Точка зрения закуски - Бескровный Максим - Страница 63

Взлет Сергей помнил кое-как. Как только звездолет ушел в прыжок, он сразу перевел корабль на автопилот. Да, живое пилотирование и не было особенно нужно на этой колымаге, так, в качестве дополнительного страховочного реле. От неприятного офицера удавалось прятаться, благо на мостик он и не лез. Он даже сам себе программировал саркофаг, сам и питался из своих запасов. Видать, был с собой комитетский спецпаек. Но чувство постоянной опасности от Сергея никуда не уходило, на душе постоянно словно кошки скреблись. Спал он плохо, много выпивал, опустился и зарос щетиной. Солдаты тоже проводили время в своей каюте, и, похоже, немногим веселее его. Пару раз зазывали в гости, но удалось благополучно отвертеться.

В ту памятную ночь что-то словно ударило Сергея под дых, сбросило с койки. Кровь тяжелыми ударами била в виски, во рту пересохло. Что-то страшное происходило на корабле, в районе… в районе грузового трюма. Хотелось спрятаться… вот в этот шкаф… хотелось… Сергей взял в руку плазменный ремонтный резак, шестой день валявшийся у него под подушкой. Нельзя всю жизнь прятаться от самого себя. Либо он окончательно спятит, либо… либо он сейчас докажет себе, что он нормален. Что все странное, что появилось в последнее время в его жизни, — и есть реальность. Просто все остальные не видят этого или не хотят замечать. И тогда вполне можно будет полоснуть им резаком по горлу. Начать с тех двоих солдатиков, к примеру. Ведь их тоже, возможно, нету. А кровь такая красивая и густая, она… она тоже ему мерещится. Он сейчас просто спит во флотском госпитале. Или в своей уютной темной пещере на Лизиусе. А поэтому здесь, в этом призрачном, густом, как сироп воздухе, он может делать все что захочет. Он СВОБОДЕН. И сейчас он пойдет на охоту. ПОЖИРАТЬ. Нехорошо улыбнувшись, Сергей вышел с резаком в коридор.

Скользя, словно тень, он плыл сквозь густой и посеревший воздух. У двери, за которой похрапывали двое солдат, он остановился. Он видел сейчас их силуэты сквозь переборку, словно на нем был прибор инфракрасного видения. И он ощущал биение их сердец, отчетливый запах немытых тел и многодневного перегара и почему-то еще аромат свежей спермы. Он взвесил в руках тяжелый резак. Не сейчас. Сейчас он пойдет в трюм.

Беззвучно ступая, Сергей просочился к рядам холодных белых ящиков, освещенных тусклым красноватым дежурным освещением. В конце грузового зала, слева, за последним рядом, слышалась какая-то возня, всхлипы, женский вздох… Откуда здесь может быть женщина? Распадающееся сознание Сергея уже почти ничему не удивлялось. Он чуть не загоготал от радости. В полный голос. Ведь он давно знал, откуда она здесь. Еще до старта. Тихонечко, на цыпочках он пробирался вперед. Сейчас.

На обнаженном, неестественно розовом девичьем теле, выгнувшемся в открытом контейнере, на ее груди, сидело странное существо. Медленно, очень медленно его белесая голова начала разворачиваться. Пока не повернулась на сто восемьдесят градусов. Прямо на Сергея смотрели красные немигающие глаза с бездонными, как вселенная, черными и зовущими провалами зрачков. С удлиненных зубов вампира стекали струйки крови. Прямо на черный воротник форменного кителя с нашивками контролера ДВБ. Все так же, не поворачивая головы, смотрящей прямо себе за спину, вампир выпрыгнул из раскрытого холодильника. Только теперь его голова с тихим хрустом повернулась на место, сверкнули длинные скрюченные когти на посиневших руках. Девушка, распростертая в холодильнике, судорожно всхлипнула. На светлом лобке и в длинных волосах жертвы застыл тающий иней. На горле чернели две точки глубокого укуса.

Семьсот семь тысяч тел лежали ровными рядами в холодных анабиозных камерах. Сергей ощущал их безмолвный крик у себя в голове. Контролер сделал стремительный шаг вперед, замахнулся черными лезвиями когтей. Сергей инстинктивно отпрянул, когти просвистели перед самым его лицом.

— ТЫ ЧТО, ВИДИШЬ?.. ТЫ НЕ ИЗ НАШИХ. КТО ТЫ?

