Девять жизней Кристофера Чанта - Джонс Диана Уинн - Страница 22

– Для тебя новости, Чант, – сказал доктор. – Все это время, пока ты ремонтировал мой дом, я тебя проверял и испытывал. Не смотри так на меня, ты и не должен был догадываться, что я делаю. И по всем результатам проверок и испытаний получается, что у тебя девять жизней. Девять жизней и сильнейшая магия из всех, какие я видел. Естественно, я связался с Габриэлем де Виттом. Я знаю, что он уже многие годы ищет преемника. Конечно, пришлось побороться. Они ведь изменяют свое мнение, только если их припереть к стенке. Сегодня твоя матушка дала мне прекрасный повод поднажать на них еще раз. Они уступили, Чант. И посылают человека, чтобы переправить тебя в замок Крестоманси.

Здесь уж папа не сдержался:

– Я мечтал об этом для тебя, сын мой. Габриэль де Витт станет твоим законным опекуном, а ты с течением времени займешь должность следующего Крестоманси!

– Следующего Крестоманси? – переспросил Кристофер. Он уставился на папу, с трудом осознавая, что теперь думать о самостоятельном вы боре карьеры бесполезно. Все было решено за него. Все его планы стать великим игроком в крикет рухнули. – Но я не хочу…

Папа решил, что Кристофер не понял.

– Ты станешь очень важным человеком. Ты будешь следить за всей магией в этом мире и предупреждать любое зло, творимое с ее помощью!

– Но… – раздраженно начал Кристофер.

Было слишком поздно. Внутри пятиконечной звезды появился расплывчатый силуэт. Постепенно он превратился в бледного толстого юношу с длинным лицом, одетого в строгий серый костюм с широким накрахмаленным воротником, казавшимся слишком тесным. С собой у него было что-то вроде телескопа. Кристофер вспомнил юношу: это был один из тех, кто пришел в палату госпиталя после того, как было решено, что Кристофер умер.

– Доброе утро, – поздоровался молодой человек, выпрыгивая из звезды. – Меня зовут Флавиан Темпл. Монсеньор де Витт послал меня проверить вашего кандидата.

– ПРОВЕРИТЬ ЕГО! – заорал доктор. – Я уже это сделал. За кого вы там меня принимаете? – Он гневно сверкнул глазами. – Чиновники!

Флавиан слегка вздрогнул.

– Да, доктор, мы знаем, что вы уже провели проверку. Но в мои обязанности входит удостовериться во всем лично, прежде чем действовать дальше. Если, конечно, этот парень вообще сможет попасть в пентаграмму![2]

– Иди, сынок, – сказал папа. – Встань в звезду!

Чувствуя себя беспомощным, сердитый Кристофер вошел в нарисованную фигуру и стоял там, пока Флавиан Темпл направлял на него телескоп.

«Наверняка должен существовать способ, с помощью которого можно изобразить, будто у меня одна жизнь», – подумал мальчик. Должно быть, так оно и было, но что для этого нужно сделать, Кристофер не имел понятия.

Флавиан нахмурился:

– Я вижу только семь жизней.

– Две он уже потерял, тупица вы эдакий! – гаркнул доктор. – Они вам ничего не рассказали, что ли? Скажи-ка им, Чант.

– Я уже потерял две жизни.

Кристофер удивился, услышав собственный голос. На звезду, вероятно, было наложено какое-то заклинание. Иначе он отрицал бы все.

– Убедились? – заорал доктор.

Флавиан умудрился превратить дрожь в вежливый поклон.

– Я убедился, доктор. Это, безусловно, интересный случай. Я отведу мальчика к де Витту на собеседование.

При этих словах Кристофер оживился: может, еще не все решено окончательно. Но папа, видимо, так не считал. Он подошел и положил руку Кристоферу на плечо:

– До свидания, сын. Я очень счастлив, я горжусь тобой. Попрощайся с доктором Посаном.

Доктор тоже вел себя так, будто все решено. Его кресло подкатилось, и он протянул Кристоферу багровые пальцы-бананы:

– Пока, Чант. Не обращай внимания на то, что они все такие официальные. Этот Флавиан всего лишь чиновник, как и остальные.

Как только Кристофер пожал багровые пальцы, материализовалась миссис Посан: она сидела на ручке кресла доктора и держала вязанье, свернутое в полосатый узелок.

