До последней точки - Фостер Алан Дин - Страница 6

Ее благодарность и сердечность были настолько искренни, что подозрения Алисии слегка поулеглись. Глаза Френка продолжали изучать самые мелкие надписи на карте.

— Могу поклясться, что я видел ее на карте штата Юта.

— Но мы едем только до Лас-Вегаса, — сообщила Алисия попутчице.

— Я понимаю и поеду с вами до тех пор, пока вы сможете меня везти. Остальной путь проделаю сама. Я привыкла путешествовать в одиночестве.

— Тогда мы довезем вас до Лас-Вегаса, это решено.

Тем временем Венди приблизилась к гостье. Понизив голос до волнующего шепота, она спросила:

— Пожалуйста, очень прошу вас, скажите мне, где вы достали такой материал? — И она еще раз с наслаждением провела пальцами по тончайшей ткани. — Могу поклясться, что он привезен издалека. Из Индии, наверно?

— Нет, не из Индии, — Маус прикоснулась к своему платью. — Моя одежда соткана из нитей существования, которые хотя и очень тонки и легки, но все же достаточно прочны. — Ее рука поднялась, тонкими темными пальцами она прикоснулась к нитке красных бус у себя на шее. — Здесь собрана кровь всех прошлых прегрешений. Прошлое всегда кровоточит. Через определенные интервалы мне приходится добавлять по новой бусине, чтобы сохранить эмоциональное равновесие. Я помню, когда это ожерелье было величиной с браслет. — Она вытянула ногу и показала туфлю.

— Мои туфли очень прочны и мягки. Для того, чтобы не тревожить землю, когда я прохожу по ней. Я стараюсь не беспокоить ее слишком часто. Парить в воздухе гораздо легче, чем ходить по земле. — Маус улыбнулась девушке. — Скажи, ты когда-нибудь пыталась летать?

— Нет, никогда. Но мои друзья пытались. А знаете, вы действительно странная. Но я полюбила вас.

— Я тоже полюбила тебя, Венди. Тебя и всю твою семью.

— Вы, наверное, полюбили всех, кроме моего младшего брата? Уж он-то, по-моему, никому не может понравиться.

Маус засмеялась.

— Мне кажется, что все старшие сестры недолюбливают своих младших братьев. И все же тебе следует быть с ним поласковее. Вы, взрослые сестры, очень часто забываете о том, что в один прекрасный день наши маленькие братья станут большими и сильными мужчинами. А большие братья — это большая ценность.

— Да, мама говорит мне то же самое, — и Венди снова перевела разговор на одежду незнакомки. — Нити существования. Надо же, каких только названий не придумают в наши дни, все сразу и не запомнишь. Так он не из Индии? О'кей, и все же я не сомневаюсь, что он привезен издалека. Маус слегка кивнула.

— Можно сказать и так.

Алисия разговаривала с Френком и одновременно пыталась сосредоточиться на разговоре дочери с незнакомкой. Хотя у нее и был превосходный слух, ничего, кроме случайных слов или фраз, нельзя было расслышать. Только бы их пассажирка не оказалась наркоманкой, ведь Венди такая впечатлительная. Но уж если нельзя запретить этот разговор, то почему бы в нем не поучаствовать?

— Вы сказали, что вы помогаете другим людям и в то же время вы психолог. Вы что же, своего рода путешествующий социолог?

— Что-то вроде этого. Я просто помогаю людям почувствовать себя лучше.

— Да, я знаю, вы уже сказали об этом. Но, что же все-таки это такое? Какой метод лечения вы применяете?

— Музыкальный, я певица.

— Певица? Ой, — воскликнула Венди.

— Певица, — протянул Стивен разочарованно. Он-то надеялся, что их красивая пассажирка была чем-то гораздо более таинственным, например, шпионкой или диверсанткой, хотя шпионы и диверсанты редко помогают людям в беде.

— Я до сих пор никогда не была знакома с певицей, — задыхаясь от волнения проговорила Венди, — но всегда так мечтала об этом. Могу поклясться, что вы поете не хуже Стиви Никс.

— Кто это Стиви Никс? — вежливо осведомилась Маус.

— Вы не знаете Стиви Никс? Разыгрываете меня, конечно. А вы не могли бы что-нибудь нам спеть?

— Не будь слишком навязчивой, Венди, — сказал Френк.

