Девять жизней Кристофера Чанта - Джонс Диана Уинн - Страница 25

Габриэль никогда не смеялся, не терпел медлительности, ошибок; похоже, он считал, что Кристофер обязан с лету усваивать все, чему его учат.

Дело было в том, что поначалу, когда де Витт и Флавиан рассказывали ему про Родственные Миры, он действительно все знал; видимо, поэтому Габриэль и решил, что Кристофер хороший ученик. Но после этого они приступили к различным видам магии, и Кристофер никак не мог понять, почему колдовство ведьм и магия кудесников не одно и то же и чем они отличаются.

Для него всегда был праздником конец урока с Габриэлем. После этого Кристофер вызывал Трогмортена в замок, и они вместе пускались на его исследование. Вообще-то, коту не дозволялось входить внутрь, но этот запрет Кристофера только подхлестывал.

Раз или два общими усилиями и хитростью им удавалось устроить так, что кот ночевал в спальне Кристофера: забирался к нему в ноги и урчал, как трещотка на футбольном матче.

Мисс Розали нашла способ определять, где находится кот. Она являлась с садовыми перчатками и выставляла Трогмортена. К счастью, после уроков Кристофера она была, как правило, занята, поэтому Трогмортен весело прыгал вслед за ним по коридорам, чердакам, всюду засовывая нос и время от времени восклицая: «Уау!»

Замок был огромен. По всем углам были наложены тяжеленные чары помех, но встречались места, всеми забытые, и чары там были легче. В таких местах и Кристофер и Трогмортен чувствовали себя лучше. На третьей неделе они обнаружили большую круглую комнату в одной из башен, в которой раньше, видимо, была мастерская волшебника. По стенам висели полки, под ними стояли три рабочих стола, а на каменном полу был нарисован пятиугольник. Сюда давно никто не заходил, было грязно и пахло старой-престарой магией.

– Уау, – радостно заметил Трогмортен.

– Да, – согласился Кристофер.

Это была очень хорошая комната. «Когда я стану следующим Крестоманси, я прослежу, чтобы ее использовали», – подумал Кристофер. И тут же разозлился на самого себя, потому что не собирался становиться следующим Крестоманси. К нему привязалась привычка Флавиана.

«Но я могу превратить ее в свою собственную секретную мастерскую», – подумал он.

На следующий день они с Трогмортеном отправились изучать очередной чердак, где могли найтись полезные вещи для новой комнаты Кристофера. И обнаружили еще одну башню с маленькой винтовой лестницей! Чары здесь практически все стерлись, потому что башенка начинала разрушаться. Комната тоже была поменьше, добрая половина потолка отсутствовала, и по полу разлилась лужа от вечернего дождя.

– Уау, уау! – одобрительно прокричал Трогмортен, перепрыгнув лужу и вскочив на обломки стены.

Кристофер отправился за ним. Они вдвоем стали смотреть вниз на гладкие газоны и верхушки кедров. Кристофер нашел глазами развалившуюся пристройку с уводящими чарами, почти целиком скрытую из виду выпуклой кладкой стен башни. Кристофер надеялся, что с такой высоты он сможет увидеть, что же там внутри. Схватившись за остатки оконной рамы, он ступил в оконный проем и, подавшись вперед, свесился из окна, чтобы разглядеть строение.

Рама затрещала, ноги Кристофера скользнули по камням, и он почувствовал, что летит – только кедры промелькнули и взмыли ввысь. «Ну вот! – подумал он. – Еще одна жизнь!» Он помнил, каким ужасным толчком встретила его земля. И заметил как во сне, что Трогмортен прыгнул за ним. Потом раздался душераздирающий звук.

Глава двенадцатая

Сказали, что на этот раз он сломал шею. Мисс Розали говорила ему, что чары, наложенные на замок, должны были остановить падение или, по крайней мере, оповестить людей, когда он начал падать. Но в той полуразрушенной башне чары почти стерлись, и испуганный садовник прибежал на завывания Трогмортена. По такому случаю кота с почетом оставили ночевать у кровати Кристофера, хотя утром служанки жаловались на вонь. Потом мисс Розали явилась в садовых перчатках и с веником, чтобы выставить кота.

А Кристофер с обидой подумал, что и с ним обращаются в замке не лучше, чем с котом. Бородатый доктор Симонсон был не только специалистом по изменению оттенков огня, но и отменным врачом. На следующее утро после несчастного случая он вошел и бесцеремонно ощупал шею Кристофера.

