Под несчастливой звездой - Анфимова Анастасия Владимировна - Страница 49

— Объясни? — нахмурился старик.

Выслушав Александра, он покачал головой.

— Не думаю, что Минатиец меня послушает.

— Зависит от того, любит ли он Растора и его отца, — сказал Алекс.

— Все зависит от воли богов, — наставительно проговорил жрец и вздохнул. — Я попробую поговорить с Котасом. Но не особенно рассчитывай на это.

— Все в воле богов, — кивнул Александр.

Они еще немного позанимались. Тусет обучил его правильному спряжению либрийских глаголов и, сославшись на усталость, пошел спать. Разошлись и большинство матросов. Оставленный часовым, Растор сидел у костра и, улыбаясь, шевелил палочкой горящие угли.

Алекс разложил одеяло возле палатки жреца. Сон не шел. Опять вспомнился Энохсет, кровавая гибель и клятва, которую старик вынудил его дать. Наверняка, келлуанин думал, что осчастливит его, сделав наследником такого богатства.

Но вместе с сокровищами повесил на шею юноши жуткую головную боль и туеву хучу забот! Ухмыльнувшись, Алекс вспомнил одно из выражений папы Саши Дрейк: «Богатые тоже плачут».

Глава IX. Добрый человек из Тикены

Вот уже третий день как они покинули остров, где пережидали шторм. Боги наконец-то обратили свой благосклонный взор на «Бороздящего стихию». Дул устойчивый попутный ветер. Судно быстро шло под парусом, и команда наслаждалась давно заслуженным отдыхом. Большинство матросов просто спали, вольготно раскинувшись на теплой палубе. Двое чинили одежду. Алекс сидел в углу и тихо водил точильным камнем по блестящему лезвию ножа.

Тусет стоял на корме, искоса поглядывая на него. Предложение молодого человека заинтересовало жреца. Котас Минатиец не производил впечатления дурака, привыкшего гоняться за сиюминутной выгодой. Если боги помогут, может быть удастся спасти служанку от ненавистного брака.

Наблюдая за Айри, старый жрец проникался к ней все большей симпатией. Девочка имела острый ум, почтительно обращалась с господином, держала себя в строгости, не позволяя влюбленному без ума Растору ничего лишнего.

Вот и сейчас она сбежала от его приставаний на самый верх мачты, и теперь сидя в корзине, зорко наблюдала за морем. Юноша решил составить ей компанию, но был остановлен капитаном.

— Куда? — грозно рявкнул он, когда Растор полез наверх. — Двоих эта штука не выдержит!

Бормоча под нос ругательства, молодой человек отошел к борту и стал следить за возлюбленной, словно кот за мышиной норкой.

Тусет отвернулся, чтобы скрыть улыбку. Он такое уже видел. Страсть Растора пылала яростно, словно высохший на солнце тростник. Так же быстро она прогорит, оставив после пожара лишь грязную золу и пепел. Очевидно, Айри женским чутьем поняла это и всеми силами старалась избежать такого замужества. Неожиданно жрец подумал, что есть человек более достойный руки Айри, чем невыдержанный племянник Тикенского богатея.

Судьба младшего брата давно тревожила сердце жреца. Прошло двадцать три года, как он с трудом окончил школу и стал служить сначала помощником писца, потом младшим писцом храма Сета. Небраа не обладал ни умом их отца, ни красотой матери. Ленивый и не любопытный он уныло тянул лямку, не делая никаких попыток подняться вверх по служебной лестнице. Много раз старший брат говорил с ним на эту тему, пытался помочь, но Небраа вполне устраивало существующее положение. Тусет даже несколько раз пытался женить этого остолопа. Вначале тот оказывался, ссылаясь на молодость, а потом уже не мог отыскать подходящую невесту. Девушки с богатым приданым из уважаемых семей отказывались связывать свою судьбу с немолодым младшим писцом, а принять в дом бедную невесту не соглашался Тусет. Так Небраа и болтался между храмом и домом, ленясь даже посещать проституток.

«Может быть, Айри сможет расшевелить этого жирного сурка? — внезапно подумал жрец. — А на приданое я куплю им дом, и пусть они живут своим хозяйством».

