Ведьмина неделя - Джонс Диана Уинн - Страница 19

К ее изумлению, мистер Уэнтворт небрежно бросил, что рад это слышать, и, довольно грубо отодвинув ее, выскочил в коридор. Однако, когда мистер Крестли взволнованно поведал ей обувную историю, Мисс Ходж была вынуждена согласиться, что мистера Уэнтворта этим утром действительно занимали более важные проблемы. Она аккуратно собрала тетради, почему-то оказавшиеся на полу, и отправилась на очередной урок литературы во втором «игрек».

Когда она вошла в класс, Саймон Силверсон держал в руках «Самого храброго мальчика в школе».

– Вы только послушайте! – кричал он. – «Уаттс-младший, преисполнясь заслуженной гордости, смотрел в глаза своему лучшему другу. Вот истинный питомец своей школы, прекрасный и телом, и духом…»

Тереза и Делия, визжа от смеха, уткнулись лицами в вязанье. Чарлз глядел на Саймона так, что хоть караул кричи.

– Саймон, Саймон! – Мисс Ходж укоризненно покачала головой. – Это недостойно!

Саймон изумленно обернулся. Он был уверен, что никогда не делает ничего недостойного.

– Чарлз, – продолжила мисс Ходж. – Боюсь, ты и правда выбрал не самую удачную книгу.

Во второй раз за утро Чарлз вперил в нее свой взгляд. Если бы мисс Ходж не успела удостовериться, что Чарлз в глубине души – прелестное дитя, она бы всерьез задумалась о проблеме дурного глаза.

Нирупам поднял длинную руку.

– Мы сегодня опять будем разыгрывать сценки? – спросил он с надеждой.

– Нет, – очень твердо ответила мисс Ходж. – Откройте сборники стихов.

Урок прошел. Утро закончилось. Тереза довязала вторую пинетку и стала набирать петли для ажурного жакетика. Эстель почти доделала чепчик. Брайан перестал пялиться в стену – наоборот, его обуяла кипучая деятельность. Он яростно строчил что-то в разных тетрадках.

Чарлз сидел, погруженный в раздумья, в голове у него происходило много всякого интересного. Оказалось, что ему совсем не страшно: теперь он с ледяным спокойствием признавал тот факт, что он колдун. Этого никто не заметил. Все думают, что колдует Нэн Пилигрим, – только потому, что ее зовут Дульсинея, – а Чарлзу это на руку. Но самое странное было то, что воспоминания о сожженном колдуне больше его нисколько не волновали…

Он стал вспоминать его – сначала осторожно, потом смело – и обнаружил, что совсем не расстроился. Тогда он вспомнил о ведьме, которая перелезла через ограду его сада, – и это его не взволновало. Они – в прошлом. Все. Ощущение было такое, словно у него внезапно перестал болеть зуб. В наступившем покое Чарлз обнаружил, что, наверное, все это время пытался сам себе объяснить – он должен стать колдуном, и, как только он это понял, сразу и успокоился.

Тогда – просто эксперимента ради – он вспомнил об инквизиторах. «Гореть больно», – подумал он и поглядел на вздувшийся волдырь. Кое-чему он все-таки научился. И вот чему: попадаться нельзя!

«Хорошо, – решил Чарлз, – попадаться я не буду», – и обратился к мыслям о том, что бы сделать с Саймоном Силверсоном. Потом возьмемся за Дэна Смита, но сначала, конечно, Саймон. Как бы так поступить с Саймоном, чтобы достойно поквитаться за потерю денег до конца семестра? Придумать было непросто. Это должно быть достаточно скверно, но в то же время не иметь никакого отношения к Чарлзу. Поначалу Чарлз зашел в тупик. Надо, чтобы это было изящно. Надо, чтобы Саймону пришлось туго. Надо, чтобы все про это знали, но никто не понял, что это сделал Чарлз. Что бы придумать?

Перед обедом был ежедневный урок физкультуры. Сегодня была очередь мальчиков заниматься в зале и им тоже предстояло забираться по канату. Чарлз присел под шведской стенкой и притворился, что завязывает шнурки, – он вполне был способен залезть по канату, не то что Нэн, но не хотел. А хотел он посидеть и подумать, что сделать с Саймоном… Сам же Саймон, конечно, оказался под потолком раньше всех. Он глянул вниз, увидел Чарлза и что-то крикнул. Тут к Чарлзу подскочил кто-то из второго «зет» и пихнул его в спину.

