Точка зрения закуски - Бескровный Максим - Страница 54

— Как-то и в голову не пришло проверить. Ведь здесь поблизости нет ни одного объекта, до которого на них можно добраться. Вокруг лишь многие парсеки пустоты. А это может означать лишь одно…

— Верно мыслишь. Второй корабль. Кто-то прибыл в заранее обозначенную точку и забрал все руководство проекта. Ничем другим отсутствие челноков на борту и в радиусе их полета я объяснить не могу.

— И это руководство сумело каким-то образом пережить испытания. И обладало нечеловеческими параметрами своего организма. Знаешь, я начинаю испытывать те же чувства, что и наш перепуганный Кровавый Ветерок. Начинаю бояться. Интересно, насколько эта сказочка про гипердвигатель правдива?

В двигательном отсеке царил непонятный, неприятный и режущий глаз хаос. Странные, переплетающиеся конструкции, многие из которых выглядели как-то до отвращения похожими на живую плоть, извивались и пульсировали под потолком. По некоторым из них пробегала мелкая дрожь, внутри напоминавших животные кишки трубопроводов, тускло разгорались бордовые огни. Огни высвечивали изнутри разветвленные сети кровеносных сосудов. Местами конструкции покрывала длинная, серебристая шерсть, стоял похожий на желтоватое марево туман, в котором отдаленная часть отсека, искажая свои очертания, постепенно терялась.

— Я вот что скажу. Все вот это — уж точно не человеческая технология. И нам ее точно не скопировать. Кстати, Ветер сканировал корабль на предмет присутствия биологических объектов, но никого, кроме двоих выживших, живыми объектами не признал. А биологические технологии тарнов, к примеру, сканерами распознаются.

— Ну, значит, это точно не тарнская конструкция. В базы данных, которыми оперирует Ветер, заложено все, что мы знаем об их успехах в биомоделировании. Хотя я, признаться, вполне представляю себе в том кресле на мостике сестренку по муравейнику нашей незабвенной Кэрол.

— Не слишком ли замысловатый способ вести тотальную войну с человечеством? Проводить столь революционные изыскания на нашей, чужой для них, территории тоже глупо, да и попросту опасно — вдруг наработки попадут в руки врага? Своих лабораторий им хватает, да и подопытного материала тоже. Хотя кто их, насекомых, знает. И я готова поставить на кон все мое жалованье на сто лет вперед, что по всему кораблю не найдется ни одной мертвой шишки из Департамента. А ведь они обязательно должны наблюдать за столь секретным проектом. Странное совпадение, верно?

— М-да, если Департамент у тарнов под контролем… интересно, у них что-то пошло не так или они получили все, что хотели?

— А вам интересно, как я умею паниковать? — вклинился в их диалог Кровавый Ветер. — Гарантирую вам, что здесь тарнами и не пахнет. Это враг. Я с трудом держу себя под контролем. Психологическое это кодирование аяолов или биологический инстинкт, я не знаю. Но у вас двадцать минут на то, чтобы отчалить. Как только челнок пристыкуется к «Мете», я открываю огонь!

— Никогда не видел нашего мозговитого друга в таком состоянии. — Стив и Ольга уже мчались по направлению к шлюзу. — Его главная, помнится, директива — полное подчинение капитану. А ведь он самостоятельно поставил на боевой взвод боеголовки! Не знал, что он на такое способен.

— Вы не поверите, но я тоже этого не знал. Ради бога, поторопитесь! — стонал в наушниках Кровавый Ветер.

Челнок благополучно пристыковался к «Мете», которая сразу принялась набирать скорость для выхода на скачковый, разгонный вектор. Кровавый Ветер, отойдя на самое минимальное для торпедного оружия расстояние, дал залп из обеих пусковых… Словно новое, ослепительное солнце зажглось в этом пустынном и темном секторе космоса. Несмотря на то что автоматика мгновенно поляризовала экраны и линзы приборов, люди и оборудование надолго потеряли возможность что-либо видеть. А потом звездолет настигла невозможная в вакууме ударная волна.

Стив со стоном попытался пошевелиться. В его глазах все еще плясали огненные зайчики. Во рту явственно ощущался вкус крови. На мостике тускло теплилось аварийное освещение. Экраны и голографические рамки погасли. Почти все панели мигали оранжевыми и красными огоньками. Лишь индикатор системы жизнеобеспечения радовал устойчивым, зеленым, жизнерадостным подмигиванием.

