Ведьмина неделя - Джонс Диана Уинн - Страница 16

Он окончательно перестал понимать что бы то ни было! Тот, другой, был Брайан Уэнтворт.

Очень странно. Но самым странным оказалось даже не это! Чарлз успел определенно и несомненно заметить, что Брайан весь в слезах, – и был потрясен. Все прекрасно знали, что Брайан никогда не плачет, когда его били, он выл, верещал и молил о пощаде, но никто никогда не видел его слез – разве что на уроке у мисс Ходж, когда он изображал колдуна, только ведь тогда все было понарошку.

Изумление очень быстро сменилось ужасом. Ясно, что только нечто из ряда вон выходящее могло заставить Брайана расплакаться. Наверняка Брайан обнаружил, что его отец таинственным образом исчез. Чарлз кинулся оправдываться:

– Я для того и спустился, чтобы все исправить!

– Ты-то что можешь сделать? – отозвался из темноты голос Брайана, хриплый и гнусавый от плача. – Сам-то небось хорошо устроился, стоит тебе поглядеть – и тебя мигом оставляют в покое! Мне бы такой мерзкий взгляд! Тогда бы ко мне не приставали и не били бы все время!

Он снова разрыдался – громко, с подвываниями. Рыдания доносились до Чарлза откуда-то с середины комнаты, но Брайана он поначалу не видел – все заволокло зеленой мглой.

Чарлзу и в голову не приходило, что Брайану настолько не нравится, когда его бьют. Это случалось так часто – давно пора привыкнуть… Тут он различил Брайана, скорчившегося на бетонном полу. Чарлз подошел к нему и тоже лег на пол рядом.

– Ты только из-за этого?.. – осторожно спросил он.

– Только! – горько ответил Брайан. – Только! А тебе чего, мало? Надо, чтобы меня в клочки разодрали? Иногда кажется, что лучше уж так! Тогда я умру, и никто не сможет мучить меня каждый день с утра до вечера! Ненавижу эту школу!

– Ага, – с чувством кивнул Чарлз. – Я тоже. – Произнести это было несказанным наслаждением, но вопрос об исчезновении мистера Уэнтворта так и не прояснился. Чарлз поглубже вдохнул, чтобы набраться храбрости. – Э-э-э… А ты с отцом разговаривал?..

Брайан снова разрыдался – пуще прежнего. – Еще бы я не говорил с моим колдовским предком! Я к нему таскаюсь каждый день и умоляю забрать меня из этой ведьминской школы! И сегодня ходил и просил! Я ему говорю, почему мне нельзя в Форест-Роуд – учится же там Стивен Тауэрс? А он знаешь что ответил? Что Форест-Роуд – частная школа и ему это не по карману! Не по карману! – всхлипнул Брайан. – Тоже мне! Мистеру Тауэрсу, значит, по карману, а ему нет! Представляешь? Ему ведь платят раза в два больше, чем мистеру Тауэрсу! Да он, наверное, получает не меньше мисс Кэдвалладер! А говорит – не по карману!

Чарлз страшно удивился. Он вспомнил протертый коврик и дыры на шлепанцах мистера Уэнтворта. Это было очень похоже на бедность. Но может быть, мистер Уэнтворт попросту жадный?

Чарлз почувствовал себя ужасно виноватым. Теперь мистера Уэнтворта нет, и Брайану придется навсегда остаться в Ларвуд-Хаус.

– А с тех пор ты с ним не разговаривал? – спросил Чарлз.

– Нет. Он сказал, чтобы я больше не таскался к нему ныть.

Брайан снова залился слезами.

Ага. Брайан пока ничего не знает. У Чарлза просто гора с плеч свалилась. Значит, есть время на то, чтобы вернуть мистера Уэнтворта. Получается, что Брайану так худо только потому, что его все время бьют? Это было яснее ясного, но Чарлз все равно удивился. Брайан всегда казался таким бойким и беззаботным…

– Что бы я ни делал, – продолжал, всхлипывая, Брайан, – меня все равно лупасят! Ну да, у меня папа учитель, но я-то чем виноват? И что я, виноват, если у меня что-то хорошо получается? Я же не просил мистера Брубека давать мне петь соло! Он сам велел! А этот ведьминский Саймон, конечно, думал, что дадут ему! Вот уж что ненавижу – так это то, что все всё делают, как говорит Саймон Силверсон! – страстно добавил Брайан.

– И я его ненавижу, – кивнул Чарлз. – До печенок!