— Кроме того, — вмешался Стивен, — у нее же нет оркестра.

— Мне не нужен оркестр, — сказала Маус, — обычно я пою a capella.

— Что это такое? — удивился Стивен.

— Это пение без аккомпанемента. Я с удовольствием спою для вас, — сказала Маус и запела.

Это была песня без слов. Хотя познания Алисии в музыке были не слишком обширные, она чутьем угадывала, что вокальный диапазон их пассажирки был необыкновенный. Чистое и прозрачное, как весенний лед, сопрано Маус завораживало и покоряло. Ее голос без всяких усилий выдерживал шесть октав, что было совершенно невозможно. Удивительнее всего было то, что это неземное пение не доставляло ей никакого труда. Ее грудь оставалась совершенно спокойной под тончайшими складками шелка. Когда затихла последняя нота, у слушателей по спинам пробежал холодок. Маус закрыла глаза. Стивен и Венди сидели слегка потрясенные. Даже телевидение никогда не завораживало Стивена подобным образом. Никто не произнес ни слова, пока не замер самый последний, самый тихий и нежный звук.

— Это самое прекрасное из того, что мне когда-нибудь доводилось слышать, — медленно сказал Френк. — Я, конечно, не музыкальный критик и не специалист, но мне редко что-то нравилось по-настоящему. А это мне понравилось.

— Я рада это слышать, — Маус пила лимонад. — Я люблю петь. Петь, как сейчас, для удовольствия, доставляет мне необыкновенную радость. Особенно трудно брать ноты, которые не воспринимает человеческое ухо.

Френк хмыкнул.

— Не понимаю, как можно брать ноты, которые не воспринимает человеческое ухо? Если мы не можем их слышать, значит, и вы не можете, а следовательно, вам их не спеть.

— Вибрации — это самые красивые звуки из всех. Вы должны чувствовать то, что не можете слышать.

— Мне трудно судить об этом. Только знаю: то, что я сейчас слышал, я чувствовал. А вам как, ребятки? Это, конечно, не тяжелый металл, но…

— Это было умопомрачительно, — Венди смотрела на пассажирку глазами, полными обожания.

— Да, ничего, — сказал Стивен, но голос выдавал его волнение.

Исчезающая Точка. Наверное, это был ночной клуб или что-то вроде этого. А Маус была молодой певицей, пытающейся найти ангажемент. У нее не было денег, чтобы добраться туда по-человечески.

— Я думаю, — решительно заявила Венди, — что у вас все получится. Вы поете, как настоящий профессионал.

Маус загадочно улыбнулась, потом вдруг резко опустила голову на руки, ее глаза закрылись и на лице появились морщины.

— Что случилось? — обеспокоенно спросила Венди. — Вы в порядке?

Маус попыталась улыбнуться.

— Мне необходимо отдохнуть. Мое путешествие было слишком длинным и трудным, да и пение слишком утомляет.

— Большая кровать позади кухни, там вам будет спокойнее, можете отдыхать столько, сколько вам потребуется. Разбудить вас, когда мы приедем в Бейкер? — спросила Алисия.

— Как вам будет удобнее, — ответила Маус. — Мне необходимо поспать. — И Маус направилась в спальню. — Еще раз благодарю вас за вашу доброту и заботу.

— О чем вы говорите, в самом деле, нам по пути, а места в этой колымаге больше чем достаточно.

— Спасибо за песню.

— Я вам обязательно еще раз спою, — и она последовала за Венди в спальню.

Алисия подождала, пока дверь за гостьей закрылась, и повернулась к мужу.

— Что бы ты ни думал об ее музыкальных талантах, Френк, но она очень и очень странная.

— А кого еще можно встретить среди пустыни в Могейве, члена бридж-клуба? Но именно такие встречи и делают жизнь интереснее.

— Более чем. Ты очарован ею так же, как и дети?

— А ты, любимая, разве не поддалась ее очарованию? Кто знает, может, мы помогли будущей звезде. С таким голосом она уже через пару месяцев может оказаться в Карсон Шоу и тогда мы скажем, что подобрали ее посреди пустыни, когда еще никто не знал ее имени. И не говори мне, что она все еще тебя беспокоит.

Алисия откинулась на спинку сиденья.

— Нет, не беспокоит. Но какая-то она слишком странная.

— И это говорит жительница Лос-Анджелеса?