После этого жрец вновь стал мечтать о триумфальном возвращении в храм с добытой реликвией. От сладостных мыслей его отвлек крик служанки.

— Лодки! Слева от солнца.

Из-за высокого скалистого острова шустро выгребали пироги дикарей.

Одна, две, три, четыре, — с тревогой считал Нарон. — Четыре! Вот шакалий помет! Четыре!

Сорвавшись с места, он перегнулся через перила и заорал, глядя на встревоженных матросов.

— К веслам! Быстрее, хромые павианы!

С криками и суетой гребцы заняли свои места на лавках. Несколько часов прошло в напряженной гонке. Гребцы напрягали все силы, ворочая тяжелыми веслами. Несмотря на все их усилия расстояние между «Бороздящим стихию» и лодками медленно, но неумолимо сокращалось. В солнечных лучах ярко поблескивали наконечники копий.

— Может… пора… браться за мечи? — хрипло прокричал Прокл.

— Их почти сотня, — тихо ответил Нарон и вдруг с криком разорвал на груди одежду. — О боги, почему вы не убили меня раньше? Почему послали смерть сейчас, когда я наконец-то стал богат!

Гребцы сбились с ритма, побросав весла, вскочили со своих мест, наблюдая за приближавшимся врагом. Капитан стоял, сжав кулаки, и с ненавистью смотрел в равнодушное небо, сиявшее синевой.

— К оружию, все кто не хочет опять становиться рабом! — решительно проговорил Прокл. — Пусть варвары умоются своей кровью!

Команда поддержала его, хотя и без особого энтузиазма. Кто-то из матросов поспешил в трюм. Люди разбирали копья и кинжалы. Алекс стоял у борта и копался в сумке.

— Принесите мне меч! — рявкнул Нарон, привлекая всеобщее внимание. В разорванной одежде с исцарапанным лицом он стоял, опершись о перила. Его бородатое лицо исказила гримаса ненависти, а в глазах горел огонек безумия.

Подняв над головой бронзовый клинок, он закричал:

— Смотрите, боги, мы не боимся!

Люди поддержала капитана яростным ревом обреченных на смерть.

Мисос принял из рук матроса длинный кинжал и, сунув его за пояс, оглянулся. Длинные боевые лодки стремительно приближались. Уже стали различимы отдельные воины, остервенело работавшие короткими веслами, и даже перья в их волосах. На корме каждой из пирог торчал длинный шест, украшенный цветными лентами. Вдруг лоцман вздрогнул, протер глаза и, что-то пробормотав себе под нос, крикнул:

— Айри! Айри!

— Что, господин Мисос? — ответила девочка, перегнувшись через край корзины.

— Ты видишь ленты на лодках дикарей?

Какое-то время она молчала, напряженно вглядываясь в горизонт.

— Да, какие-то тряпки висят.

— Какие? — спросил лоцман и, поморщившись, добавил — Цвет какой?

— Оранжевые, вроде, — чуть помедлив, прокричала Айри. — Точно! Оранжевые, черные и кажется зеленые.

— Хвала богам! — облегченно сказал лоцман и бросился к капитану.

— Господин Нарон!

Тот резко обернулся.

— Может, мы еще и уцелеем.

— О чем ты? — нахмурился тот.

— Такими лентами украшают только лодки вождей!

— Ну и что?

— Это цвета племени идосов с Дуганских островов, у их верховного вождя договор с Минатийцем. Они не должны грабить его корабли.

— А кто узнает? — огонек надежды в глазах капитана погас. — Море все спрячет.

— Кто-нибудь из этих дикарей обязательно проболтается, — возразил Мисос. — У них принято хвастаться своими подвигами. Рано или поздно весть о разграблении судна дойдет до господина Минатийца… Тогда идосы не получат ни зерна, ни оружия, ни серебра.

С каждым словом лоцмана капитан словно оживал. Не в силах сдержать радость, он хлопнул Мисоса по плечу и зычно крикнул:

— Эй! Храбрецы! Кажется, сегодня боги могут сохранить нам жизнь.

Матросы с удивлением посмотрели на своего предводителя.

— Эти дикари — знакомые господина Минатийца…

— Идосы! — не выдержав, прервал его Растор.

Тот с неудовольствием кивнул.