Матросы напряглись, крякнули, и трап, оторвавшись от пристани, пополз на корабль. Сланк приказал отдать швартовы. Нос корабля, увлекаемый приливом, начало медленно разворачивать прочь от пристани. Корабль отчалил.

Питер взглянул на девочку. Она по-прежнему смотрела на него. Если бы не ее предупреждение, это его ногу обвил бы кнут и это его, избитого, сейчас утащили бы в карцер. Питер едва заметно кивнул девочке. Он не знал, как еще ее поблагодарить.

Девочка кивнула в ответ. Лицо ее было серьезным, но в глазах блеснул веселый огонек. А потом, к удивлению Питера, она подобрала юбки и спустилась с кормовой надстройки на палубу.

Дородная женщина перегнулась через поручни и закричала ей вслед:

— Мисс Молли! Мисс Молли!

Но девочка не обратила на нее никакого внимания. Она подошла к Питеру.

Тот выпрямился, стараясь казаться повыше. Оказалось, они все-таки одного роста.

— Хотел нас покинуть, да? — спросила девочка.

— Не понимаю, о чем ты, — отрезал Питер.

— Да ну? — улыбнувшись, переспросила она.

— Ну да.

— Тогда хорошо, — сказала девочка. — Ведь просто позор — пропустить путешествие на таком чудесном корабле, как «Гдетотам».

Дородная женщина, перегнувшаяся через поручни, фыркнула, словно раздраженная кошка:

— Да уж, чудесный корабль! Плавучий сортир — вот что это такое, пардон за мой французский. И к тому же еле держится на плаву.

— Это миссис Бамбрейк. — Девочка по-прежнему глядела в глаза Питеру. — Моя гувернантка.

— Ваш отец купил нам билеты на это корыто, — заявила миссис Бамбрейк. — Но разве он сам поплыл с нами? О нет! Он-то поплыл на «Осе», лучшем корабле во всей Англии!

— Я уверена, у папы были на то причины, — возразила девочка.

Миссис Бамбрейк снова фыркнула.

— Меня зовут Молли Астер, — сказала девочка Питеру. — А тебя?

— Питер, — ответил он.

— А фамилия?

— Не знаю.

Это было правдой. Еще в приюте Святого Норберта он как-то спросил у мистера Гремпкина, как его фамилия, а Гремпкин дал ему в ухо и сказал, что это дурацкий вопрос. Больше Питер никогда его не задавал.

— Ну что же, мистер Питер Неизвестный, а сколько вам лет, знаете?

— А тебе сколько? — спросил Питер.

— Двенадцать, — ответила Молли.

— А мне тринадцать, — сказал Питер.

— Погоди-ка, — задумалась Молли, — я чуть не забыла. У меня сегодня день рождения. Мне исполняется четырнадцать.

— Подожди, — нахмурился Питер, — если тебе было двенадцать, а сегодня твой день рождения, то тебе должно исполниться тринадцать.

— Вот и нет, — сказала Молли. — У нас в семье принято отмечать только четные дни рождения.

Эта мысль поразила Питера. Самому ему она никогда не приходила в голову.

— Я тоже кое-что забыл, — сказал он. — У меня тоже сегодня день рождения, и мне исполняется, — он сделал эффектную паузу, — шестнадцать.

— Нет, это уже чересчур, — возразила Молли. — На четырнадцать я еще соглашусь. Давай считать, будто нам обоим по четырнадцать.

Питер обдумал эту мысль.

— Ну ладно, четырнадцать так четырнадцать.

— Итак, четырнадцатилетний мистер Питер Неизвестный, почему ты плывешь в Рандун?

— Какой еще Рандун? — спросил Питер.

— Ты и правда не знаешь? — рассмеялась Молли.

— Нет, — ответил Питер.

— Ну, скоро узнаешь, — сказала Молли, — ведь именно туда этот корабль и направляется. Мой отец будет там послом при дворе его королевского величества короля Зарбофа, — она подняла правую руку с тремя средними пальцами, — Третьего.

— Дочь посла! — подала голос миссис Бамбрейк. — А он засунул нас на эту вшивую лохань, пардон за мой французский.

— А что за место этот Рандун? — поинтересовался Питер.

Миссис Бамбрейк в очередной раз фыркнула.

— Боюсь, не особенно приятное, — сказала Молли. — Люди там неплохие, а вот король — отнюдь.

— Король? — переспросил Питер.

— Его королевское величество Зарбоф Третий. — Молли снова подняла три пальца. — Он плохой человек.

— В каком смысле плохой? — спросил Питер. — И почему ты всякий раз поднимаешь три пальца, когда произносишь его имя?

— Я тренируюсь, — объяснила Молли. — Если он узнает, что ты не отдаешь этот салют всякий раз, как говоришь о нем, он отрубит тебе эти пальцы.

— Отрубит? — переспросил Питер.

— Отрубит, — подтвердила Молли. — В Рангуне есть магазин, где продают перчатки всего с двумя пальцами. Торговля у них процветает.

Питер охнул.

— Но это еще не самое плохое, — сказала Молли.

— Не самое плохое?

— Нет. Покойного отца короля, его королевское величество Зарбофа Второго, съела змея.

— Да ну? — не поверил Питер.

— Это была не просто змея, — пояснила Молли. — Это была любимая ручная змея его королевского величества Зарбофа Третьего.

На этот раз Молли и Питер подняли по три пальца одновременно.

— Его змея съела его собственного отца? — переспросил Питер.

— Да, — ответила Молли. — Каким-то образом, — она многозначительно приподняла брови, — змея проползла в спальню к его отцу, когда тот спал. Говорят, будто сын нисколько не расстроился и даже не удивился, когда его змея съела отца. А теперь, став королем, он держит эту змею рядом с троном и кормит с рук.