Заколдованная жизнь - Джонс Диана Уинн - Страница 44

– Отпустите меня! Я должна вернуться обратно и снова стать королевой! – потребовала она.

– Не будь такой эгоисткой, – спокойно проговорил волшебник. – Ты не имеешь права распоряжаться судьбами восьми девочек, гоняя их из одного мира в другой. Оставайся здесь и научись заниматься волшебством по-человечески. Кстати, эти твои придворные вовсе не исполняют твоих поручений – они только притворяются…

– Мне все равно! – взвизгнула Гвендолен.

С этими словами она подобрала подол золотой одежды, скинула туфли с острыми носами и бросилась к арке. Крестоманси попытался остановить упрямицу, но она завертелась веретеном и бросила ему в лицо последнюю горсть драконьей крови. Пока волшебник, отпрянув, протирал глаза, Гвендолен поспешно шагнула в проем арки. Послышался хлопок, и пространство между опорами погрузилось во тьму. Когда тьма рассеялась, под аркой снова был только кусочек луга, а от Гвендолен не осталось и следа – даже остроносых туфель.

– Что она натворила? – взволнованно спросила старая дама в кружевных перчатках.

– Навсегда закрыла себя в том мире, – ответил Крестоманси, еще более встревоженный. – Не правда ли, Мур?

Мальчик кивнул почти с радостью. Все к лучшему: вряд ли ему захотелось бы снова увидеть Гвендолен.

– Смотрите, что из этого вышло! – воскликнул мистер Сондерс, показывая в сторону холма.

По склону, спотыкаясь и плача, спускалась… Дженет. Когда она подошла к Милли, та аккуратно передала Скрипку Джулии и нежно обняла Дженет. Девочка громко хлюпнула носом. Вся семья сочувственно окружила ее. Бернард дружески похлопал Дженет по спине, а старушка в перчатках пробормотала что-то утешительное.

Мур остался возле развалин в одиночестве, если не считать дракона, который вопросительно поглядывал на него из травы. Мальчика терзали муки совести. «Дженет, – думал он, – была счастлива в своем мире. Здесь она скучала по маме и папе. Теперь из-за меня она снова оказалась в этом мире, а Крестоманси еще называет Гвендолен эгоисткой!»

– Нет, все не совсем так, – словно прочитав его мысли, сказала Дженет, стоявшая в окружении семьи.

Девочка попыталась присесть на камень, но быстро вскочила с него, вспомнив о том, с какой целью хотели использовать глыбу совсем недавно.

Муру пришла в голову прекрасная мысль. Он мысленно обратился к голубому бархатному стулу из комнаты Гвендолен и приказал ему перенестись сюда. В следующее мгновение стул очутился на траве перед Дженет.

– Как это мило, – сквозь слезы улыбнулась она и собралась сесть.

– Я принадлежу замку Крестоманси, – сообщил стул. – Я прина…

Под суровым взглядом мисс Веникс стул умолк, и Дженет наконец смогла сесть. Земля была неровной, поэтому стул слегка покачивался.

– А где Мур? – встревожилась Дженет.

– Я тут. Это я добыл для тебя стул.

Ему было приятно видеть, что Дженет искренне обрадовалась.

– Кажется, самое время перекусить? – обратилась Милли к экономке. – Ведь уже почти два часа.

– Минутку, – откликнулась мисс Веникс и важно повернулась к дворецкому.

Тот кивнул.

Через мгновение лакеи притащили сюда огромные корзины вроде тех, в которых носят белье. Корзины оказались доверху набиты съестным. Чего тут только не было: и ветчина, и цыплята, и пироги с мясом, и заливное, и фрукты, и вино!

– Вот здорово! – восторженно завопил Роджер.

Пикник начался. Многие усаживались прямо на траву, а Мур постарался устроиться как можно дальше от Уилла Саггинса. Милли расположилась на плоском камне. Крестоманси, освежив лицо водой из источника, присоединился к Милли. Старая дама в перчатках извлекла – неизвестно откуда – небольшой пуф и удобно устроилась на нем, а Бернард хорошенько встряхнул брошенные Муром остатки веревки и превратил их в гамак. Натянув гамак между опорами арки, человечек плюхнулся в него. Такому комфорту можно было позавидовать, хотя Бернард с трудом удерживал равновесие, в особенности когда тянулся за очередным кушаньем. Скрипка получила куриное крылышко и забралась с ним на яблоню – подальше от дракона. Тот завидовал кошке, а поэтому то и дело сердито пускал в ее сторону дым, при этом не забывая наваливаться на Мура, чтобы поклянчить у него цыпленка или мясного пирога.