Неожиданно кровавое наваждение исчезло. Сергей не хотел больше убивать, не хотел больше охотиться. Зато всепоглощающей волной пришел страх. Так быстро он еще никогда не бегал.

Позади мелькнула и отстала черная форма с серебряным отблеском зловещих погон. Если бы бег на время с сверхбыстрым открытием переборок и скоростная отстыковка катера являлись олимпийскими видами спорта, Сергей Воронин ближайшие несколько лет не имел бы конкурентов на первое место на пьедестале. Однако в этой гонке главный приз был гораздо ценнее, чем позолоченный кубок. Кубок ведь на тот свет не заберешь. И Сергей выиграл этот забег. Правда, он отстыковал катер от грузовоза на сверхсветовой скорости. А на этом катере, по сути — орбитальном челноке, не было ни Стар-драйва, ни генератора Волковского. Ему пришлось послать подальше бурно протестующий бортовой компьютер, отменить все предполетные тесты. Сергей даже не подозревал, что это в принципе возможно. За любые деньги он не смог бы вновь повторить сей хакерский подвиг. Катер не имел средств, чтобы гасить скорость, приданную ему грузовиком. В нем не было саркофага. Любая перегрузка при приемлемо быстром торможении убила бы Сергея так же верно, как и когтистая лапа вампира. Медленный сброс скорости мог занять годы. Продуктов и кислорода на борту было на три недели. Воды еще меньше. Самый безумный способ спасения. И потому то, что через месяц этот катер встретился на своем пути «Мете», оказалось просто верхом везения. Стив поймал не отвечающее на запросы, неуправляемое судно грузовым люком, находившегося без сознания пилота сразу перенесли в медицинский блок. На корабле случайно оказался свободным как раз один антиперегрузочный саркофаг.

Вот только наш везунчик к тому времени успел тронуться окончательно. Бледное мертвое лицо с окровавленными губами и горящими глазами вампира… Настигающая его с протяжным воем, несущаяся по потолку и стенам переборок фигура в черном мундире… беззвучно кричащие люди в холодных ящиках… Эти видения преследовали его теперь каждую ночь. И в лазарете «Меты», и позже, на Астарте.

Сергея посадили на самые мощные успокоительные препараты. Какое-то время они и вправду глушили кошмары. Однако, очнувшись, Сергей обводил глазами черные лианы, обвивавшие стены лазарета, переливающиеся нимбы над головами врачей и вновь заходился в крике. Воспользоваться реаниматором аяолов Сергей отказался наотрез — он уже видел ауры тех, кто через него прошел. Над этими людьми не было черного ореола, как над контролером-вампиром. Они были просто пугающе… хищными, что ли. Равнодушно ждущими времени, когда придет черед их охоты.

То ли Сергей постепенно сам пришел в себя, то ли лекарства и способы лечения подействовали. Психические проблемы у экипажей кораблей, работавших в бескрайних просторах галактической пустоты, были серьезной проблемой для современных психиатров. Над этой проблемой много работали. К тому же Сергей по привычке затаился, о многом из произошедшего с ним врачу Лоуренс-Сити он предпочел не рассказывать, опыт в этих делах у него был. Все его истерики списали на обычный полетный стресс одиночки, спасшегося с гибнущего по неизвестным причинам корабля. Парня сочли безобидным и вскоре выпустили. Доверять летательные аппараты ему пока благоразумно не стали. Однако великодушно предоставили возможность отработать свое лечение обычным корабельным инженером-механиком. У Сергея получалось.

Сам Лоуренс-Сити, раскинувшийся на руинах древнейших построек, парня весьма удивлял. Повсюду сохранились следы мощных энергетических ударов и шрамы, не всегда черные. Много веков назад битва кипела здесь не на шутку. Лишь одно место, где на большой глубине находилось захоронение незнакомых существ, обладавших остатками светлой силы, однако умерших в страшных мучениях, он предпочитал обходить стороной. Никому об этой могиле не рассказав. И всему этому он уже не придавал большого значения, так как все эти видения были по сути плодом его больного воображения. Посттравматическим синдромом. Ведь врачи ему это очень подробно объяснили. Однако, когда Джилсер предложил ему смотаться с Астарты, да еще и прихватив с собой изрядный куш, ломаться Сергей долго не стал. Все-таки галлюцинаций — последствий посттравматического синдрома — именно на этой планете было невыносимо много.