– Как я и думал, – проговорил он. – Новая жизнь уже началась: никаких следов перелома. Но сегодня лучше полежать в постели из-за шока. Габриэль собирается побеседовать с вами об этом происшествии.

Потом он удалился, и никто не приходил, кроме служанок с подносами. Один раз зашел Флавиан. Он остановился в дверном проеме и осторожно потянул носом – от Трогмортена остался сильный запах.

– Не бойтесь, мисс Розали только что выставила его.

– Хорошо, – сказал Флавиан и подошел к кровати с большой связкой книг.

– О! Здорово, – сказал Кристофер, глядя на книги. – Какая гора любимой работы! А я тут валяюсь и думаю: вот бы мне позаниматься алгеброй!

Флавиан выглядел немного обиженным.

– На самом деле это книги из замковой библиотеки. Я по думал, что вам может понравиться.

И ушел.

Кристофер полистал книжки и обнаружил, что это рассказы народов мира. Некоторые были даже из других миров. Выглядели они очень заманчиво. Раньше Кристофер и не подозревал, что в библиотеке замка есть что-нибудь стоящее. Поэтому он решил, что завтра сходит туда и посмотрит еще раз.

Запашок от Трогмортена все никак не выветривался. Этот запах и книги напомнили Кристоферу о Богине – и о том, что он не выплатил и сотой доли стоимости кота. Мысли о Десятых Мирах не давали ему сосредоточиться на книге, к тому же вскоре вошла мисс Розали, запыхавшаяся и раскрасневшаяся после долгой охоты на кота.

– Габриэль хочет поговорить с вами насчет падения, – сказала она. – Вам надо прийти к нему завтра в девять. – Уже собравшись уходить, она добавила: – Вижу, у вас тут книги. Может, вам еще чего-нибудь принести? Игры? У вас есть «Змейки и лесенки», да?

– Чтобы в них играть, нужно два человека, – сказал Кристофер многозначительно.

– Ох, боюсь, я не очень хорошо разбираюсь в играх.

И она снова ушла.

Кристофер отложил книгу и угрюмо оглядел свою пустую коричневую комнату. В углу одиноко примостилась парта, усиливавшая ощущение пустоты: глядя на нее, Кристофер вспоминал свою школьную компанию, по которой очень скучал. Это был самый подходящий угол для прохода в Везделки – между партой и пустым камином. Как ему хотелось убежать сейчас куда-нибудь далеко, туда, где даже колдуны не могли бы его найти, и никогда не возвращаться!

Вдруг он подумал, что мог бы сбежать, например, в одну из Везделок. Интересно, почему раньше ему не приходило в голову попробовать? Кристофер решил, что в том повинны чары замка: так они настроили его ум. Но теперь то ли пережитое потрясение, то ли то, что новая жизнь вдохнула в него новые силы, а может, и все, вместе взятое, – в общем, что-то заставило его опять вспомнить о путешествиях. Он попробует пробраться в Везделку и пожить там.

Сложность заключалась в том, что, отправляясь в сны, он неизменно оставлял какую-то часть себя в кровати в замке. Но должен же быть способ уйти целиком! Из рассказов Флавиана и Габриэля о Родственных Мирах Кристофер сделал вывод, что некоторые люди и впрямь попадают в другие миры. Ему оставалось только немного подождать и выяснить, как это делается. Тем временем ничто не мешает присмотреть подходящую Везделку!

И Кристофер невинно читал книжки, пока не пришла служанка и не погасила на ночь свет. Затем он лег и уперся взглядом в темноту, пытаясь определить, какая часть тела отправляется в путешествие, а какая остается в кровати. Некоторое время ничего не получалось. Чары замка давили на него, стягивая все части воедино. Но потом, когда он задремал, все прояснилось. И, проскользнув мимо самого себя, Кристофер потянулся к углу между партой и камином.

Вдруг он почувствовал, как наткнулся на что-то упругое вроде толстого слоя резины, и отскочил обратно в комнату. Снова эти злосчастные чары! Кристофер сжал зубы, повернулся к резине и ринулся вперед. Он толкал ее, толкал и толкал, пока мало-помалу не стал продвигаться вперед, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить кого-нибудь в замке. Приблизительно через полчаса чары стали настолько тонкими, что удалось прорваться сквозь них. Он схватил их двумя руками и разорвал.