Вихри волшебства - Джонс Диана Уинн - Страница 8

– Это правда, – кивнул он. – Они в надежном месте. Но должен сказать, что, пока вторая жизнь Кристофера хранилась в этом сейфе, я не переставал тревожиться. Видишь ли, я поместил его последнюю жизнь в золотое колечко и запер туда, – было время, когда Кристофер терял едва ли не по жизни в неделю, и ты же понимаешь, в таких случаях приходится что-то предпринимать, – но для меня стало большим облегчением, когда он женился и я смог вручить его жизнь Милли в виде обручального кольца. И я бы предпочел и даже настаивал, чтобы твои жизни оберегали столь же ревностно. Ведь спички так недолговечны.

Мур это понимал. Но в то же время ему казалось, что лучшего стража, чем Крестоманси, на свете просто нет.

– А кто их ищет, как вы думаете? – спросил он.

– Это очень странно, – ответил Габриэль, по-прежнему глядя вдаль. – Единственный человек, соответствовавший формам магии, которые я ощущаю, умер более двухсот лет назад. Чародей, известный под именем Норман Таррантул. Он был из последних по-настоящему злых волшебников.

Мур уставился на Габриэля, глядевшего вдаль, словно костлявый старый пророк. Тонино по ту сторону кровати тоже не сводил глаз с Габриэля и, судя по его виду, боялся не меньше, чем Мур.

– А почему, – хрипло спросил Мур, – вы считаете, что это кто-то из прошлого?

– Потому что… – начал Габриэль. Тогда-то и случилось то, чего Мур так боялся. Лицо Габриэля де Витта внезапно утратило всякое выражение. Подушки у него за спиной медленно осели, и старик снова оказался в лежачем положении. И тут стало видно, как призрачный Габриэль де Витт словно бы вылезает из самого себя. Высокий старик в длинной белой сорочке выбрался из старика, лежащего на кровати, и некоторое время постоял, переводя печальный взор с Мура на Тонино, а потом ушел куда-то далеко, причем эта даль странным образом не относилась к белой комнате.

Оба мальчика повернули голову, чтобы посмотреть ему вслед. Мур обнаружил, что сквозь очертания уходящего старика видны и Тонино, и ландыши на ночном столике, а потом и угол белого шкафа. Уходя, старик становился все меньше и меньше и наконец растворился в белой дали.

Мур ужасно удивился, что сдержался и не завизжал, – хотя он и вправду чуть не завизжал, когда снова посмотрел на того Габриэля де Витта, который лежал в постели, и обнаружил, что лицо у него посинело и еще сильнее осунулось, а рот открывается все больше и больше. Мур онемел и не мог шелохнуться, пока Тонино не прошептал:

– Я видел тебя сквозь него!

Мур нервно сглотнул:

– И я. Я тоже тебя видел. Интересно почему? – Это была его последняя жизнь? – спросил Тонино. – Он теперь насовсем умер?

– Не знаю, – ответил Мур. – Наверное, надо кого-нибудь позвать.

Однако, судя по всему, этот «кто-то» и так все узнал. По ковру за дверью протопали чьи-то ноги, и в спальню ворвалась мисс Розали, а за ней мистер Робертс. Оба они подбежали к постели и встревоженно уставились на Габриэля де Витта, словно ожидая, что он вот-вот оживет. Мур снова бросил взгляд на синевато-восковое лицо и открытый рот и подумал, что это уж точно и несомненно мертвец – никого мертвее Муру видеть не доводилось. Ему, конечно, показали родителей перед похоронами, но они казались просто спящими, совсем не такими, как сейчас Габриэль.

– Не волнуйтесь, мальчики, – затараторила мисс Розали. – Его всего лишь покинула очередная жизнь. У него в запасе еще две.

– Нет, ты забыла ту, которую он отдал Ашет, – напомнил ей мистер Робертс.

– Ах да! – воскликнула мисс Розали. – И правда, совсем забыла! Но все равно у него осталась еще одна. Вот что, мальчики, подождите-ка внизу, пока в него не вселится новая жизнь! Иногда на это уходит довольно много времени…

Мур и Тонино были рады случаю покинуть спальню. Но едва они это сделали, как Габриэль пошевелился, рот у него захлопнулся, а лицо снова стало лицом живого человека – человека бледного и нездорового, но, несмотря на это, полного сильных чувств.