– До свидания, дитя, – сказала она. – Вы так хорошо мне читали. Вот, я связала вам подарок. Здесь сплошные чары.

Она наклонилась и намотала Кристоферу на шею шарф всех цветов радуги.

– Спасибо, – вежливо сказал Кристофер. – Ну-ка, подвиньтесь… э-э… Кристофер… но только не выходите из пентаграммы, – сказал Флавиан.

Он зашел в фигуру, заняв собою большую часть пространства, и схватил Кристофера за руку. Старая миссис Посан помахала сморщенной ладошкой. Больше никто ничего ему не сказал, и очень скоро они очутились совсем в другом месте. От столь быстрого перемещения Кристофер пришел в еще большее замешательство, чем когда папа увез его из школы.

Теперь они с Флавианом стояли в более крупной звезде, выложенной белыми плитками на полу. Над головой высился стеклянный купол. Лестница розового мрамора уводила грандиозным завитком на следующий этаж.

Величественные двери, обитые панелями, были открыты; справа и слева от них возвышались статуи. Еще более величественно выглядели старинные часы над дверями. Завершала картину огромная хрустальная люстра, свисающая из-под купола на длинной цепи.

Кристофер повернулся и увидел позади себя огромную парадную дверь. Видимо, он находился в холле замка, но никто не собирался объяснять ему, где он.

Около звезды стояли люди. Как мрачно и торжественно они выглядели! Господа и дамы были одеты в черное или серое. У мужчин были белоснежные воротнички и манжеты, а у женщин – черные кружевные перчатки. Кристофер чувствовал, что все они смотрят на него оценивающе-недоверчиво. Под такими взглядами он превратился в маленького чумазого мальчика и вдруг вспомнил, что не переодевался с тех пор, как уехал из школы.

Не успел он осмотреться по сторонам, как к нему подскочил человек с маленькой седой бородкой и сдернул полосатый шарф:

– Это не понадобится.

Кристофер подумал, что это и есть Габриэль де Витт, и приготовился возненавидеть его в ту же секунду, но Флавиан сказал:

– Конечно, доктор Симонсон. Его подарила старая леди.

Кристофер решил, что ненавидит бородача в любом случае!

Потом вышла невысокая пухленькая дама.

– Спасибо, Флавиан, – начальственным тоном произнесла она. – Теперь я отведу Кристофера к Габриэлю. Следуйте за мной, молодой человек.

Она развернулась и на всех парах понеслась к мраморной лестнице. Флавиан подтолкнул Кристофера, тот вылетел из звезды и поспешил за пухленькой дамой, ощущая себя очень маленьким и очень грязным. Он знал, что воротник с одной стороны заляпан и туфли давно не чищены, даже чувствовал дырку в левом носке, которую, наверное, заметили все в холле.

Лестница упиралась в высокую крепкую дверь, выделявшуюся среди остальных своим черным цветом. Женщина подошла к двери и постучала. Затем открыла ее и пихнула Кристофера внутрь:

– Вот он, Габриэль.

Закрыла дверь и ушла, оставив Кристофера одного в овальной комнате, где, казалось, наступил вечер.

Комната была обита темно-коричневым деревом; на полу лежал темно-коричневый ковер. Посредине одиноко стоял огромный темный письменный стол. Когда Кристофер вошел, из-за стола поднялась высокая тонкая фигура. Это был седой старик с невероятно белыми руками и лицом. Глубоко посаженные глаза пристально смотрели на Кристофера. Нос крючком и тонкие губы дополняли портрет.

Губы шевельнулись, и раздался скрипучий голос:

– Я Габриэль де Витт. Вот мы и встретились снова, господин Чант.

Кристофер был уверен, что, если бы увидел старика однажды, никогда бы его не забыл. Де Витт потрясал еще больше, чем доктор Посан.

– Я никогда раньше вас не видел.

– А я видел. Правда, в тот момент ты был без сознания, что и послужило причиной нашей ошибки. Даже мельком взглянув на тебя сейчас, я вижу, что жизней у тебя действительно семь, а было девять.

В комнате было очень много окон. Кристофер насчитал по меньшей мере шесть, выстроившихся в ряд под самым потолком, который был оранжевым и, похоже, притягивал весь свет из окон к себе. Все равно для Кристофера осталось загадкой, почему в комнате с таким количеством окон темно.