– А никого это не колышет. – От ярости Брайан даже рыдать перестал. – Слово Саймона – закон. Как в той игре, ну, помнишь, «Саймон говорит»[6], когда надо делать все, что говорит ведущий, если он перед этим скажет «Саймон говорит». А кто он вообще такой? Надутый…

– Кретин, – подхватил Чарлз, – который выстилается перед учителями…

– И еще золотые кудри и невинная рожа! И весь такой прилизанный, да? – обрадовался Брайан.

– Вот-вот! – тоже обрадовался Чарлз. – Даст пинка под зад, а потом смотрит так, будто это у него из-за тебя нога сама дернулась!

Все это было просто здорово, но разом стало плохо, когда Брайан сказал:

– Спасибо. Если бы не ты, они бы меня до сих пор били. Только зачем это ты придумал жечь себе палец? И пообещал Саймону все деньги всего-то за свечку…

Брайан помолчал и добавил:

– Слушай, давай я заплачу половину. Чарлз едва не согласился, но в последний момент удержался. Это было бы совсем нечестно. Только что теперь делать? Брайан, наверное, решил, будто Чарлз специально спустился в игровую, чтобы его утешить… А вдруг он думает, что с этого вечера они будут дружить? «Да уж, – мрачно подумал Чарлз, – вот уж заслужил так заслужил». Вот что бывает, когда сглазишь чужого отца! Но даже если не думать про мистера Уэнтворта, даже если не думать про то, что Брайан во втором «игрек» – последний из последних, даже если не думать про то, что Брайан Чарлзу вовсе не нравился, – Чарлз понимал, что ему нельзя ни с кем дружить. Он же колдун – всех его друзей арестуют вместе с ним.

– Не надо ничего платить, – зашипел он. – Ты мне ничего не должен.

Брайан заметно приободрился.

– Ладно, тогда я тебе вот что скажу: тошнит меня от этой школы и, если отец меня отсюда не заберет, я сбегу!

– Куда? – поинтересовался Чарлз.

Он тоже уже думал о побеге некоторое время назад, но отказался от этой мысли именно потому, что податься было некуда.

– Понятия не имею, – ответил Брайан. – Сбегу – и все.

– Не будь дураком, – возмутился Чарлз. Это был единственный дружеский совет, который он мог дать Брайану. – Нужен нормальный план. Если просто сбежишь, тебя найдут с собаками, вернут – и накажут.

– Но я ведь здесь свихнусь! – истерически рассмеялся Брайан.

Тут он умолк и, кажется, задумался. Зубы у него стучали.

– Придумал! – сказал он наконец.

К этому времени оба уже дрожали – в игровой было ужасно холодно. Чарлз ломал себе голову, как бы отправить Брайана назад в спальню, а самому при этом остаться, но ничего не придумывалось. Поэтому оба они так и лежали нос к носу на бетонном полу – и тут за дверью послышался топоток. Мальчики вскочили.

– Болонка сторожа! – прошептал Чарлз. Брайан сдавленно хихикнул:

– Дурацкая псина. Похожа на Терезино вязанье!

Чарлз не сумел сдержаться и расхохотался в голос:

– Вылитая!

– Тише ты! – зашипел Брайан. – Сторож идет!

И действительно, за разбитым стеклом показалось мутное пятно света. Собачонка принялась яростно тявкать – она их почуяла.

Брайан и Чарлз вскочили и побежали через всю игровую ко второй двери. Едва она захлопнулась за ними, как стеклянная дверь распахнулась и в пустой игровой гулко раздалось сердитое тявканье. Не говоря ни слова, Чарлз и Брайан ринулись в разные стороны.

Чарлзу не было дела до того, куда побежал Брайан. Он услышал, как за спиной хлопнула дверь и затопотали крошечные лапки. Чарлз поправил очки на носу и припустил со всех ног. Как от старшеклассников в кустах. И чего все за ним гоняются? Может, от него пахнет колдовством?!

Чарлз добежал до парадного входа, но там оказалось заперто. Он бросился дальше. За спиной послышался голос сторожа, подзывавшего собаку. Болонка притормозила. Чарлз окончательно потерял голову, сделал отчаянный рывок и метнулся в первую попавшуюся дверь.

За дверью было темно, просторно и холодно. Чарлз сделал несколько осторожных шагов и ударился ногой о ряд металлических стульев. Стулья звякнули. Чарлз застыл, съежившись: вот-вот его найдут!

Некоторое время он ничего не слышал из-за стука собственного сердца. Потом снова послышалось тявканье, но где-то далеко. Наверное, собачонка потеряла след. Чарлз различил над стульями очертания высоких окон. Он оказался в актовом зале.