— Ветер, доложить о повреждениях! — с трудом ворочая языком, произнес Стив.

— Ни-хре-на себе бабахнуло! Шучу. Прежде чем начать свой доклад, я хотел бы… ну, словом… извиниться. Мое поведение было попросту недопустимо. Постараюсь впредь так никогда не делать. Я с этим кодированием обязательно разберусь. Именно я со своей спешкой поставил под удар все наши жизни.

— Ладно, будем считать, что извинения приняты. Короче, что у нас с кораблем?

— Проблема с охладителями реактора. Повреждены первая и третья дюзы Стар-драйва. Сбиты антенны дальней и ближней связи. Повреждено устройство для открытия тоннеля для входа в Облако. Сорваны с креплений четыре саркофага. Один из пассажиров, Николай Федоров, погиб. Находился вне кресла. Двенадцать раненых, из них семеро тяжелых. Переломы, внутреннее кровотечение, ушибы разной степени тяжести. Общий диагноз: требуется стационарный ремонт. Ближайшая к нам заселенная планета, Капкан, в системе звезды Пульсена, обладает необходимым нам техническим потенциалом.

— Что за планета? Диктат? — уточнил Стив. Он не ожидал, что все окажется настолько плохо.

— По последним данным — независимая. Дыра редкая, однако тяжелая промышленность на высоте.

— А сколько до нее добираться?

— На одной дюзе — один месяц и семнадцать дней объективного времени. До Облака Лафайета, при той же скорости, да при условии бесперебойной работы реактора — один год, восемь месяцев, семь суток и три часа. Объективных, то есть корабельных. Для сэра Генри пройдет…

— Не надо, я могу и сам подсчитать.

— Это все — при условии, конечно, что реактор будет стабилен, а последняя дюза от нагрузки не перегорит. Какие будут указания?

— Прокладывай курс на Капкан. Что с тяжелоранеными?

— Троих, самых плохих, можете переложить в автохирурги. Два свободны. В третьем уже находится женщина с «Прометея», ее состояние стабильно. Кроме амнезии, пожалуй, ничего серьезного ей уже не грозит. Первая помощь ей оказана, гоните симулянтку драить камбуз. Об остальных пока позаботятся автоаптечки. К поврежденным саркофагам уже высланы ремонтные роботы.

— Пойду, взгляну на реактор. Ольга в сознании? Скажи ей, что я жду ее в машинном. Старт по готовности.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Ольга и Стив, невзирая на предложения толстяка О'Тулла, остались стоять. Хотя кресла и выглядели довольно прилично. Но такому проходимцу, как этот толстячок, ничего не стоило напичкать их всевозможными детекторами и полиграфами. А вот вид из окна его кабинета, положенного начальнику космопорта и располагавшегося на внешней стороне сотого этажа пятисотярусного пирамидального городского комплекса был, на взгляд и Стива, и Ольги, неважнецкий. Из смоговой дымки в отдалении поднимались ввысь силуэты таких же циклопических городов-пирамид, опоясанных кольцами многоуровневых транспортных эстакад и развязок. Поверхность земли пропадала в низко стелющемся мареве ядовитого техногенного тумана.

Сам О'Тулл, впрочем, весьма искренне предполагал, что вид из панорамного окна, как и безвкусная роскошь интерьера его кабинета, произведут на посетителей неизгладимое впечатление. К его счастью, сэр Генри, к примеру, ни за что не пустил бы на свой порог этого жирного проходимца. Так что бедолаге предстояло скончаться счастливым, так и не увидев за всю свою жизнь ни одного действительно приличного интерьера.

— Вопрос номер один, друзья мои. Чем вы собираетесь платить? — Алчные поросячьи глазки директора перебегали со Стива на Ольгу и обратно. Причем все многочисленные Ольгины достоинства были изучены весьма нагло, откровенно и подробно.

— Это подойдет? — Ольга бросила на стол золотую монетку. Под ее ледяным взглядом толстячок несколько сник. Выражение прекрасных, но совершенно холодных глаз как-то само собой навевало только мысли о всевозможных способах насильственного умерщвления. Очень похоже, что с прижизненным расчленением тела.