– Предупреждаю, – сказал мистер Сондерс, – это самый испорченный дракон в мире.

– Я единственный дракон в мире, – самодовольно проурчал дракоша.

Дженет все еще готова была заплакать.

– Дорогая, мы все понимаем, – утешала ее Милли, – и очень сожалеем.

– Хочешь, я отправлю тебя назад? – предложил Крестоманси. – Это не слишком просто – мир Гвендолен не принадлежит к нашей группе миров, – но я могу попробовать.

– Нет-нет, все в порядке, – всхлипнув, заверила их Дженет. – Во всяком случае, все будет в порядке, когда я привыкну. Я хотела вернуться сюда, но теперь мне так грустно… Видите ли…

Ее губы задрожали, а глаза снова наполнились слезами. И тут откуда-то явился носовой платок и лег на ее ладонь. Мур не знал, кто это сделал, но ему хотелось верить, что именно он об этом подумал.

– Спасибо, – поблагодарила Дженет. – Видите ли, мама и папа не заметили подмены. – Она яростно высморкалась. – Я вернулась в свою спальню, а там другая девочка – ее, вообще-то, зовут Ромиллия – как раз делала записи в дневнике. Тут ее позвали, и она вышла, оставив тетрадь открытой. Девочка писала о том, как она боится, что мои родители заметят подмену, и как она рада, что пока ей удается это скрыть. Она ужасно не хочет возвращаться назад: в своем мире она была сиротой и ей там было плохо. В общем, когда я почитала дневник Ромиллии, мне стало жаль бедняжку. Между прочим, – строго добавила Дженет, – она рискует, ведя дневник в доме моих родителей. Я оставила ей записку, в которой посоветовала хранить дневник – раз уж ей так хочется его вести – в одном из моих тайников. А потом… потом я стала ждать и надеяться, что смогу вернуться сюда.

– Это очень мило с твоей стороны, – сказал Мур.

– Да, конечно, – поддержала его Милли. – Мы так рады твоему возвращению!

– Ты твердо решила? – спросил Крестоманси, оторвавшись от куриной ножки и пытливо глядя на Дженет.

Дженет решительно кивнула и всхлипнула разок-другой.

– О тебе я беспокоился больше всего, – признался волшебник. – Боюсь, я не сразу разобрался в происходящем. Видишь ли, Гвендолен узнала про волшебное зеркало, поэтому занималась колдовством в ванной, чтобы мы ни чего не поняли. К тому же никто из нас и пред ставить себе не мог, какой мощью обладает Мур. Истина открылась мне только после злосчастной истории с лягушкой. Тогда-то я и решил выяснить, что происходит с Гвендолен и семью другими девочками. Гвендолен попала в свою стихию, а Дженнифер, занявшая место Ромиллии, – такая же жестокая, как Гвендолен, и всегда мечтала остаться сиротой. Что касается королевы Каролины, то она была так же недовольна своим миром, как Ромиллия – своим, и уже трижды оттуда убегала. Похожая картина с остальными пятью – все они оказались в выигрыше, возможно за исключением тебя.

Дженет убрала платок от лица и сердито взглянула на Крестоманси:

– Почему вы не сказали мне, что знаете? Я могла бы не бояться вас так сильно. Да вы хоть представляете, что обрушилось на бедного Мура из-за всей этой истории? Я уже не говорю о себе, хотя я тоже порядком влипла – оказалась должна мистеру Бабуину двадцать фунтов. А откуда я могла знать вашу географию и историю? И нечего смеяться! – рассердилась она, заметив улыбки на лицах окружающих.

– Прости меня, пожалуйста, – примирительно сказал Крестоманси. – Поверь, мне тоже пришлось принять одно из самых трудных решений в жизни. Но объясни нам, ради бога, кто такой мистер Бабуин?

– Мистер Баслам, – неохотно пояснил Мур. – Гвендолен купила у него драконью кровь и не заплатила.

– Ах он мошенник – заламывает такую цену! – возмутилась Милли. – К тому же разве вы не знаете, что это незаконно?

– Завтра я с ним побеседую, – пообещал Бернард, приподнявшись в гамаке. – Только боюсь, как бы он не удрал: негодяй ведь знает, что я за ним слежу.