– Розали, – произнес он слабым и капризным голосом, – предупредите Крестоманси. По моему дому рыщет Норман Таррантул. Я весьма отчетливо ощущаю его присутствие.

– Глупости, Габриэль! – воскликнула мисс Розали очень резко и авторитетно. – Не может этого быть! Вы же знаете, что этот Норман Таррантул, как бы там его ни звали на самом деле, жил во времена первого Крестоманси – за сто лет до вашего рождения!

– А я вам говорю, я его чувствовал! – настаивал Габриэль. – Он был здесь, когда уходила моя предыдущая жизнь!

– Да откуда вы знаете? – возразила мисс Розали.

– Я уверен! Я изучал этого человека! – упорствовал Габриэль. Голос у него слабел и дрожал все больше. – Едва став Крестоманси, я принялся изучать его, ведь надо было понять, что такое по-настоящему злой волшебник, а он был самым изобретательным из них! А то, что происходит сейчас, Розали, очень изобретательно! Он пытается стать сильнее любого Крестоманси. Предупредите Кристофера, что ему грозит опасность. И в особенности Эрику. Предупредите Эрика!

– Да-да-да, – защебетала мисс Розали, настолько явно насмехаясь над Габриэлем, что старик попытался в отчаянии повернуться в постели, скинув одеяло на пол. – Конечно предупредим, – сказала мисс Розали, поднимая одеяло. – Успокойтесь, Габриэль, не то вам опять станет нехорошо от волнения, а мы сделаем для вас все, что захотите, честное слово.

Она стала строить мистеру Робертсу многозначительные гримасы, чтобы он вывел Мура и Тонино из комнаты.

Мистер Робертс кивнул. Он взял мальчиков за плечи и выпихнул их на лестничную площадку. Когда он прикрывал за ними дверь, послышался голос Габриэля:

– Послушайте, Розали, я в здравом уме! Таррантул научился путешествовать во времени! Он очень опасен! Я знаю, что говорю!

Судя по голосу, Габриэль де Витт так ослабел и расстроился, что мистер Робертс, вид у которого был очень встревоженный, прошептал:

– Знаете, мальчики, поезжайте-ка домой. По-моему, сегодня он уже не сможет больше разговаривать. Я вызову вам такси и позвоню в замок – скажу, что вы приедете более ранним поездом.

Муру больше всего на свете хотелось именно этого. Тонино, по всей видимости, тоже. Мур жалел только о том, что они пропустят обед. Но в представлении мисс Розали обед обычно состоял из помидора и горки зеленого салата, а у Мура с Тонино в запасе было пять шиллингов, которые дала им Милли. Мур спустился по лестнице вслед за мистером Робертсом, мечтая о пончиках и пирогах в станционном буфете.

К счастью, едва они вышли за ворота, как на дороге показалась повозка. Это был старомодный конный кеб наподобие коробочки на колесах, на верхушке которой сидел кучер. Кеб был обшарпанный, а кони совсем дряхлые, но мистер Робертс с явным облегчением замахал рукой и, пока мальчики забирались внутрь, расплатился с кучером.

– Как раз успеете на двенадцать тридцать, – сказал он. – Кучер, пожалуйста, побыстрее.

Он захлопнул дверь, и кеб тронулся. В нем воняло и трясло, колеса скрипели, но Мур считал, что стоит потерпеть ради того, чтобы поскорее отсюда убраться. До станции было совсем недалеко. Мур откинулся на спинку сиденья в полутемной повозке и почувствовал, что от облегчения в голове не осталось никаких мыслей. Ему не хотелось вспоминать о Габриэле де Витте еще очень долго. И он стал думать о пирогах в станционном буфете и о сэндвичах с солониной.

Но после получаса тряски, вони и скрипа Мур все-таки начал беспокоиться. Он повернулся ко второму мальчику, лица которого в полутьме не было видно.

– А куда мы едем-то?

Тонино – если того, второго, действительно звали Тонино, потому что Мур вовсе не был в этом уверен, – растерянно помотал головой.

– Мы едем куда-то на северо-восток, – ответил он. – Меня укачало.

– Глотай почаще, – посоветовал Мур. Он был уверен только в одном: ему поручено присматривать за тем, вторым, кем бы он ни был. – Наверное, уже недалеко, – успокоил он его.

И вдруг понял, что не знает, что это за «недалеко» и где это. Его немного удивило, что он не имеет об этом ни малейшего представления.