– Саймон говорит, нечего тебе халявить!

– Саймон говорит? – усмехнулся Чарлз. На него снизошло озарение. Именно об этом сказал ночью Брайан. Игра в «Саймон говорит». А что, если так будет взаправду? В самом худшем случае Чарлз здорово повеселится. В лучшем – все решат, что это Саймон – колдун.

Чарлз взобрался на канат. Лез он спокойно, размеренно и неторопливо, продолжая размышлять. Подобраться к Саймону, чтобы наложить на него заклятие, конечно, не удастся – это обязательно заметят. Однако интуиция говорила Чарлзу, что подобная магия на расстоянии не работает. Чары должны быть очень сильные и очень целенаправленные. Поэтому для вящей безопасности операции нужно раздобыть нечто такое, что не было бы самим Саймоном, но имело бы к нему непосредственное отношение – настолько непосредственное, чтобы заклинание, наложенное на этот предмет, подействовало и на Саймона. В общем, нужна была какая-то отделяемая деталь.

Какие у Саймона отделяемые детали? Зубы, ногти, волосы? Нельзя же просто подобраться к Саймону и отрезать у него ноготь… Идея! Волосы! Саймон же по утрам причесывается. Значит, если повезет, можно будет раздобыть волосок из расчески…

Ликуя, Чарлз съехал по канату на пол – так быстро, что в очередной раз вспомнил: гореть больно. Пришлось даже подуть на ладони. После обеда до уроков останется немножко времени и можно будет пробраться в спальню.

Большая перемена оказалась очень важным временем и для Нэн. За обедом ей удалось улизнуть от Карен Григг с Делией Мартин и сесть за стол со старшими девочками, которые, по всей видимости, вовсе ее не заметили: они высились над нею, словно горы, и говорили о своем. Еда была ничуть не лучше вчерашней, но описывать ее Нэн вовсе не тянуло. Лучше умереть!

Тут ей пришло в голову, что если кто-нибудь из второго «игрек» пойдет и скажет учителям, будто она ведьма, то она действительно умрет, причем очень скоро. Тут же Нэн обнаружила, что вовсе не хочет умирать. Ей сразу полегчало. В конце концов, до сих пор никто учителям ничего не сообщил. «Обычная дурь, – сказала она себе. – До Рождества все всё забудут, а пока надо просто держаться в тени».

Поэтому после обеда Нэн снова юркнула в коридор возле ванных для девочек. Но тут оказалось, что Карен Григг за ней следит! Они с Терезой выскочили перед Нэн как из-под земли, а когда она повернулась, чтобы уйти, оказалось, что на другом конце коридора ее поджидают Делия и другие девочки.

– Пойдем-ка в ванную, – предложила Тереза. – Нам надо у тебя кое-что спросить.

У Нэн было особое чутье на грядущие суровые испытания. Она даже подумала, не налететь ли на Терезу и Карен, как бодливая корова, и не раскидать ли их в стороны. Но тогда они доберутся до нее вечером в спальне. Нет, лучше сразу со всем покончить.

– Пошли. – Нэн пожала плечами и с беспечным видом двинулась в ванную.

Почти в ту же самую секунду Чарлз скользнул в спальню. Пустые, чистые, белые кровати стояли, как ряды ледяных торосов, и у каждой притулилась крошечная беленькая тумбочка. Чарлз кинулся к тумбочке Саймона. Заперто! У Саймона просто пунктик все запирать. У него даже часы на руке запираются на маленький такой ключик.

Но Чарлза это ничуть не обескуражило: он властно протянул руку к запертой дверце.

– Расческа, – велел он. – Абракадабра. Расческа Саймона выплыла из белой деревянной дверцы, словно рыбка из молока, и, совсем как рыбка, скользнула Чарлзу в руку. Это было очень красиво. А то, что в зубчиках застряли три волнистых золотистых волоска, было попросту прекрасно. Чарлз осторожно извлек их. Он зажал волоски между большим и указательным пальцем левой руки и медленно пропустил их между пальцами правой. И еще раз. И еще…

– Саймон говорит, – шептал он. – Саймон говорит. Саймон говорит. Все, что говорит Саймон, – правда.

Примерно через минуту Чарлз решил, что повторял эти слова достаточно долго, заклинание начинает действовать, – и аккуратно вплел волоски в расческу. Оставлять улики он не собирался. Едва Чарлз успел это сделать, как прямо у него за спиной раздался голос Брайана: